Требовалось обозначить российско-китайскую границу на местности. В мае 1861 г. полномочные комиссары от Китая обратились к генерал-губернатору Западной Сибири А. Н. Дюгамелю с просьбой прислать российских уполномоченных в Чугучак.
Особый комитет в Петербурге принял решение о посылке уполномоченных в Чугучак, по разграничению с Синьцзяном. Группу возглавил обер-квартирмейстер корпусного штаба в Омске полковник И. Ф. Бабков, а его помощником был назначен капитан И. Андреев. Дополнительно были утверждены: вторым комиссаром – военный геодезист капитан А. Ф. Голубев; третьим комиссаром – российский генеральный консул в Кульдже И. И. Захаров и управляющим делами комиссии – астроном К. В. Струве. В переговорах участвовал К. А. Скачков.
Уполномоченными от Китая были: командующий левым крылом И. Мин; помощник корпусного командира Мин Сюй; сановник Хабцисянь и бригадный командир Болгосу
[486].
Весной 1862 г. уполномоченные с российской стороны во главе с И. Ф. Бабковым провели дополнительные топографические съемки (в масштабе 2 версты в дюйме). Топограф Т. Ф. Нифантьев провел съемку на местности от северных отрогов Алатавских гор до Тарбагатайского хребта
[487].
Группа во главе с полковником И. Ф. Бабковым, топографами Лошаковым, капитаном Ларионовым и подпоручиком Стрельниковым провела съемку южного берега озера Зайсан и реки Черный Иртыш
[488].
По материалам двух вышеназванных съемок была подготовлена «Отчетная карта топографической съемки части западной русско-китайской границы», заключающей 20678 кв. верст и снятой инструментально под руководством обер-квартирмейстера Отдельного сибирского корпуса Генерального штаба полковника И. Ф. Бабкова, корпуса топографов поручиком Т. Ф. Нифантьевым и подпоручиком Стрельниковым с топографами 2-го класса Размазиным, Антипиным, Лошаковым и Ларионовым в 1862 году, в масштабе 5 верст в дюйме (1:210000)
[489].
А. В. Постников подчеркивает важное значение двухверстных полевых брульенов и отчетной пятиверстной карты, где показаны все китайские посты и пикеты, «дороги пикетные, караванные и кочевые», а также «фермы китайцев», «могилы киргизские», «золотые прииски» и «каменноугольные копи», считая что «правильность передачи ориентировки и взаимного расположения объектов в пределах одного листа достигалась тем, что топографы команды Бабкова развивали местную геометрическую триангуляцию с точным измерением базиса и последующим построением сети на мензульном планшете; на полевых брульенах сохранились изображения базисов и направлений графической триангуляции… Конечно, не имея отчетных материалов съемок и полевых журналов, мы не можем установить, по каким конкретно дорогам прокладывались инструментальные ходы, но не исключено, что, учитывая важность поставленной задачи и исходя из общих требований действовавших тогда инструкций, ходы пролегали по большинству из нанесенных на планшеты дорог… и вполне достоверны, то есть они бесспорно существовали на местности в момент съемки… эти объекты могут быть перенесены на современные топографические карты (и местность) по мало изменившимся со времени съемки контурам, надежно отождествляемым на картах Бабкова и современной местности. Перенесение по координатам в данном случае по сути дела невозможно из-за недостаточной точности определения географических координат из астрономических наблюдений в то время»
[490].
Оставались белые пятна в географии и картографии земель от Зайсана до южных районов Прииссыкулья. Кокандское ханство, располагавшееся к югу, еще не было изучено.
Во время переговоров по разграничению в Чугучаке летом 1862 г. китайская сторона стала настаивать на снятии различий между постоянными и временными цинскими пикетами и признании постоянными все разъезды и караулы военных китайских отрядов в Семиречье – до Лепсинска и Аягуза включительно.
В воспоминанях И. Ф. Бабкова дано разъснение возникших сложностей в российско-китайских переговорах: «…обозначение границы по линии постоянных китайских пикетов имело для нас особенно важное значение… в том отношении, что при соблюдении этого условия в местности, сопредельной с оз. Зайсан, где постоянные пикеты от Тарбагатайского хребта следовали по прямой линии на север к пикету Манитулгатул-хан и далее к Чингистаю, к владению России должны были отойти богатый Курчумский и Зайсанский край с оз. Зайсан и низовьями реки Черный Иртыш»
[491].
Китайские комиссары, по мнению И. Ф. Бабкова, пытались использовать допущенную неточность в переводе китайского текста русскими переводчиками, показавших направление пограничной черты от уже установленного на российско-китайской границе – поста Шабин-Дабага на запад, прямо к озеру Зайсан, хотя в той же статье договора на русском языке указано: что «граничная черта на западе, доселе неопределенная, должна проходить от Шабин-Дабага на юго-запад до озера Цсайсан»
[492].
Цинские комиссары отстаивали свое толкование договора в расчете на включение в состав Китая значительных территорий в Казахстане и Западной Сибири. Китайская сторона также ссылалась на историю взаимоотношений Цинского Китая с казахами, киргизами и другими народами и старинные карты, где был показан китайский пограничный знак Лебуши на реке Лепса, а территория Семиречья обозначалась как владение Цинской империи.
А. В. Постников так комментирует доводы китайской стороны, которая, по его мнению, опиралась на работы иезуитов де Роша и де Эспинья 1756–1760 гг., и основанных на них картах второй половины XVIII – начала XIX в., которые не были точными и не могли свидетельствовать о наличии маньчжурской юрисдикции в Семиречье, включая Балхаш во второй половине XVIII в. Эта ситуация была временной, к середине XIX в. власть Китая уже не распространялась на западные линии постоянных китайских пикетов
[493].
Летом 1863 г. продолжалось географическое исследование и картографирование на Тянь-Шане, южнее озера Иссык-Куль. На основании собранных данных была подготовлена карта «Рекогносцировка путей из Заилийского края в Кашгарию, снятая прикомандированным к корпусу топографов армейской пехоты прапорщиком Колмогоровым в 1863 г. и заключающая в себе полуинструментальной съемки – 17800 кв. верст, расспросной съемки – 200 кв. верст и дополненной съемкой 1862 г. – 1500 кв. верст. Река Улахол и Буамское ущелье сняты в 1862 г.
[494].
