Однако быстрый успех — не всегда прочный успех! Победителем в коллизии с Наполеоном стал, все-таки, Кутузов, а русские дошли до Парижа.
А в коллизии с Гитлером победителем стал Сталин, а русские дошли до Берлина.
Давид Абрамович был сторонником надежных решений, недаром все, прошедшие школу Фишмана, из многих наставлений ее главы вспоминают, прежде всего: «Лучшее — враг хорошего!»
И ЕЩЕ надо сказать вот что.
Когда Фишман и его товарищи — в расцвете лет и сил — работали во имя Мира и Добра, в атомном «Арзамасе-16»-Кремлеве половина ключей от квартир лежала у дверей под коридорными ковриками, чтобы дети не теряли ключи в школе. Сегодня в Сарове половина квартир имеет стальные двери и оконные решетки.
Так были ли Давид Фишман и его коллеги не свободны? Конечно же — нет! Оружейники были внутренне собраны в делах профессиональных — совершенно секретных, особой важности. Но они же были внутренне раскованы, внутренне свободны в обычной жизни! Она была наполнена шутками, острым словом. «Вылазками» в окрестные леса, экскурсиями в Горький, в пушкинское Болдино и лермонтовские Тарханы, в старорусский Суздаль.
Советские «бомбоделы» — физики, зарядчики, «бэчисты», были спокойны и уверены, ибо они работали на мир и знали, что он обеспечен, прежде всего, их работой. Они были уверены в себе, в своих Учителях, а, значит, были уверены и в мирном будущем страны.
Растерянность возникла лишь в перестроечные годы. Это тогда Давид Абрамович написал (17 января 1988 года): «Закончился первый этап перестройки, переходим ко второму этапу. К сожалению, пока одни разговоры, нет даже осмысленной программы…»
В его тетради конца 70-х годов между записями с анализом возможных аварийных случаев и размышлениями о концепции повышения безопасности (подводя итог, он писал: «Словом, это — революция, которая. откроет новые резервы при конструировании специзделий»), есть неслучайно, пожалуй, запись стихов Высоцкого:
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза,
Досадно лишь, что слово «честь» забыто,
И что в чести наветы за глаза.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более — когда в нее плюют.
Фишман действительно не любил, когда к нему лезли в душу, да и не позволял этого никому. А душа у него была живая, тонко чувствующая, порой — страдающая, но в главной своей сути — борющаяся.
Конечно, он был борцом. И не мог быть никем иным, ибо был воспитан великой эпохой и в полной мере усвоил ее великие уроки и принципы.
ДАВИД Абрамович ушел от нас более двух десятков лет назад. Но проблемы — как поставленные им, так и выдвигаемые на повестку дня самой жизнью — остались. И далеко не все те проблемы, остроту которых он понимал, сегодня решены. Точнее, они вовсе не решены, а лишь обостряются. Однако Фишман ушел, успев поставить новые задачи, актуальность которых он видел.
Да, эти задачи так и не были решены, и не решаются… Но если тут и есть доля вины Давида Абрамовича, то она лишь в том, что он слишком хорошо думал о тех, кто идет ему на смену. Он надеялся, что им хватит гражданского мужества и профессиональной ответственности при любых обстоятельствах отстоять общее дело и развивать его.
А им всего этого не хватило.
Говорят о тихом подвиге разведчика, который тем величественней, чем меньше о нем знают. Фишман был не разведчиком, хотя любой настоящий конструктор — в некотором смысле разведчик незнаемого. Но Фишман тоже делал свое дело без шумной рекламы.
Без помпы, без журналистских интервью и репортажей, без вспышек блицев. Результаты его работы были очень громкими, мегатонными, а сама работа — тихой.
Но это была державная работа.
Фишман ушел, оставив по себе не просто добрую память, а еще и некое профессиональное и нравственное мерило, помогающее верно взглянуть на те вопросы, в решении которых он уже никогда не примет участия. Даже сегодня его имя нередко возникает в чисто профессиональных разговорах — его помнят и с ним советуются. А это — немало.
На страницах записных книжек Давида Абрамовича неоднократно, на протяжении десятилетий, повторяется запись: «Аристотеля спросили: «Что забывается быстрее всего?», И он ответил: «Благодарность».»
В жизни Фишмана хватало горьких минут, когда эта притча могла прийти ему на ум. И приходила. Недаром же он в 60-е годы записал: «Сижу в президиуме, а счастья нет».
Но он, все же, не раз испытал чувство счастья — и маленького человеческого, и большого человеческого, и счастья личного, и счастья коллективного, державного. А секрета, почему вышло так, в общем-то, и нет. Он просто много и честно работал. Во имя дела. Во имя Родины.
Поэтому и осталась у людей благодарность к нему.
И с годами она не забывается.
Благодарности
Автор выражает благодарность прежде всего Виктору Михайловичу Воронову, начальнику Отдела перспективных разработок и тактико-технических исследований зарядного КБ-1 ВНИИЭФ с 1969 по 1992 год, начальнику Отдела проблемного анализа ядерных вооружений РФЯЦ-ВНИИЭФ № 50 с1992 по 2005 год, лауреату Ленинской премии 1960 года и кавалеру ордена Ленина — за многолетнее плодотворное сотрудничество и ценные советы, много способствовавшие написанию этой книги.
Автор глубоко признателен Евгению Дмитриевичу Яковлеву, Главному конструктору РФЯЦ-ВНИИЭФ с 2001 по 2010 год, лауреату Государственных премий СССР и РФ, Заслуженному конструктору РФ — за поддержку идеи издания этой книги и участие в реализации этой идеи.
С глубоким уважением автор подчеркивает пользу для работы над этой книгой воспоминаний о Д.А. Фишмане:
Брита Аркадия Адамовича, бывшего Главного конструктора ВНИИ Автоматики, Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Государственной премий СССР, профессора, Заслуженного деятеля науки РФ;
Горбачева Валентина Матвеевича, бывшего начальника отдела физических исследований и заместителя начальника отделения Института ядерной и радиационной физики РФЯЦ-ВНИИЭФ, лауреата Ленинской и Государственной премий СССР;
Ерзина Марата Абидиновича, бывшего заместителя начальника отделения научноисследовательского испытательного комплекса РФЯЦ-ВНИИЭФ, лауреата Государственных премий СССР;
Коблова Петра Ивановича, заместителя Главного конструктора РФЯЦ-ВНИИТФ, лауреата Ленинской премии, профессора;
Лобанова Валентина Николаевича, бывшего начальника отделения РФЯЦ-ВНИИЭФ, лауреата Ленинской и Государственной премий, Заслуженного деятеля науки РФ;
Солгалова Василия Тихоновича, бывшего заместителя начальника отделения в КБ-1 ВНИИЭФ, секретаря парткома ВНИИЭФ с 1975 по 1984 год.
