– Что теперь-то делать собираетесь, уважаемые? – Андрей, словно оценивая, внимательно оглядел сидящих за столом гостей и думал: «Так, Журавель, этот из бывших ушкуйников и находников. Он привык больше секирою да мечом себе на жизнь и на пропитание находить. С ним же и два его ближних подручных, как раз под стать своему лихому атаману. Крепкие мужики, с уверенными и цепкими взглядами. Лишь бы не пошли они по пути Клеща. Вот споются с выборной городской властью и будут потом так же народ примучивать. Хотя не должны бы. Нет в них того кровавого и разбойного, злого духа. Все-таки больше воинской закваски эти люди, хотя и тоже весьма лихие. По кончанским старостам понятно. Они, каждый на своей части города, дела ведут и перед его населением свой ответ держат, да еще и представительствуют на господнем совете. Умные, заматеревшие и опытные хозяйственники. И свое они, конечно же, не упустят, но и о народе вроде как думать должны. Только вот время им непростое выпало, очень лихое время».
– Да, а что делать-то? – Кузьма Ярилович облизал большую деревянную ложку и положил ее, перевернутую, аккуратно на стол. – Пожары на своих концах мы к этому часу затушили. Скоро их и на Людином тоже зальют. Будем понемногу поправлять все. Порушено нонче очень много! Спасибо твоей дружине, Андрей Иванович, ударили дружно вы с трех концов. Не дали все разорить да пожечь разбойникам. На господнем совете мы за вас благодарность отдельно скажем. Княжьи-то сотни и дружинка посадника даже и не вышли ведь из-за стен! Так и сидят до сих пор там и выйти наружу в город боятся! Защитнички, чтоб им пусто было! – И он, крякнув, помотал в сердцах головой.
– На Людином конце как все успокоится, подначим народ, пущай вече собирают и новую старшину для себя выбирают, – продолжил рассказывать ближайшие планы староста с Загородского конца. – А уж мы шепнем кому надо, чтобы хозяйственных да серьезных на это место кричали. Чай и самим нам хорошие соседи там нужны. Всю Софийскую, левобережную сторону, бог даст, обустраивать скоро вместе будем. С голодом бы вот нам только совладать. Припасов совсем ведь нет. Скоро уборочную надо бы вести, а поля-то все одно пустые стоят.
– Выход здесь только один, старосты, это собирать сообща, в складчину ходовой товар, какой еще и где остался, да посылать надежных людей на дальний зерновой закуп. Тут я только три стороны вижу. Это на запад, в германские земли идти, но там сейчас на зерно цена очень высокая стоит, я сам про то очень хорошо знаю. Можно по второму пути на восток направиться. Вышним Волоком по реке Мсте, на Цну и уже далее Тверцой через Торжок на Волжскую Булгарию, в богатые Итильские земли. А можно и далее сплавать в Хвалынское теплое море. Там, в Персии, торг вести и дальним путем пшеницу и сарацинское зерно к себе вывозить. Но проще, пожалуй, будет все же в самой Булгарии закупаться. Можно еще и по Задвинским волокам на Днепр, в южные русские княжества направиться и даже далее в греческие земли. По моим сведеньям, недорода там пока не было, и сторговаться для себя вполне даже можно. Время вот только мало нам для такого дальнего похода остается. До ноябрьского ледостава всего-то три месяца и никак не более. Мы вот и сами в поместье поспешать будем, а как ладьи у себя разгрузим, думали, сразу же волжским путем их с частью судовой рати на хлебный закуп отправить. Далеко нам уйти уже не удастся, ибо время сильно поджимает, поэтому только до Булгара, на осеннюю ярмарку нужно идти.
– Так и наши, может быть, захватите с собой, Иванович? – сразу же «включился» хозяйственный староста Неревского конца. – Мы за седмицу бы тут пробежались по всем городским концам, собрали бы побольше меховой рухляди, серебра, да и всего того, что только будет пригодно для мена. И с твоими опытными людьми и своих бы мы ладейных отправили. На посадника с нынешней княжьей властью надежы-то ведь никакой у нас сейчас нет. Самим, похоже, обо всем теперь только думать придется. А у нас, сам знаешь, и из ушкуйников, и из купцов добрые люди есть. Не раз они ранее в те земли ходили, а с твоими воями так и вообще им страшно не будет.
– Хм, – почесал задумчиво лоб Андрей. – Взять-то ваших, конечно, можно, и сторговаться им бы мои тоже помогли, у нас ведь там хорошие связи уже налажены. Да и во многих торговых местах свои люди теперь есть. Опять же, идти большим караваном да от лихих людей отбиваться вместе тоже как бы полегче. Ладно, сделаем тогда мы так, – наконец принял он решение. – Мы завтра же спозаранку уходим к себе в поместье. Оставляем пока здесь, в городище, те три пустых ладьи, зерно из которых забрали себе посадник с тысяцким в качестве своей доли с похода. Ну и еще две своих высвободим, потеснимся маненько, чего уж, ради такого-то дела. Вот на эти-то пять ладей посадим мы человек по тридцать на каждую да и отправим к Волжской Булгарии. Вы же, как только можете скорее, чтобы время не терять, собирайте своих людей и весь товар для закупа, загружаетесь на свои суда да и присоединяетесь к моим. Все вместе они и пойдут по Ильмень озеру до устья реки Мсты, ну и дальше уже по всему этому Вышнему Волокскому пути.
Но это ведь только полдела, старосты. А как зерно потом будете распределять в городе? Вы вспомните, сколько его запасов было ранее? По княжьим и посадским житницам да по амбарам купцов и всяких имущих людей ведь тысячи его пудов лежало! И надолго ли его тогда городу хватило? Все ведь пожгли гораздо более, чем для еды вынесли! А с этим теперь тоже, не случится ли такое?
– Ну уж неет! – хором заголосили новгородцы. – Теперь-то как зеницу ока мы будем его охранять. Хватило уже нам той науки. Обожглись!
– Ну, смотрите сами, – кивнул Андрей. – Значит, как и договаривались, мои пять ладей ждут ваш караван не больше седмицы. Коли он от вас не пойдет, то на восьмой день они и сами одни в дальний поход направятся. Сами понимаете, дольше ждать вас они уже не смогут, осень, господа старосты, стоит на пороге. Коли лед воду прихватит, так не будет тогда нашим ладьям по реке хода. Только и вывозить потом из вмерзших в него судов все санями.
На том и порешили. А утром, спозаранку, та часть бригады, что добиралась к себе в усадьбу водным путем, отошла от пристани Рюрикова городища и сразу же оказалась на просторах Ильмень озера. Дальше ей нужно было пройти реку Полу и уже затем, свернув на восход солнца, по реке Поломети догрести против течения до родной Ямницы. А на малой пристани Городища осталось пять ладей, нагруженных частью добычи с похода и нужной для мена и для зернового закупа.
– Счастливо вам, братцы! – крикнул Сотник. – Удачного похода вам, Варун Фотич!
Рядом с другом у кормы стояла неразлучная пятерка выпускного курса ратной школы.
– Смотри у меня, Митька! – погрозил ему кулаком отец. – Вы, стрелки, далеко от дядьки и от этих ладей чтобы не отходили!
– Ладно, бать, ты не переживай, все будет хорошо! – сделав ладони лодочкой, выкрикнул ему в ответ паренек. – К ледоставу домой жди! Всем сродственникам и Ладушке привет!
– Не переживай, – проворчал Сотник. – Посмотрим, как ты сам будешь за своих чад беспокоиться. Вона уже какой лось вымахал, что ты, семнадцать годков ведь недавно исполнилось, самостоятельный!
Глава 4. Дела хозяйские
Конная часть бригады дошла до дома на девять дней раньше ладейной. В усадьбе в это время полным ходом шла уборочная страда. Зная наперед о предстоящей непогоде, все работали в поте лица.
