1. Упразднить Агенство в Мохаммедабаде, а, равным образом, и агентство в Буджнурде и Кучане, которое вследствие коренного изменения положения в Закаспийской Области, утратило уже свое значение и может быть без всяких неудобств закрыто ввиду существующего предположения учредить при Начальнике Закаспийской Области должность дипломатического чиновника для сношения с пограничными персидскими властями;
2. Для надзора за Атеком, для защиты туркмен от насилий персиян и для сношений с сими последними назначить из офицеров наших Комиссара для пограничных сношений, который имел бы место пребывание в одном из пунктов Атека, хотя бы в Кахкаче, и при котором состоял небольшой военный конвой.
и 3. Из имеющей образоваться от упразднения Агенств в Мохаммедабаде и Буджнуре суммы отделить часть на уплату содержания Комиссару по пограничным делам в Атеке, а остальную предназначить на удовлетворение некоторых потребностей наших по сношениям с Персией, как например на выдачу известной суммы в распоряжение Агента нашего в Мешеде для уплаты корреспондентам его в Афганистане и на другие надобности по ближайшему усмотрению Министерства Иностранных дел.
Вместе с тем Министерство полагало бы несколько изменить положение нашего коммерческого Агента в Мешеде в видах увеличения его значения в глазах Персидских властей, в чем встречается потребность в особенности ввиду того, что Английское Правительство имеет в Мешеде Агента, коему присвоен титул векили-доуле, т. е. Правительственный Поверенный.
Вышеизложенные предположения Министерства Иностранных дел признаны были Совещанием как нельзя более целесообразными, и Военный Министр нашел необходимым безотлагательно вступить с Главноначальствующим Гражданскою частию на Кавказе в сношения для выяснения условий, касающихся учреждения должности Пограничного Комиссара в Атеке, а именно – размеров содержания, которое должно быть присвоено должности этой, круга деятельности Комиссара, его местопребывания и т. д.
Все вышеизложенные заключения Совещание признало необходимым повергнуть на Всемилостивейшее воззрение Государя Императора чрез Министров Иностранных дел и Военного»
[595].
Вслед за присоединением среднеазиатских ханств к России и проведения здесь государственной границы назрела необходимость решения Памирского вопроса. Правительство России, занятое переустройством обширного Туркестанского края, как бы оставило Памир вне поля зрения. Именно в этой обстановке англичане, покончив к концу 80-х гг. XIX в. с мелкими феодальными владениями Гиндукуша, постепенно двинулись в направлении Памира.
Ободренный успехами английских войск, эмир Афганистана Абдуррахман-хан, пришедший к власти (1880–1901 гг.) с помощью англичан, начал продвижение в западные районы Памира. Одновременно маньчжурские войска, окончательно укрепив свое положение в Восточном Туркестане, также активизировали свои действия по направлению к восточной части Памира.
Представители России всегда рассматривали Памир в составе Кокандского ханства. Поэтому с включением последнего в состав России Памир автоматически должен был войти в сферу ее влияния. «…Сарыкольский округ вместе с Памиром, – указывается в официальном документе, – составлял вассальное владение кокандских ханов, управляемое особыми ханами, родичами, по назначению из Коканда. Правда, эти наместники нередко объявляли себя независимыми и, благодаря неприступной местности, некоторое время пользовались своей независимостью, но при первой же возможности снова ощущали на себе могущество своего северного сюзерена»
[596]. В этом плане большое значение придавалось Сарыколу. Он представлял собой, помимо стратегического значения, узел торговых путей из Вахана, Бадахшана, Конджура в Кашгар, Яркенд, Хотаи и другие торговые центры Восточного Туркестана. С включением Сарыкола в сферу влияния России, встал вопрос о долине Тагармы, около Ташкургана, По этим районам возникли серьезные споры между Россией и Великобританией
[597].
Как подтверждают исторические документы, кокандские ханы всегда назначали своих беков для управления восточным Памиром и Сарыколом, содержали там свои войска в населенных пунктах. Даже западные районы Памира, пользовавшиеся самостоятельностью, имели тесные связи с Кокандским ханством.
После завоевания Кокандского ханства, по условиям подписанных договоров, Россия включила земли ханства в сферу своего влияния
[598]. Лишь малочисленность российских военных гарнизонов в этом отдаленном районе давала возможность появлению здесь китайских войск в восточной части, а афганских войск Абдуррахман-хана – в западных районах Памира.
По свидетельству российского путешественника Б. Л. Громбчевского, туркестанский генерал-губернатор Кауфман считал, что присоединение Памира и появление российских войск на Гиндукуше может встревожить английское правительство. Более того, заняв Памир, Россия вынуждена была бы охранять своих новых подданных и, следовательно, пришла бы в столкновение с теми феодальными государствами, которые постоянно совершали набеги на эти районы
[599]. Как видно, Россия участвуя в турецкой военной компании 1877–1878 гг., не спешила с решением этого вопроса не только по дипломатическим, но и финансовым соображениям.
Между тем, медлительность России в решении Памирского вопроса пытались использовать противники. Уже в конце 70-х годов XIX в. из Кашгара от российского консула Н. Петровского поступали сообщения о намерениях английского правительства поддержать претензии Китая и Афганистана на часть памирских территорий. Оспариваемые районы Памира имели выгодное стратегическое положение. К ним относились на востоке Памира – урочища Акташ, Шинда, Найза-Таш, Тагармо, на западе Памира – Ишкашим, Вахан и др.
Кроме того Памир закрывал владения России в Фергане
[600], а также входил в горный узел Центральной Азии, включавший Каракорум, Гималаи, Гиндукуш и Алай. Тот, кто обладал Памиром, мог в известной степени контролировать торговые пути в Индию, Китай, Туркестан и Бухарский эмират.
Китайское правительство пыталось оспаривать принадлежность восточной части Памира и Сарыкола к бывшим кокандским владениям, а следовательно к России. Касаясь истории этого вопроса, напомним, что еще в середине XVIII в. китайские войска во главе с Чжао-хай и Фу-дэ разгромили Джунгарское ханство, захватили крупнейшие города Восточного Туркестана, а затем стали преследовать отступавших беженцев, во главе с их духовными представителями – ходжами. Настигнув их у оз. Яшиль-куль на востоке Памира, китайские войска обрушились на них. Самим ходжам и части беженцев удалось бежать в направлении Бадахшана. Более 12500 сторонников ходжей, оказавшихся в плену
[601], были высланы в Джунгарию на обработку полей для китайских гарнизонов.
