Историческая справка
В начале пятидесятых годов известные физики г. Н. Флеров и Д.А. Франк-Каменецкий, работавшие в КБ-11, предложили применить подземный ядерный взрыв для наработки одного из изотопов урана, а тепло разогретой взрывом породы использовать как геотермальный источник. Позднее идея мирного использования энергии ядерного взрыва приобрела более четкий облик, что открыло путь специализированным «чистым» ядерным зарядам для проведения промышленных взрывов с учетом экологических требований.
После заключения 5 августа 1963 Московского договора о запрещении ядерных испытаний в трех средах в СССР была разработана межотраслевая программа по использованию подземных ядерных взрывов в мирных целях. В реализации программы участвовало более десяти союзных министерств, в том числе: Минсредмаш, Мингазпром, Миннефтепром, Минугольпром, Минэнерго, Минцветмет, Минводхоз, Мингео…
В рамках программы отработки промышленных зарядов в СССР было проведено 32 ядерных испытания, в которых была проверена работа 38 ядерных зарядов. Работы в этом направлении были начаты одновременно в КБ-11 (позднее ВНИИЭФ) и в НИИ-1011 (позднее ВНИИП, ВНИИТФ) в 1957–1958 годах.
Три ядерных испытания, проведенные НИИ-1011 в 1958 году, окончились неудачей. Результат ядерного испытания ВНИИЭФ 1961 года тоже оказался отрицательным. Первый работоспособный и эффективный «чистый» промышленный заряд был разработан в КБ-11 в 1962 году, когда были проведены два успешных эксперимента с термоядерными узлами малого энерговыделения.
Со временем на мирных зарядах стал специализироваться, в основном, уральский ядерный центр, однако начиналось все в Сарове, и за много лет советской мирной ядерной программы КБ-11, а затем — ВНИИЭФ, имели ряд громких как по значению, так и по «шумовому» эффекту успехов.
Надо сказать, что на первых порах отношение к идеям широкого использования промышленных взрывов было чересчур радужным. Особые надежды возлагались на так называемые экскавационные взрывы — на выброс грунта. В США намеревались серией направленных взрывов проложить второй Панамский канал. В СССР же предполагалось создание до двадцати искусственных водоемов в засушливых районах Семипалатинской, Кустанайской, Целиноградской, Павлодарской и Гурьевской областей.
Реально в январе 1965 года при помощи подземного ядерного взрыва было создано водохранилище на реке Чаган в Казахстане — озеро Чаган. Не сразу, но с годами сами ядерщики, приезжая на «двойку» — Семипалатинский полигон, ездили на Чаган искупаться и половить рыбку. Тем не менее, от программы создания искусственных озер отказались.
Был успешным и взрыв 70-х годов с кодовым наименованием «Кливаж» на шахте «Юнком» в Донбассе, в Енакиево. Там из-за увеличения горного давления за пятнадцать лет произошло двести тридцать пять выбросов газа и пыли из угольных пластов, погибли шестьдесят шахтеров. Возникла мысль «сбросить» напряжения в наиболее опасных пластах «Девятка» и «Мазур» подземным ядерным взрывом.
В сентябре 1979 года на глубине 903 метров между угольными пластами «Девятка» и «Кирпичевка» был подорван заряд мощностью в 300 тонн тротилового эквивалента. Сейсмическая безопасность шахтных стволов и основных выработок шахты «Юнком» и промышленных и жилых зданий в Енакиево была обеспечена, но поволноваться зарядчикам, как и самому Фишману, пришлось.
Особо же в истории КБ-11 отмечено тушение аварийного фонтана на газовом месторождении «Урта-Булак» в Узбекистане. Тогда ядерным взрывом в специально пробуренной наклонной скважине был пережат ствол аварийной промышленной скважины. Всего в СССР так было потушено 4 аварийных фонтана: кроме «Урта-Булака» еще и на месторождениях «Помук» в Узбекской ССР — 21 мая 1968 года, «Майское» в Туркменской ССР— 11 апреля 1972 года, и «Крестищи» на Украине — 9 июля 1972 года. Однако эпопея с Урта-Булаком была первой.
ПЕРВОГО декабря 1963 года при бурении скважины в газовом пласте с аномальным давлением в 300 атмосфер произошел аварийный выброс газа и начался пожар. Пластовое давление стабилизировалось на уровне в 250 атмосфер. А при давлении в 250 атмосфер на поверхность площадью с ладонь среднего человека будет давить примерно 30 тонн — вес современного основного боевого танка.
Фонтан ревел так, что говорить рядом с ним было невозможно — все забивал ровный мощный гул огня. И этот рев, слышный с расстояния многих километров, не прекращался ни на мгновение день за днем и за ночью ночь.
Почти три года фонтан безуспешно пытались ликвидировать всеми известными нефтяникам и газовикам способами, а в итоге было решено погасить его камуфлетным (без выброса грунта) ядерным взрывом.
С февраля 1966 года по сентябрь 1966 года газовики бурили две наклонные скважины, в одну из которых зарядчики КБ-11 спустили контейнер с зарядом мощностью в 30 килотонн. А 30 сентября 1966 года в 9 часов утра по московскому времени заряд был подорван на глубине в примерно полтора километра.
К месту эксперимента съехалось много высоких чинов, начиная с партийных руководителей Узбекистана и министра среднего машиностроения СССР Ефима Павловича Славского. Всем было интересно посмотреть — что из всего этого выйдет? В мире и до этого ревело немало мощных пылающих фонтанов, но никогда их не пытались тушить столь необычным, столь экзотическим, фантастическим по сути способом. По такому исключительному случаю сюда были допущены даже особо доверенные журналисты, и потом в «Комсомольской правде» появился большой репортаж ее специального корреспондента Владимира Губарева — «Укрощение подземного огня»!
Земля дрогнула — взрыв произведен. Фонтан же ревел — все так же мощно. Спрашивать о чем-либо было бесполезно, но все вопрошающе уставились на Славского. Тот, бодрясь, сделал успокаивающий жест — мол, потерпите. И действительно, вскоре рев стал стихать, а полностью выход газа из ствола аварийной скважины прекратился через 23 секунды после взрыва. Факел погас, и зазвенела тишина, поверить в которую вначале никто не мог.
Но.
Но во всей этой, так блестяще закончившейся победой, истории был один плохо понимаемый многими момент.
Ко времени взрыва в Урта-Булаке в распоряжении СССР уже имелись промышленные «чистые» заряды достаточно большой мощности — один из них в считанные мгновения создал котловину для рукотворного озера Чаган. То есть физики обеспечили мирную ядерную программу СССР вполне работоспособными промышленными «чистыми» зарядами. И если бы фонтан в Урта-Булаке не был потушен, то на кого возложили бы ответственность за это? С теоретиков взятки гладки — они продумали физическую схему заряда, обсчитали ее и даже проверили на полигоне в натурных испытаниях. При этом, вроде бы, были решены и все конструкторские проблемы создания промышленного заряда.
Так что, если бы заряд в Урта-Булаке не сработал, и аварийная скважина не была бы пережата, то вполне логично было заявить, что это-де, конструкторы заряда не все учли, где-то напортачили… И вот — пожалуйста, важнейшее задание партии и правительства сорвано!
Могло ведь быть и так?
А руководящий «козел отпущения» в этом случае отыскался бы быстро — «тов. Д.А. Фишман», со всеми вытекающими из ситуации последствиями.
