— наземные МБР, да еще и размещаемые в особых ракетных шахтах;
— стратегическая авиация с тяжелыми бомбардировщиками, оснащенными, в том числе, стратегическими крылатыми ракетами;
— морская компонента с флотом атомных ракетных подводных лодок.
В США появился и соответствующий термин — «триада». В СССР этот термин не прижился, вместо него мы использовали понятие «Стратегические ядерные силы (СЯС)». Однако суть была не в названии, а в том, что направления развития стратегических ядерных вооружений в США и в СССР были в военно-техническом отношении системно схожими. Принципиально различались военно-политические установки двух ядерных держав.
Америка стремилась к ядерному превосходству или для шантажа СССР, или для массированной ядерной агрессии против нас. Советский Союз должен был парировать и нейтрализовать эту потенциальную угрозу за счет массирования собственных ракетноядерных средств.
Английский военный теоретик Лиддел Гарт публично утверждал, что ядерное оружие — плохой-де полицейский или пожарный, но как раз тогда, когда он это заявил, разразился Карибский ракетный кризис 1962 года. И стало ясно, что ядерная «дубинка» в руках миролюбивой державы, то есть СССР, мгновенно превращает потенциального громилу, то есть США, если и не в праведника, то, во всяком случае, в человека, вынужденного вести себя более-менее цивилизовано.
Однако я забежал вперед — пока что на дворе середина 50-х годов, и многие проекты, реализованные позднее, только начинались…
Появление такого могучего источника энергии как атомный реактор естественным образом заставляло задумываться о возможности его использования в качестве судовой силовой установки, например, — для стратегических подводных лодок дальнего плавания. Подобные планы имели и США, и именно они вскоре отправили в первое подводное плавание первую в мире атомную подводную лодку (АПЛ) «Наутилус».
Начало отечественных поисковых работ по исследованию технического облика атомной подводной лодки относится к 1949 году, а 9 сентября 1952 года Сталин подписал Постановление Совета Министров СССР «О проектировании и строительстве объекта 627». Работы имели высший гриф секретности и велись двумя группами — под руководством В.Н. Перегудова по кораблю, и Н.А. Доллежаля — по корабельной ядерной энергетической установке. Научным руководителем работ был назначен будущий директор Института атомной энергии АН СССР академик А.П. Александров, общую координацию осуществлял заместитель Председателя Совмина СССР В.А. Малышев, будущий «атомный» министр.
Для принципиально нового боевого корабля требовалось и новейшее оружие, то есть — торпеда с ядерным зарядом. И первая советская АПЛ задумывалась как средство для нанесения ядерных ударов по военно-морским базам и другим стратегическим целям, расположенным на территории вероятного противника. Для этого лодку предполагалось вооружить сверхмощной парогазовой торпедой Т-15 (диаметр 1550 мм, длина 24 м, дальность хода 40–50 км). Оснащение ядерной боевой части — на базе единственного имевшегося тогда термоядерного заряда РДС-6с, чем и определились габариты торпеды.
Относительно габаритов — прежде всего калибра, то есть диаметра торпеды, я выскажусь чуть позднее, а пока сообщу, что только в 1954 году, когда работа над техническим проектом АПЛ и супер-торпеды Т-15 уже заканчивалась, к рассмотрению проекта были привлечены военно-морские специалисты. Странно — с этого, казалось бы, надо было начинать, но — факт: сразу к морякам не обращались. Неудивительно, что их заключение по проекту АПЛ с супер-торпедой было более чем сдержанным. Эксперты отметили проблематичность использования АПЛ предлагаемого облика по своему основному назначению — для нанесения ядерных ударов по прибрежным объектам.
Главное же, что было отмечено, это то, что подводный пуск торпеды таких огромных размеров — диаметр полтора метра! — был технически мало осуществимым. После быстрого выхода супер-торпеды из корпуса АПЛ резко возрастала плавучесть, и лодку должно было выбрасывать на поверхность. Корабль мог встать в воде чуть ли не вертикально, и тогда картина происходящего внутри АПЛ была бы достойна голливудского триллера!
Но и это было не все. Мало того, что РДС-6с был огромен, он был еще в условиях подводного плавания опасен! Его использование в супер-торпеде оказывалось чревато выходом радиоактивных продуктов распада трития в отсеки АПЛ.
В итоге в 627-й проект был внесен ряд радикальных изменений: АПЛ лишилась суперторпеды Т-15, получила восемь торпедных аппаратов с 20-ю торпедами со стандартным калибром 533 мм и была переориентирована на борьбу с боевыми кораблями и поражение транспортов противника.
АПЛ была переработана и спущена на воду. К концу 1957 года завершились ее ходовые испытания, и она получила наименование «Ленинский комсомол». Работы по заряду для торпеды Т-15 еще некоторое время продолжались, а затем были прекращены, но сама по себе задача создания ядерного боевого оснащения для торпед осталась, и решать ее должны были в КБ-11.
К ПОЛИГОННЫМ испытаниям 1955 года был подготовлен новый вариант заряда РДС-9. И в составе боевого зарядного отсека (БЗО) торпеды Т-5 он был испытан в подводном положении на глубине примерно 12 метров в районе архипелага Новая Земля 21 сентября 1955 года. Такая редакция опыта — подводный взрыв, позволяла исследовать воздействия атомного подводного взрыва на объекты Военно-Морского Флота и начать разработку теории подводного применения атомного оружия. США к тому времени уже провели подводный атомный взрыв в районе атолла Бикини, и это было впечатляющее зрелище.
Для испытаний строительные организации ВМФ спроектировали и построили в неосвоенных местах Новой Земли военно-морскую базу, аэродром, три жилых поселка и комплекс спецсооружений. Так было положено начало второму ядерному полигону СССР — «Полигону 700». Впоследствии именно здесь был произведен самый мощный в мире 50-мегатонный ядерный взрыв термоядерного супер-заряда разработки КБ-11, и в этом успехе была доля и Фишмана.
При проведении первого подводного испытания корабли, расположенные на различных расстояниях от подрываемой торпеды, были в той или иной степени повреждены, а эскадренный миноносец «Реут», отстоявший от эпицентра взрыва на 250 метров, получил большое разрушение корпуса в средней части и затонул.
Первый успех надо было развивать, и в 1955-56 годах прошли ходовые испытания торпеды Т-5 с макетами заряда на озере Иссык-Куль в Киргизии и на полигоне на Ладожском озере. Фишман на эти испытания не ездил — его рабочее время уже ценилось очень высоко. Да и новая смена зарядчиков подросла, так что членом комиссии по проведению испытания от КБ-11 назначили будущего — с 1991 по 2001 годы — Главного конструктора зарядов молодого Станислава Воронина. Все испытания прошли успешно, и в 1957 году первая торпеда с атомным зарядом разработки КБ-11 была принята на вооружение ВМФ.
Впрочем, это было только начало…
Боевое зарядное отделение (БЗО) с ядерным зарядом стыковалась только к торпеде Т-5, которая могла подрываться лишь на глубинах до 50 метров. С точки зрения унификации БЗО это был существенный недостаток — в ВМФ имелась большая номенклатура других торпед калибром 533 мм, в том числе и с глубиной подрыва до 110–150 метров. Поэтому саровское КБ-11 в 1956 году совместно с московским КБ-25 Духова приступило к созданию автономного специального боевого зарядного отделения (АСБЗО) калибром 553 мм, которое могло бы использоваться в любой торпеде такого же калибра. В АСБЗО устанавливался вновь разработанный, облегченный на 30 килограммов, атомный заряд в габарите РДС-9. В заряде применялся новый взрывчатый состав (ВВ) и предусматривалось существенное расширение температурного диапазона эксплуатации, а это потребовало многих исследований температурной прочности и стабильности взрывчатого состава в деталях из ВВ в широком диапазоне температур, вибрационной устойчивости и вибрационной прочности конструкции заряда.
