Набоков изучил доступные ему абиссинские и суданские хроники, старинные географические карты и дневники путешественников, но нигде не обнаружил города или деревеньки с названием Лагон, Логон или Логону, поиск на крупномасштабных современных картах также ни к чему не привел. В «Немецкой биографии», только в ней, сообщается о сестре Абрама Лагани, больше нигде о ней нет ни слова. Роткирх описал трогательную сцену неудавшейся попытки освобождения младшего брата, отчаяние старшей сестры и ее гибель. Бросается в глаза совпадение имени сестры Лагани и города Л огона, где родился Ганнибал, названного им в Прошении о грамоте на дворянство и фамильный герб. Набоков утверждает, что в Абиссинии женское имя на «Ла» чрезвычайно редко, а традиция давать имя детям по названию города ему неизвестна; в заключение он высказывает предположение о том, не следует ли искать место рождения Ганнибала «в Лагоне» (в области Экваториальной Африки южнее озера Чад, населенной неграми-мусульманами)
[177].
Более детальную и резкую критику взглядов и географо-топонимических изысканий Анучина предпринял Д. Гнамманку, называвший его не иначе как расистом и фальсификатором
[178].
Шовинистические выводы академика Д. Н. Анучина относительно умственного развития народов, живущих в Экваториальной Африке, не нуждаются ни в каких опровержениях, стыдно и досадно говорить об этом. И все же нам представляется небезынтересным вместе с читателем взглянуть на фотографии предметов из коллекции замечательных петербургских художников отца и сына М. Л. и Л. М. Звягиных. Интуиция, знания и вкус помогли им отыскать более тысячи уникальных произведений африканского искусства
[179]. В России ни в государственных музеях, ни в частных собраниях ничего подобного нет. Наша страна не располагает ни одной постоянной экспозицией африканского искусства.
Все, кто интересуется европейской культурой середины XIX — начала XX века, знают об огромном влиянии на нее, оказанном африканской живописью, скульптурой, музыкой. Взгляните на представленные здесь иллюстрации и сопоставьте с произведениями Модильяни, Пикассо, художников парижской школы. Какими бы их полотна были без знания африканской скульптуры?.. Для этой книги отобраны произведения, созданные народами, проживающими южнее озера Чад, то есть там, где Набоков предлагал искать Логон, родной город Ганнибала. Можем ли мы назвать народ, создавший такие шедевры, диким, не способным достигнуть той же «культурной высоты», что и европейцы?.. Африканцы не подражали европейской культуре, они не имели о ней представления. Что думали аборигены о белых людях, их «выцветших братьях», принесших им беды, убивавших их, глумившихся, грабивших, истреблявших все, что попадало под руку, лишивших их инстинкта собственности? Поэтому старинные африканские хроники и произведения искусства почти ненаходимы. Если о гибели государства Майя нам известны даже некоторые подробности, то об уничтожении племен и культуры народов Экваториальной Африки мы не знаем почти ничего.
Средневековому европейскому искусству повезло куда больше. В «темные века» Средневековья Великое переселение народов привело на территорию Римской империи варваров, многое разрушивших. Произошла варваризация римской культуры, вынужденной приспосабливаться к новой эпохе, но также и романизация варваров. Варварство не тронуло Византию, король франков Карл Великий, все три Оттона, германские короли Саксонской династии, даже предводитель остготов Теодорих варварами не были, непрерывно действовали христианские монастыри — хранители культуры, варвары притесняли христиан-священнослужителей, но монастырей не разрушали. Взгляните на рукописные средневековые книги с интереснейшими текстами, изящнейшими миниатюрами и буквицами, на необыкновенной красоты шпалеры, мозаики, витражи, предметы прикладного искусства, архитектуру, скульптуру. Где тут варварство и невежество? Повторяю, средневековому европейскому искусству повезло больше, чем африканскому, оно развивалось и дало миру Ренессанс. Цивилизованные европейские колонизаторы в Африке вели себя куда хуже варваров в Европе. Великие географические открытия принесли аборигенам Африки ни с чем не сравнимый вред. Колонизаторы, прибывшие на кораблях мореплавателей, дали Черному континенту не европейское просвещение, а варваризацию. Такого разгула мародерства и дикарского истребления всего, что попадало под руку, на исходе Средневековья не вспыхивало нигде. Искусство африканских мастеров, возникшее задолго до колонизации, в течение последующих веков почти не претерпело изменений, порабощение «заморозило» его развитие, законсервировало. Чудом уцелевшие произведения африканского искусства изменяют наше отношение к культуре африканских народов.
В конце XIX века в Императорский Эрмитаж поступила ценнейшая коллекция произведений средневекового прикладного искусства, собранная в Европе русским дипломатом А. К. Базилевским. Представьте некоторые предметы, принадлежащие Звягиным, экспонирующимися рядом с произведениями из коллекции Базилевского: они не будут диссонировать, более того, они не покажутся вам худшего достоинства. У африканского искусства много общего с европейским средневековым искусством, с лучшими его образцами. Предметы средневекового европейского и африканского прикладного искусства, кроме ювелирных изделий, всегда утилитарны, они не служили украшениями или элементами убранства жилищ; их украшали, превращая в произведения искусства. В Африке и средневековой Европе не существовало деления на творцов и ремесленников: одни ремесленники были талантливее других, одни создавали оригинальные произведения, другие эпигонствовали. В Африке скульптором был крестьянин, оставшийся при этом крестьянином, в Европе очень рано произошло разделение на профессии, образовались цехи, появился рынок изделий ремесленников, но не произведений творцов.
Взгляните еще раз на предметы африканского искусства — древние терракота и бронза не менее интересны, чем греческие или этрусские, средневековые европейские, — сколько в них изящества, гармонии, выдумки…. Разве кто бы то ни было вправе предположить, что творцы этих произведений искусства, народ, сделавший это, сколько-нибудь хуже эфиопов, египтян, европейцев? Позволительно ли называть один народ хуже другого? Можно ли предполагать, что предки Пушкина из этого народа выйти могли, а из этого — нет?..
Возвратимся к В. В. Набокову и его версии. Более тридцати лет никто не обращал внимания на его предположение о том, что родной город Ганнибала находится в «области Экваториальной Африки, южнее озера Чад»
[180]. В начале 1990-х годов Дьедоне Гнамманку, уроженец Бенина, живущий в Париже, обратился в ЮНЕСКО с просьбой о предоставлении ему картографических и исторических материалов, относящихся к той территории, на которую указал Набоков.
«После тщательного изучения истории Африки XVII–XVIII вв., — пишет Гнамманку, — исторической географии Африки, всех топонимов, более или менее близких к имени Логон или Лагон, отношений между Оттоманской империей и Африкой XVII–XVIII вв. я пришел к выводу о том, что энигматический
[181] африканский город Лагон (в некоторых источниках — Логон) находится к югу от озера Чад в бывшем Центральном Судане (не следует путать древний Судан — по-арабски «страна черных людей» — с современным африканским государством Судан). Там, на берегу реки Логоне, располагалось княжество Лагон или Логон, которое в 1790 г. после принятия местным князем ислама стало Султанатом Лагон. Столицей этого княжества был сильно укрепленный город, носивший тоже имя Лагон, или Лагон-бирни (бирни — стена, крепость, столица, главный город на местном языке). Ныне этот город находится на севере Камеруна»
[182].
