Руководство Советского Союза необдуманно поддалось на эту провокацию ВПК США и невольно ей подыграло, ввязавшись в гонку вообще всех вооружений. А ведь, имея уже развитой ядерный оружейный комплекс, можно было провести вдумчивую, многофакторную оптимизацию оборонных усилий и сделать ставку прежде всего на ядерные вооружения.
Карибский кризис показал, что ядерное оружие прекрасно сдерживает войну, а ничего иного СССР и не было нужно. Под «ядерным зонтиком» над СССР и социалистическими странами можно было спокойно заниматься мирным социальным строительством, не форсируя военное строительство. Конечно, Америка вела бы себя в третьем мире намного наглее, если бы у СССР было только ядерное оружие без сопоставимых с американскими обычных Вооруженных сил. Но тем быстрее янки осточертели бы всему миру, а за это время советская Россия укрепилась бы в экономическом отношении, и уж тогда.
То есть, «ядерный зонтик» мог обеспечить России — если уж переходить к образным сравнениям — подлинный социалистический «рог изобилия». Увы, этого не поняли ни Хрущев, ни Брежнев, ни их коллеги по высшему управлению страной, и вместо того, чтобы максимально наращивать только стратегические и региональные системы ядерных вооружений — наиболее эффективные с позиций сдерживания агрессии, руководство СССР начало интенсивно наращивать все виды и роды Вооруженных сил.
Ядерные вооружения, впрочем, тоже развивались бурно и многообразно, а практически это выразилось для оружейников ВНИИЭФ в возрастании объема заказов Министерства обороны СССР на ядерное боевое оснащение для самых разных систем вооружения. Развивалась ракетная техника, и в различных ракетных КБ в разработке находился ряд перспективных межконтинентальных ракет-носителей. Рос и развивался атомный подводный флот, имеющий теперь на вооружении баллистические ракеты подводных лодок (БРГТЛ).
За ядерное боевое оснащение для «стратегии» в первую голову отвечал Саровский центр. Соответственно, в КБ-1 ВНИИЭФ шла работа над зарядами, ряд которых стал основой ядерного боевого оснащения Стратегических ядерных сил СССР на десятилетия.
Возросло и количество полигонных испытаний в интересах зарядов для стратегических носителей.
Еще до этого по инициативе Хрущева был разработан уникальный сверхмощный термоядерный заряд, о котором уже говорилось. О масштабах проекта можно судить даже по такой «мелкой» но показательной детали. Для сброса супер-заряда с самолета-носителя Ту-95 потребовались гигантские парашюты из капрона. Было изготовлено три комплекта парашютов: для сброса контрольного изделия, для штатного сброса и запасной.
Так вот, на эти три парашюта ушло почти все годовое производство капрона в СССР, и в 1961 году у модниц возникла мучительная проблема — нигде нельзя было купить капроновые чулки. Продавались только дорогие шелковые и импортные «паутинки», а кроме них — хлопчатобумажные, в которых элегантной не будешь. Лишь в 1962 году неожиданный дефицит, о причинах которого знали тогда считанные люди, был ликвидирован.
Расчетное энерговыделение супер-заряда составляло 100 мегатонн (миллионов тонн) тротилового эквивалента, но 30 октября 1961 года он был испытан на половинную мощность. Этот знаменитый эксперимент потряс весь мир в течение считанных часов трижды, потому что трижды ударная волна взрыва обошла земной шар. Такой шаг СССР вызвал в мире неоднозначную реакцию, однако вселенская «полигонная» «встряска» помогла удержать мир от настоящей войны.
Во второй половине 60-х годов возникла задача разработки стратегических термоядерных зарядов для разделяющихся головных частей (РГЧ) межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Параллельно необходимо было заниматься и проблемой противоракетной обороны (ПРО), потому что в США возникла навязчивая идея гарантированно защититься от русских ядерных боевых блоков ответного удара за счет создания системы американских ядерных противоракет. Эта идея сразу носила не столько оборонительный, сколько агрессивный характер: в США рассчитывали, что если они станут неуязвимыми, то можно будет нанести по России первый ядерный удар, не опасаясь ответного.
Историческая справка
Прогресс США в создании межконтинентальных баллистических ракет (МБР) инициировал работы в области отечественной противоракетной обороны (ПРО). Работы развивались поэтапно, сообразуясь с соответствующим техническим уровнем средств ракетного нападения США.
Первый период характеризуется созданием противоракет, обладающих возможностью надежного поражения моноблочных головных частей агрессора. Важнейшей компонентой совершенствования ПРО в 60-е годы стало создание специализированных зарядов, вначале— для поражения моноблочных головных частей рентгеновским излучением.
Во ВНИИЭФ работы по зарядам для ПРО инициировал Е.М. Рабинович при активной поддержке Ю.Б. Харитона. Большое внимание этой проблеме уделял Д.А. Фишман, много сделавший для выработки общих идеологических подходов к ней.
Первым зарядом, разрабатывавшимся в интересах ПРО, стал рентгеновский заряд с жестким спектром рентгеновского излучения. Заряд разрабатывался под скоростную противоракету В-825 Главного конструктора П.Д.
Грушина. Экспериментальный вариант заряда испытывался на Новой Земле. Испытания оказались полностью успешными как в части работы заряда, так и в части обеспечения необходимого комплекса измерений излучения.
Оснащение стратегических баллистических носителей США разделяющимися головными частями (РГЧ) вызвало к жизни новые задачи. Теперь системы противоракетной обороны должны были с высокой вероятностью нейтрализовать боеголовки в составе сложной баллистической цели, включающей до 10 боеголовок, прикрытых дипольным отражателем, легкими и тяжелыми ложными целями.
Работы над специализированными зарядами развивались применительно к задаче создания эшелонированной системы ПРО. Для заатмосферного рубежа ПРО создавались заряды, специализированные по действию рентгеновского излучения. Для ближнего эшелона ПРО были необходимы заряды различных типов с различными специализированными характеристиками.
Появление в США крылатых ракет различных видов базирования привело к необходимости распространить работы специализированных ядерных зарядов на системы противовоздушной обороны (ПВО).
Создание и постановка на производство зарядов ПРО и ПВО — в полной мере заслуга ВНИИЭФ.
ПРИМЕРНО в то же время — к концу 60-х — было окончательно решено, что необходимо разрабатывать «неприхотливые» ядерные боеприпасы, устойчивые к различным воздействиям, способные переносить в процессе войсковой эксплуатации тропическую жару и арктический холод, возможные случайные падения на аэродромный бетон и возможные пожары.
Основой предельно надежного и безопасного, ядерного боеприпаса является, естественно, ядерный заряд. Именно от него зависят показатели безопасности и т. д. И почти весь комплекс таких проблем относится к ведению конструкторов-зарядчиков.
В 70-е годы «физический» облик зарядов стал уже настолько совершенным, что конструкторские проблемы приобретали все более тонкие оттенки. Теперь обращали внимание на нюансы, на которые ранее не хватало ни времени, ни опыта, ни знаний… Так что проблемы не отпали, не упростились, а, напротив, приобрели новую глубину, становились трехмерными в прямом и переносном смысле слова.
