Тогда я всеподданнейший имел честь служить с самого моего младенчества, а именно лет седми или осьми от возраста моего при стопах его величества, такожде и вашего Величества, и был мне восприемником от Святыя Купели его величества в Литве в городе Вилне 1705-м году; а в 1717-м году изволил своим несравняемым в свете милосердием меня оставить во Франции для обучения военных дел. Того ради сам монарх великий Отец Отечеству изустно меня рекомендовать соизволил дюку Дюмену принцу Домберу и великому генералу фелть цейх мейстеру Франции сыну натуральному славного короля французского Людвика Великаго; где я имел честь быть в службе от 1717 году, и дослужился до капитанскаго рангу, на которыя ранги имею патенты за рукою его королевского величества Людвика 15 от начала моей службы.
А когда мир славной которой его величество соблаговолил дать короне Шведцкой с таким авантажем, что едва можно изобрести в историях всего света, в пользу своим верным подданным Российской империи, что все четыре части Земли были наполнены от звону трубы Фамы о славе героической его императорского величества, то мне было сатисфакция слышеть при армии сочиненной почитай всеми славными народами эвропскими, где реномея распустила славу нашего пресветлого Российского Марса труды; что ненадобно было вопрошать, понеже сила самая истинная исторгала из уст многих, которыя натурално имели ненависть к распространению славы Империи российскиа.
Тогда я указ Его Величества о моем возвращении получил, и себя дегажировал (освободил. — Ф. Л.) честным маниром из службы короля французскаго, и поехал в Россию в таком намерении, чтою принести мой живот на жертву для интересу моего государя, который мне дал свет и учение: я имел честь по моем возвращении в Россию обнять стопы вашего величества в 1723-м году, и его императорское величество соизволил своею обыкновенною милостию сиротам меня определить в свою роту бомбардирскую лейтенантом, а изустным указом повелел мне обучать молодых ундер-офицеров и салдат лейб-гвардии архитектуре милитарис. Неусыпным тщанеим и радением его величество, отечески желая в Российской империи всякое учение в совершенство привести, Петр Великий денно и нощно попечения имея о сей науке милосердуя о народе своем особливо указал, чтоб российский народ обучался всяким наукам не токмо в главных академиях, но и в войске при полках указал быть школам для обучения некоторых частей инженерства.
Того ради сия книга фортификация и геометрия практика переведена с французскаго на российскиа, выбрана из книг славных разных авторов и искусных инженеров, в которой находится все части геометрии и фортификации, какова есть при сем; с показанием практики со всеми циркулными приемами и с некотараю частию вымеривания партикулярного действуемаго к строению фортификаций и иных пропорциев.
Того ради вашему императорскому величеству всеподданнейше подношу сии мои малыя труды под протекцию августейшим вашим стопам, надеяся, что ваше величество как во всех делех наследствуете мужу славному Петру Великому, славная и великая государыня Екатерина, тако соблаговолит ваше величество усмотрит сию книгу колика потребна быть может молодым людям, желающим учения но и совершенным инженерам.
Вашего императорского величества нижайший раб Абрам Петров»
[338].
Подношение было принято благосклонно, но обычных в подобных случаях чинов и наград не последовало.
Императрица скончалась 6 мая 1727 года, в тот же день злобный Меншиков отправил восьмидесятидвухлетнего графа П. А. Толстого в Соловецкий монастырь, отобрав у него чины и деревни; через день А. П. Ганнибал получил одобренное его учеником императором Петром II следующее распоряжение, продиктованное и подписанное светлейшим князем Александром Даниловичем:
«1727 Мая в 8 день, по его иператорскаго величества указу, Государственная коллегия приказали лейб гвардии Преображенскаго полку от бомбардирпоручика Абрама Петрова отправить немедленно в Казань и велеть ему тамошную крепость осмотреть и каким образом его починить или вновь запотребно разсудить сделать цытадель, тому учинить план и проект, а осмотря ее, в военную Коллегию отписать на почте, а которому числу тот план и проект поспеть может и отправить его на почте и дать ему почтовые подводы прогона из Казначейской конторы и о выдаче тех прогонных денег в Казначескую контору послать указ, а о подорожной в Ямскую канцелярию премеморию, а в Казань к губернатору для ведения и о поможении послать указ же. Подленной приговор закреплен тако: Александр Меншиков»
[339].
В Казани бомбардир-поручик пробыл двадцать пять дней и получил новое распоряжение А. Д. Меншикова:
«Почтенны господин лейб-гвардии от бомбардирпорутчик Абрам Петров.
Его императорское величество указал ехать тебе в Тобольск и по инструкции губернатора князя Долгорукова построить крепость против сочиненнаго чертежа; того ради вам указом его императорскаго величества предлагаем, — изволь туда ехать без всякаго замедления, понеже в строении той крепости состоит необходимая нужда, а чертеж пошлется к вам на предбудущей почте, а котораго числа ордер получит и когда отправисся, о том репортуй к нам в немедленном времени. Из Питергофа майя 28 дня 1727 года, Александр Меншиков»
[340].
На этом письме Абрам Петрович сделал помету: «с тем прибыл я в Тоболск и отправился на границу китайскую к Савве Рагузинскому».
Из Тобольска Ганнибал 25 октября писал друзьям в Петербург. Не получая ответа ни на одно письмо, он все же просил, чтобы они посодействовали его возвращению из далекой Восточной Сибири
[341].
Спешка при удалении Ганнибала из столицы предпринята светлейшим по двум причинам: «Абрам Петрович был Меншикову неудобен из-за своей осведомленности»
[342], нередко он оказывался свидетелем неблаговидных, оскорбительных действий Петра I в отношении светлейшего, бывший «припорожник» знал о его лихоимствах и был свидетелем превращения Алексашки во всемогущего временщика, самую влиятельную персону империи. Кому приятно видеть такого свидетеля? Но ссылка не заставила Абрама Петровича забыть то, что он знал. На худшее в отношении Ганнибала Меншиков почему-то не решился.
Оказавшись после кончины крестного в тревожной пустоте, Ганнибал прибился к кружку, группировавшемуся вокруг умной и честолюбивой княгини Аграфены Петровны Волконской (ум. 1732), в девичестве Бестужевой, любимой гоф-дамы Екатерины Алексеевны
[343]. У нее собирались прежние знакомые Ганнибала, возмущенные происходившим вблизи трона после смерти Петра Великого. Среди них был близкий друг Ганнибала И. А. Черкасов, возможно, он привел Абрама Арапа к Волконской. В конце царствования Петра I Иван Антонович сделался близким ему лицом, тайным кабинет-секретарем, помощником Макарова. Меншиков люто ненавидел его за правдивость и нежелание скрывать от царя резко отрицательное к нему, Меншикову, отношение. В кружке обсуждались бесчинства Меншикова, его возвышение и стремление узаконить захваченную им власть путем предполагаемого брака его дочери с наследником престола. Было решено, что Волконская пойдет к императрице и «раскроет ей глаза», но этого не случилось: княгиня не успела, Екатерины Алексеевны не стало.
