Автором «Немецкой биографии» был Адам Карлович Роткирх, сын лифляндского офицера Карла-Мангуста фон Роткирха, перешедшего на русскую службу. В 1782 году Адам Карлович женился на Софье Абрамовне Ганнибал (1759–1802), младшей из шести дочерей прадеда А. С. Пушкина и таким образом вошел в семью Абрама Петровича, правда, уже после его кончины. Приведем извлечение из замечательной книги А. М. Бессоновой:
«Адольф (Адам) Карлович Роткирх род. в 1745 г.; в 1759 г. зачислен в кадеты Сухопутного шляхетного кадетского корпуса; в 1766 г. — прапорщик; служил в Шлиссельбургском пехотном полку, принимал участие в походах 1770–1772 гг.; в 1770–1772 гг. — подпоручик, поручик; в 1776 г. — капитан; в 1780 г. вышел в отставку в чине секунд-майора; в 1781–1783 гг. — заседатель в Софийском уездном суде; с 1783 г. Софийский уездный судья; с 1785 г. надворный советник; с 1 сентября 1788 г. по 13 января 1789 г. исправлял должность Софийского уездного предводителя дворянства; в 1789–1792 гг. — судья в Софийском уезде; в 1792–1797 гг. директор села Павловское; главноуправляющий г. Павловск с 3 июля 1797 г.; с ноября 1796 г. — коллежский советник; с декабря 1796 г. — статский советник; 5 декабря 1796 г. ему пожаловано в вечное потомственное владение 1000 душ в C. -Петербургской губ. Ямского уезда дворцового ведомства Падогской мызы деревни: Падога, Юркина, Жабино, Колматки, Луцк, Александрова Гора, Старая Пятница, Новая Пятница, Кайбольской мызы Кайболово и Полянской мызы Молосковицы с принадлежащими к ним угодьями…»
[102]. Пожалованными владениями ему воспользоваться не удалось — он скончался в Павловске в ноябре — декабре 1797 года. После его смерти директором Павловска император назначил другого своего любимца — Карла-Генриха фон Кюхельбекера (1748–1809), отца однокашника Пушкина по Царскосельскому лицею.
Даже из этой кратчайшей сухой справки видно, сколь исключительно дружелюбно к Роткирху относился великий князь Павел Петрович (император Павел I) — за один месяц самодержец перевел его в статские советники, случай исключительно редкий. Адам Карлович отличался честностью, высокой внутренней организованностью, работоспособностью, стремлением к достижению во всем идеального порядка, доведением начатого до завершения. Император ценил его за строгость и справедливость, все отмечали в нем исключительную честность. За время службы в Софийском уездном суде был дважды удостоен высочайшей похвалы: «За рачительное должности исправление» и «За похвальное и рачительное служение, сохранение узаконенного порядка и прилежание»
[103].
Вероятнее всего, в дом А. П. Ганнибала Роткирх попал благодаря его знакомству с Исааком (Саввой) Абрамовичем Ганнибалом (1747–1804). В 1781 году он был избран уездным судьей Софийского уезда, в это же время Роткирха избрали одним из двух заседателей того же суда, впервые они встретились 8 января 1781 года
[104], более ранних контактов Роткирха с кем-либо из Ганнибалов не прослеживается. Его знакомство с прадедом поэта не могло произойти раньше конца января 1881 года, вероятнее всего, оно не состоялось вовсе.
Тридцатисемилетний секунд-майор в отставке вскоре после кончины А. П. Ганнибала обвенчался с его двадцатилетней дочерью. 17 октября 1782 года на свет появился первенец. Потрепанный жизнью, незавидный жених без приличного обеспечения (успехи по службе и награды последуют позже) посватался к перезрелой девице и, не соблюдая сроков общепринятого траура по случаю кончины ее родителей, поспешил встать под венец. Не сделалась ли причиной торопливости преждевременная беременность невесты? Не столь уж бравого отставного секунд-майора, суйдинского судебного заседателя никто никогда не подозревал в склонности к «прельщению». В семье Ганнибалов был прецедент — первенец Иван родился до непризнанного венчания родителей
[105], но на это была веская причина — Абраму Петровичу длительное время не удавалось получить развод с первой женой. Бракоразводная кампания тянулась десятилетия, окончательное решение был вынесено в 1753 году
[106], к тому времени у Ганнибала и той, на которой он собирался жениться, было уже четверо детей.
Приданым невесты занимались братья, после венчания молодожены поселились вблизи Петербурга в имении П. А. Ганнибала Елицы, где А. К. Роткирх сделался управляющим, и жили там до 1792 года, когда хозяин деревню продал. В Елицах с детьми оставалась брошенная Петром Абрамовичем жена Ольга Григорьевна. Жестокий владелец имения пригласил Роткирха, чтобы покинутая жена не чувствовала себя хозяйкой. Ее распоряжения не выполнялись, а содержание, назначенное детям и ей, поступало через Роткирха не всегда регулярно и в обещанном количестве, а провиант бывал излишне залежалый
[107]. В Елицах родились все шестеро детей Роткирхов, здесь Адам Карлович написал биографию тестя. После смены владельца имения семейство управляющего перебралось на казенную квартиру в Павловск. Вслед за кончиной Адама Карловича Роткирхи переехали в сделавшееся родовым имение Новопятницкое (Новая Пятница).
Мог ли жених дочери Ганнибала (если он к тому моменту был уже женихом) сидеть у постели умирающего восьмидесятилетнего полуслепого старца? У Абрама Петровича было одиннадцать детей, трое умерли в младенчестве, потомство дали шестеро, тринадцать внуков родились до кончины деда
[108]. Старший сын Иван писал 25 марта 1781 года брату Осипу: «Мать нашу мы похоронили, отец весьма болен и слабеет ежечасно, так что жизнь ево в опасности и надежды никакой нет. Все наши домашние там находятся; когда болезнь твоя тебе допустит, то приезжай; во ожидание пребуду, твой доброжелательный брат, И. Ганибал»
[109]. Кроме деда А. С. Пушкина, рассорившегося с родителями из-за развода с женой, при постели умирающего находилось все семейство. Был ли среди них Роткирх?
Обращает на себя внимание следующая странность: Роткирх пишет, что Абрам Петрович скончался «14 мая 1781 года на 93-м году своего возраста», а его жена «умерла 13 мая 1781 на 76-м году своей жизни»
[110]. И возраст усопших, и обе даты ошибочны — Ганнибал умер 20 апреля
[111], его жена — 13 марта
[112]. Можно забыть, ошибаться в датах и возрасте, но запамятовать, что супруг не скончался на другой день после жены… Ошибся Роткирх и в указании места захоронения супругов, но об этом позже. Уж очень не верится, что автор находился при кончине «черного барина» и писал «Немецкую биографию» со слов ее героя. Вероятнее всего, Роткирх от самого Абрама Петровича ничего не слышал, а его самого и не видел. Войдя в семью, он в течение нескольких лет записывал то, что рассказывали ему близкие африканского прадеда Пушкина. Н. Я. Эйдельман полагал, что Роткирх принялся за свой труд по «настоянию» Ивана Абрамовича Ганнибала
[113]. Отчего же тот не читал «Немецкой биографии», а если читал, то отчего не исправил хотя бы даты смерти родителей — он-то их знал!?
