В военной экспедиции 1873 г. действовало до 12 тыс. российских войск.
В 1874 г. туркмены выступали вместе с узбеками против российских отрядов, в частности при Дау-Каре и Кипчаке, где стреляли из ружей и фальконетов.
Российским отрядом были сожжены туркменские селения, все постройки и запасы дров и клевера в Казы-Мураде, Кульчаре.
В районе озера Чагат, в северо-западной стороне Куба-Тау, в местность Игдар прибыли старейшины туркменского рода чаудор, принесли часть контрибуции и просили не жечь их селения. Просьба была выполнена, кишлаки чаудоров не уничтожались, а жители встречали отряд хлебом и солью.
У озера Лар в российский отряд явились с изъявлением покорности старшины от туркменских родов имрэли, кара-дашли, кара-ильялы, газаватские йомуды, и привезли часть контрибуции. Были также возвращены захваченные 10 киргизских семей с Дау-Кары и ограбленное у каравана из Ургенча.
Туркмены и узбеки продолжали нападения на российский отряд на левобережье Амударьи. Они разрушили плотины и затопили всю северо-восточную часть Кара-Тау, чтобы не дать войскам войти в их селения и кочевья»
[274].
Генерал-губернатор К. П. Кауфман, получив телеграфное сообщение генерал-лейтенанта Г. А. Колпаковского из Ташкента, знал о совместных выступлениях 13 тыс. туркмен и узбеков 9 января 1874 г. в местности Мамуткуль; а также о переговорах туркменских старшин с хивинским ханом
[275].
О продолжении военных действий в Средней Азии говорится в отношении главнокомандующего Кавказской армией, генерал-фельдцейхмейстера великого князя Николая Михайловича Романова военному министру генерал-адъютанту Д. А. Милютину от 22 февраля 1874 г. Несмотря на рекомендации о сближении с местным населением и расширении российско-среднеазиатской торговли, главным определялось распространение российского влияния от Каспия до Хивинского ханства и вновь образуемого Амударьинского округа.
Названы причины продвижения России в Среднюю Азию: «Необходимость влияния нашего на среднеазиатские ханства, так сказать, постоянной им угрозы от берегов Каспийского моря и возможность поддержания действий наших на Амударье со стороны богатого войсками и военными средствами Кавказа… С присоединением же к империи правого берега Амударьи и поставлением в вассальные к нам отношения Хивинского ханства и во всякое время подания со стороны Кавказа помощи войскам нашим, действующим у пределов названного ханства, удержание администрацией Закаспийского отдела в полном повиновении туркменских племен, которые могли бы с враждебными против видов наших намерениями появиться в Хиве или в Бухаре, и немедленное установление вполне обеспеченного, прямого и постоянного сообщения между отрядами нашими у Каспийского и Аральского морей, приобретают, несомненно, еще большее значение… В скором времени обнаружится необходимость военных действий в значительном от берега расстоянии, а следовательно и содержание в Закаспийском отделе значительно большего числа войск… и для движения во всякое время военных отрядов от Каспийского моря к Аральскому, пока не смирятся перед нами, подчинившись вполне нашей власти, еще не изведавшие на себе нашей силы туркменские племена, во главе которых стоит… племя теке»
[276].
3 апреля 1875 г. по распоряжению императора было приостановлено наступление российских войск в глубь Туркмении. Несмотря на последовавшие формальные соглашения с правительством Великобритании об установлении промежуточной зоны и северной границы этой зоны, российские войска не нарушали ее. Особое значение англичане придавали Мерву на условленной демаркационной линии, от которого был кратчайший путь от берегов Каспия к северным пределам Афганистана. Английский министр иностранных дел в беседе с российским послом предупредил, что продвижение российских войск к Мерву заставит Англию продвинуться вперед для защиты владений Ширали-хана. По этому вопросу не заключались дипломатические соглашения России с Англией. Однако российский император поддержал предложения англичан, стремясь сохранить дружественные отношения между Россией и Англией.
В Закаспийском крае до 1875 г. была только определена граница России с Персией в низовьях Атрека, далее к востоку не существовало никакой пограничной черты, ограничивающей российские закаспийские владения со стороны туркменских родов
[277].
Начальником Кавказского горского управления, генерал-майором В. Франкини была дана инструкция начальнику Закаспийского военного отдела генерал-майору А. А. Ломакину от 22 апреля 1875 г. о значении границы по Атреку, с учетом того, что на правом берегу Атрека расположилось многочисленное оседлое курдское население, подвластное персидскому шаху. Установленную пограничную черту нельзя было переходить российским войскам, даже в случае нападения гёкленов и курдов с левого берега Атрека. Это территория по конвенции принадлежала России, но в конвенции не упоминались курды. Рекомендовалось избегать любых столкновений с местным населением и с персидскими властями
[278].
Наметились и мирные формы присоединения. В Ахал-Теке прибыл из Мерва Нурберды-хан
[279]. Генерал-майор А. А. Ломакин получил письма от Софи-хана и Караджа-хана о том, что Худайберды-хан был избран главным ханом в Беш-Кала и желает сближения с российской стороной. По приглашению генерал-майора А. А. Ломакина старшины от всех ахал-текинских обществ и крепостей были приглашены в Геок-Тепе, где находилась резиденция четырех ханов-правителей и главного ишана Курбан Мурада. При большом стечении народа были предъявлены требования к ахал-текинским туркменам: вернуть пленных йомудов из аула Халы-сардара; возвратить хивинскому хану захваченных под Сары-Камышем йомудов – подданных Хивы; избрать от 4-х текинских обществ 8 ханов, из них 4-х послать к российским военным в Геок-Тепе, а 4-х – к хивинскому хану «с изъявлением полной покорности от всего ахал-текинского общества», обещанием не грабить торговые караваны между Хивой, Красноводском и Атреком. Избрано было 40 феррашей (судей), которым было поручено следить за исполнением договоренностей
[280].
