Андрей Дмитриевич Сахаров, пик активной оружейной работы которого тоже пришелся на годы укрепления роли Фишмана в ядерном оружейном деле, написал о Фишмане в отзыве от 7 мая 1962 года так:
«Давид Абрамович Фишман с 1948 года по настоящее время является одним из основных работников в области конструирования атомных и термоядерных зарядов…
В 1948.51 г.г. Давид Абрамович Фишман принимал участие в конструировании первых советских атомных зарядов, в подготовке их к испытаниям и [в] проведении испытаний в наземном и летном вариантах.
В этот период, в значительной части при личном творческом участии Давида Абрамовича Фишмана, были выработаны основные принципы конструирования и сборки атомных зарядов, были разработаны приборы и аппараты для сборки 03 {основного заряда. — С.К.), требовавшей высокой тщательности и надежности.
В 1950-53 г.г. Давид Абрамович Фишман принимал участие в конструировании и подготовке к испытаниям РДС-6с. Начиная с этого момента конструкторской биографин Давида Абрамовича, автор отзыва имеет возможность на основании личных впечатлений оценить творческую активность, деловитость, конструкторское чутье и опыт, здравый смысл, трезвость, объективность, организаторские способности Давида Абрамовича.
Начиная с 1955 года, Давид Абрамович Фишман является одним из основных творческих участников и руководителей работ по конструированию зарядов бинарного типа. В рекордно короткий срок были выполнены с участием Давида Абрамовича очень сложные и необходимые с конструкторской точки зрения, работы по созданию РДС-37.
В лице Фишмана Давида Абрамовича мы имеем крупнейшего представителя в области конструирования специальных изделий— в этой тонкой, многообразной и необычной, с точки зрения обычного машиностроения, области. Опыт, чутье, инициатива, специальные знания — таковы четыре главные качества инженера, которые полностью подтверждены научно-технической деятельностью Давида Абрамовича, являющегося также прекрасным организатором работы большого коллектива конструкторов и исследователей».
Такая — совершенно искренняя — оценка тоже была своего рода наградой, как и прозвище, данное Фишману еще незабвенным Игорем Васильевичем Курчатовым: «Давид». Впрочем, к этому прозвищу теперь все чаще присоединяли еще и эпитет «мудрый»…
КОНЕЦ 50-х годов и начало 60-х годов, несмотря на моратории, — это период активного освоения Вооруженными Силами СССР самых различных видов ядерного боевого оснащения. Разрабатывались и испытывались новые авиационные бомбы, артиллерийские атомные системы, ядерные крылатые ракеты и торпеды. Ядерными зарядами оснащалось принципиально новое ракетное оружие — вначале системы ближнего, среднего радиуса действия, а затем и стратегические межконтинентальные баллистические ракеты.
Интересной была, например, история создания первых советских морских ядерных крылатых ракет и противолодочного ядерного оружия. Уже в ходе разработки первой отечественной АПЛ проекта 627 руководство Военно-Морского флота высказывало пожелание иметь на борту лодки носитель, способный наносить ядерные удары по объектам противника, расположенным как на побережье, так и в глубине его территории. В 1956 г. было принято решение о создании на базе многоцелевой АПЛ проекта 627 атомной лодки проекта П-627А, на которой предполагалось разместить крылатую ракету (КР) П-20, разрабатываемую в КБ С.В. Ильюшина, с термоядерным зарядом типа РДС-37.
Крылатые ракеты (по терминологии того времени — самолет-снаряд) с дальностью стрельбы 3 500 км предполагалось размещать в контейнере диаметром 4,6 м и длиной 25 м, расположенном на палубе непосредственно за ограждением боевой рубки. Стартовый вес ракеты составлял 30 тонн, пуск — из надводного положения.
Для согласования размещения заряда в отсеке П-20 в конструкторское бюро Ильюшина тогда выехали конструкторы-зарядчики КБ-11 во главе с Фишманом. Позднее один из участников той поездки — Станислав Воронин — вспоминал:
«Встречали нашу делегацию С.В. Ильюшин и г. В. Новожилов (заместитель Ильюшина и впоследствии его преемник. — С.К.). Состоялся интересный разговор о самолетостроении и о крылатой ракете П-20. Сергей Владимирович был уже в преклонных годах, но очень живой человек, а Г енрих Васильевич был его молодым заместителем и руководил комплексом прочности. Сергей Владимирович рассказал о структуре Министерства авиационной промышленности и своем КБ, обо всех КБ Министерства и их исторически сложившейся тематической направленности.
Рассказывая о П-20, Сергей Владимирович, отметил, что эта ракета имеет максимальную среди аналогичных ракет дальность, ее полет происходит на высоте 13–15 км со скоростью около 2 000 км/час, поэтому имеется достаточно сильный нагрев корпуса ракеты.
Потом мы прошли в кабинет Генриха Васильевича и продолжили разговор о размещении заряда в боевом отсеке П-20. Обсудили нагрузки при старте и маневрировании ракеты, виброрежимы в полете, температуры разогрева, способы крепления заряда в отсеке ракеты и согласовали компоновку.
Договорились об обмене исходными данными, необходимыми для дальнейшей работы. Потом были поездки в Управление ВМФ и в ленинградские военные институты флота, где мы уточняли порядок эксплуатации».
Кроме ильюшинского КБ над проектом крылатой ракеты для АПЛ работали в ОКБ С.А. Лавочкина (крылатая ракета П-40) и в таганрогском КБ г. М. Бериева (П-10). Однако все эти крылатые ракеты были достаточно громоздки, и боезапас АПЛ состоял из 1.. 2 ракет, что оказывалось существенным недостатком. В итоге к постройке АПЛ так и не приступили, программа по таким комплексам была закрыта в 1960 году, когда Хрущев закрыл много проектов, ориентируясь главным образом на баллистическое ракетное оружие. Однако сама идея КР для подлодок не была забыта.
Иной путь избрал В.Н. Челомей, предложивший разместить относительно легкую КР со складывающимися крыльями в пусковом контейнере. Экспертиза, проведенная с участием академиков М.В. Келдыша, А.А. Дородницына и А.Ю. Ишлинского, дала положительную оценку проекту крылатой ракеты П-5 с дальностью до 350 километров. Первоначально комплекс П-5 предназначался для оснащения дизель-электрических подводных лодок, конкурируя с разработанным г. М. Бериевым комплексом П-10 — аналогом американского комплекса «Регулус», принятого на вооружение флота США в 1956 году. Ракета несла термоядерный заряд второго поколения, испытанный в 1958 году. Боевая часть с зарядом КБ-11 разрабатывалась в Москве, в НИИАвтоматики у Н.Л. Духова.
Забегая вперед, сообщу, что в 1964 году появились новые противокорабельные ракеты П6, созданные на базе П-5 также в ОКБ Челомея. В них учитывались все новые, внедренные в П-5, технические решения. В состав боевого оснащения тоже входили термоядерные заряды разработки Саровского КБ-11.
В начале 60-х годов появились пусковые установки для этих ракет на надводных крейсерах типа «Грозный» и «Владивосток». На них применялись ракеты П-35 (вариант П-6).
СТАНОВИЛИСЬ актуальными и вопросы противолодочной обороны — ПЛО. К концу 50-х годов атомный подводный флот США начал представлять реальную угрозу для СССР, и руководство ВМФ приступило к программе ПЛО. Проектировались противолодочные крейсеры «Москва» и «Ленинград», а несколько позже — более крупные корабли «Киев», «Минск» и «Новороссийск». Для их вооружения флот заказал противолодочную пороховую ракету «Вихрь» с ядерной головной частью. Ракета имела дальность 25 километров, после приводнения должна была заглубиться под воду до глубины 200 метров и там подорваться.
