«Ее императорское величество в присутствии в Правительствующем сенате минувшего сентября 28 дня сего 1743 года именным указом, подписанным собственною ея императорского величества рукою на челобитие генерал майора и ревельского обер коменданта Абрама Ганибала всемилостивейшее пожаловала в Ревельском уезде, деревне Рогала, ему Ганибалу в вечное потомственное владение и во исполнение оного ее императорского величества всеми-лостивейщего указа»
[491].
Назначенный ревельским обер-комендантом генерал-майор Ганнибал с семьей переехал в Вышеград на казенную квартиру в двухэтажный «Комендантский дом» на улице Тоомпеа, 1. Первый этаж занимала подчиненная ему Гарнизонная канцелярия, на втором этаже располагались жилые помещения, при доме имелись служебные строения и сад. «За обер-комендантом Ревеля числилась в качестве «столовой мызы» крупное имение Тайбель в 14 километрах от города Гапсаля (Хаапсула)»
[492]. Всем этим растущее семейство Ганнибалов владело с 1742 по 1752 год.
В 1744 году Абрам Петрович продал мызу Карьякюла и полученные деньги употребил на приведение в порядок деревеньки Раголе, основательно запущенной прежними владельцами
[493]. Не имея возможности хорошенько заняться хозяйством, Абрам Петрович в марте 1743 года сдал две трети деревни вместе с крестьянами, инвентарем и угодьями профессору Иоахиму фон Тирену в аренду за шестьдесят рублей в год. В договоре, подписанном владельцем и арендатором, было отмечено, что арендатор не вправе налагать на крепостных повинности сверх перечисленных в вакенбухе (переписная подворная книга, в которую вносились сведения о повинностях, долгах и др.), а также эксплуатировать их иным путем и подвергать любым телесным наказаниям
[494].
Профессор фон Тирен оказался жадным, жестоким и надменным человеком. «Арендатор, — пишет Г. Леец, ознакомившийся с делом аренды по документам Центрального Таллиннского государственного архива, — однако, не посчитался с этим требованием и начал вести хозяйство по-своему, думая только о личной выгоде. Так, если соседние помещики в страдную пору нуждались в дополнительной рабочей силе, то фон Тирен с легкой совестью «одалживал» им за плату ганнибаловских крестьян. Когда положение стало невыносимым, крестьяне решили обратиться за помощью к Ганнибалу. Собравшись втайне, они избрали двух посланцев, Эско Яана и Нутго Хендрика, которые должны были отправиться в Ревель и доложить о жестоком обращении арендатора с крепостными обер-коменданта.
Посланцы крестьян-эстонцев рассказали Ганнибалу о положении в Рахула: фон Тирен не придерживается установленных вакенбухом норм барщины; часто применяется жестокая порка; границы крестьянских наделов с соседними участками не урегулированы; соседним помещикам разрешается пользоваться крестьянскими сенокосами и пастбищами, за что арендатор получает плату. Эско Яан добавил, что если так будет продолжаться, то крестьянам не останется другого выхода, как покинуть свои жилища и бежать. Вместе с тем Эско Яан и Нутто Хендрик просили Ганнибала заступиться за них и защитить от грозящей им теперь мести фон Тирена.
За восьмилетнюю жизнь в Карьякюла А. П. Ганнибал, видимо, научился эстонскому языку настолько, что в беседе с крестьянами мог обойтись без переводчика. Он их выслушал и отпустил. Визит крестьян к Ганнибалу, конечно, не укрылся от фон Тирена. Эско Яан в качестве зачинщика был зверски избит и пролежал четыре недели в постели — за то, что осмелился «побеспокоить» господина обер-коменданта.
Услышав о происшедшем, А. П. Ганнибал вызвал к себе фон Тирена. Не дослушав объяснений арендатора и юридического обоснования якобы принадлежавшего ему по местным узаконениям права телесного наказания крепостных крестьян, Ганнибал тут же аннулировал заключенный 29 марта 1743 года арендный договор, указав на статью 3-ю договора:
«Арендатору не разрешается увеличивать повинности крестьян, он должен придерживаться установленных норм барщины; за все прежние споры и провинности с крестьян не взыскивать. Если на крестьян будут наложены не предусмотренные нормами повинности или если их будут подвергать порке или иным каким способом притеснять, то настоящий договор аннулируется».
Дознание, произведенное в Рахула харьюмааским гакенрихтером (судьей) Пиларом фон Пильхау, подтвердило обоснованность жалобы крестьян. На судебном процессе фон Тирен пытался сослаться на то, будто он получил от «господина генерал-майора и обер-коменданта» словесное разрешение наказывать крестьян по своему усмотрению. Ганнибал отрицал это и указал на статью 4-ю договора, которая обязывала подписавшихся честно выполнять его условия, избегать обмана и казуистического толкования статей. Обер-ландгерихт (верхний земский суд) установил факт нарушения арендного договора фон Тиреном и аннулировал договор»
[495].
Событие для Эстляндии, да и для всей России поразительное — генерал-майор русской службы, африканец выступает в суде против немецкого профессора-дворянина, защищая эстляндских крестьян; это был единственный такого рода процесс, если не в мире, то в России.
Раголе оставалась во владении Ганнибалов до 1764 года, они нуждались в ней, пока глава семейства служил в Эстляндии; последние 15 лет деревня находилась в управлении родственников Христины Матвеевны. В земельной описи 1765 года Раголе записана за неким фон Веймарном
[496].
В 1742 году щедрая Елизавета Петровна пожаловала Абраму Арапу земли в Псковской губернии. В середине июля 1746 года Елизавета Петровна, наследник престола Петр Федорович и его жена Екатерина Алексеевна, сопровождаемые свитой, посетили Эстляндию и Лифляндию. Первым пунктом этого развлекательного путешествия был Ревель, императрица пожелала на несколько дней остановиться в Екатеринентальском дворце, в покоях, когда-то служивших кровом ее родителям
[497]. Все время пребывания в прибалтийских провинциях тридцатисемилетняя Елизавета Петровна находилась в отличном расположении духа, ее неотлучно сопровождал канцлер граф А. П. Бестужев-Рюмин. Мы не располагаем документами, подтверждающими встречу императрицы с крестником ее отца. Возможно, Ганнибал и встречался с Елизаветой Петровной в присутствии Бестужева-Рюмина, Абрам Петрович мог рассказать о своем незавидном положении, и императрица решила забрать его из Ревеля; возможно, именно тогда императрица вручила Ганнибалу заветную Жалованную грамоту, которая является косвенным свидетельством этой встречи. Иначе зачем в 1746 году собственноручно подписывать грамоту на то, что пожаловано в 1742 году? Наверное, все это дело рук Бестужева-Рюмина и Черкасова или одного из них.
