* * *
– Господин подполковник, от западного дозора известие пришло! – вбежал с громким криком в самострельный цех дежурный по штабу вестовой. – Десяток Шарифуллы за Лычково три ладьи на реке разглядел. Ходко они в нашу сторону идут. И суда те вовсе даже и не наши, а какие-то иноземные. Каждое из них по два флага на своей мачте держит: королевский – свеев – и еще один от торгового Готланда. На палубах, сказывают, воинов у них много, но и мирные вроде бы тоже среди них есть. И даже баб наши степняки маненько там разглядели.
– Таак! – Сотник от такой неожиданной вести аж напрягся. «Неужто шведы все же решили им отомстить за прошлогодний набег на их замок Седертелье и за вызволение из него Марты с Леонидом? Нет, что-то здесь не сходится! Всего-то три ладьи ведь к поместью рекою идут, и при самом лучшем раскладе в них лишь по пять десятков бронных воинов будет. А такой рати для набега на Андреевское явно будет слишком мало. Бригаде они на пять минут боя, да и то все еще до подхода к ее щитам лягут. Уж это шведы хорошо успели выучить. Да и вообще, каким же это самоубийцей нужно быть, чтобы кидаться перед зимой, в самой глубине русских земель, в атаку на хорошие укрепления? Но, с другой стороны, иноземцы ведь знают, что Северная Русь сейчас очень слабая, а воинских и дружинных хорошо обученных сил в ней сейчас совсем мало. Простой же народ весьма голодом ослаблен, и ему точно пока не до рати. Можно бы и попытаться наскочить да и сжечь по-быстрому вражеское поместье. А наследника шведского престола с его матерью зарезать или выкрасть». И сам же себе ответил: «Ну нет, никак не может быть такое. У них время отмороженных викингов и берсерков давно уже закончилось. А сейчас их потомки прежде головой пять раз подумают, перед тем как на русскую бригаду полезть. Не раз ведь уже с ней в бою сталкивались, и каждый для них – это большая кровь и поражение. Неет, тут явно было что-то другое. Да еще и эти бабы, пардон, женщины на палубе, просто так их явно не повезут в такую-то даль на судах. А с другой стороны – вдруг это наши полонянки? Наскочили свеи на прибрежное русское селенье, вот и не скучают теперь в походе. Не знаю, чего уж тут гадать, будем разбираться по ходу дела!»
– Дежурному по штабу передай – бригаду поднять по тревоге! Дозоры утроить и выслать их в дальний круг! – приказал вестовому Сотник. – По ладьям пока не бить, но держать их все на прицеле. Выполняй!
И молодой воин буквально вылетел из заводского цеха на улицу.
– Ну что, господа академики, похоже, к механизации металлообработки нам придется вернуться чуть позже. Сами сейчас все слышали. – Андрей кивнул в сторону двери. – Я вас больше здесь не задерживаю, да и сам буду поспешать. Хотите, подумайте еще на месте, что здесь можно вокруг улучшить. А можете и к себе идти, у вас, я знаю, и по своим рабочим линиям срочных дел намерено. В любом случае мы к этим вопросам еще вернемся, ибо сами понимаете, насколько они важны для всего нашего поместья.
* * *
Над Ямницей низким рокотом загудел сигнальный рог. Три иноземных судна медленно подходили к длинной бревенчатой пристани. Шесть сотен русской пехоты стояли со щитами и копьями в плотном ратном строю. Три сотни бронированной и одна легкая – степной конницы – замерли в полной боевой готовности рядом.
– Андрей Иванович, не беспокойтесь, с миром к вам свеи гребут, как гости! – раздался такой знакомый Сотнику голос от передового судна. – Принимайте их, не сторожась! Торжественно! – Над бортом подходящей ладьи возвышалась довольная и улыбающаяся мордаха Путяты.
Вот одно за другим суда медленно, буквально, что называется, в притирочку подошли к причалу.
– Хорошие кормчие на энтих ладьях, – одобрительно крякнул Тимофей. – Вона как аккуратно подошли. Хоть сразу мостки им перебрасывай да к береговому причалу крепи.
На бревна настила упали сброшенные с бортов канатные концы, тут же подхваченные и увязанные причальной андреевской командой. Затем по ним стукнули сходни, и с ладей сбежало по одному десятку воинов. Шведы проверили, крепко и надежно ли пришвартованы суда, закреплены ли мостки, и по сигналу здоровенного рыжебородого детины в блестящем доспехе с судна на помост пристани медленно сошел сгорбленный, худощавый, не старый еще человек, сильно подволакивающий на ходу ногу. Было видно, как тяжело ему даются эти шаги по такой вот наклонной плоскости. И все равно при этом он как то умудрялся сохранять величественный вид и высокое достоинство. Так и веяло от этого больного человека волной силы и властности.
– Эрик Эрикссон, благословенный король Швеции, Готланда и многих островов Восточного моря с герцогиней Ингеборгой! – громко выкрикнул на неплохом русском идущий следом за ним воин.
– Е-мое! Родственники пожаловали! – Андрей с совершенно ошалелым видом всматривался в лицо шведского короля и на выступающую за ним уже знакомую ему по датскому походу девицу. – И чего делать-то теперь надо? – Вот сейчас он просто реально растерялся! Приходилось ему уже, конечно, общаться с высокими властителями мира сего, но все равно все это сейчас было как-то вот неожиданно.
– Иди, Иванович, иди к шурину и свояченице. Чего ты здесь столбом застыл? – хохотнув, подтолкнул его вперед боком Тимофей.
Андрей посмотрел испепеляющим взглядом на своего заместителя и вышел из воинской стенки.
– Рад приветствовать тебя, славный король Швеции, на земле твоих предков! Я тебе уже писал, что для меня высокая честь оказать гостеприимство своему родственнику, – на хорошем шведском обратился он к Эрику. – И тебя, герцогиня, я рад видеть во здравии. Ты такая же красивая, как и твоя сестра, которая, уверяю, будет очень рада вас обоих видеть. Жаль только, что не знали мы, что осчастливите вы нас своим высочайшим визитом, иначе бы непременно устроили сейчас торжественную встречу!
– По нашим временам вот такая встреча будет гораздо правильнее любой помпезной, – оглядев стройные воинские ряды, негромко произнес король. – Именно такая встреча как раз и придает уверенности в надежности и защите ее хозяина. Но о том, я полагаю, мы поговорим с тобой, барон Андреас, с глазу на глаз? – И Эрик шагнул вперед.
«Как с этими королями-то себя вести? – думал Андрей, разворачиваясь в сторону открывшегося прохода в плотной дружинной стенке. – Может, я впереди него должен мелкими шашками семенить и все время при этом, оборачиваясь, кланяться? Вот кто их эти придворные этикеты-то знает?! Даже Марта про них ведь ничего мне не рассказывала! А с другой стороны, чего я волнуюсь? Это ведь я здесь хозяин, и монарх сам ко мне в гости приехал. А, будь что будет, остаемся сами собой!» – принял он для себя решение и пошел шаг в шаг сбоку от короля. Вплотную за ними двигалась герцогиня в сопровождении двух важных особ в накинутых на доспехи черных плащах. А далее, совершенно естественным образом за всеми ними, плечом к плечу топали две сотни, шведская и русская, с приподнятыми вверх копьями и развевающимися на ветру знаменами.
– Эрик, Ингеборга! – ошалевшая от неожиданности и от восторга Марта бросилась к брату и сестре. Ленька, услышав этот дикий крик матери, сразу же бросился в рев, и пацана им пришлось успокаивать уже всем вместе. Андрей мялся в прихожей и переводил взгляд с гомонящих родственников на двух явно сконфуженных всем этим зрелищем шведских военачальников. – Давно не виделись, бывает, – как бы извиняясь за весь этот кавардак, произнес он, пожимая плечами.
