«Им принадлежали, — пишет о Ганнибалах А. М. Гордин, — обширные пашни, луга, леса — всего около пяти тысяч десятин земли, более сорока деревень, в которых насчитывалось более восьмисот крепостных крестьян»
[498]. По переписи 1758 года на псковских землях за Ганнибалами числилось 854 души мужского пола
[499]. Для управления псковскими поместьями новый владелец «назначил приказчика Якова Баранчеева, сразу по вступлении во владение в 1742 году»
[500].
Абрам Петрович в 1746 году посетил пожалованные ему псковские деревни
[501] и сделал первые распоряжения по ведению хозяйства; его дети и последующие поколения Ганнибалов поселились там на многие годы. К милостиво пожалованным Елизаветой Петровной землям в течение нескольких лет Ганнибал прикупал соседние угодья, значительно расширив свои владения, последнее приобретение он сделал за два года до кончины и успел распределить земли и деревни между сыновьями. Лето 1746 года Христина Матвеевна с детьми провела в будущем имении второго сына Петра Абрамовича, что «удостоверяется исповедальной росписью Воскресенской церкви пригорода Воронина», в ней перечислены дети генерал-майора Ганнибала, проживавшие там с матерью
[502]. При жизни первого поколения Ганнибалов все псковские деревни оставались во владении семьи.
Земли под Петербургом Абрам Петрович начал приобретать в мае 1759 года, последний приют для себя и жены стареющий Ганнибал приготовил в Суйде, что в пятидесяти верстах от столицы. Ревельский обер-комендант начал подумывать о недвижимости в Петербурге задолго до покупки мызы Суйда. На Васильевском острове территория, где сегодня по Среднему проспекту расположены дома № 11 и № 13, в 1740-х годах принадлежала Ганнибалам. Не ссылаясь на источники, Н. К. Телетова пишет:
«31 мая 1745 года он покупает за 500 рублей дом, постройки около него, сад и двор статского советника Василия Ивановича Демидова, «на Васильевском острову во второй линии на Малой першпективе», 30 июня 1750 года прикупает к этому участку на имя сына Ивана соседний двор со строениями у вице-президента мануфактур-коллегии Ивана Афанасьевича Мелиссино. Значительное владение соответствует современному адресу: Малый пр., № 11 и 13»
[503].
Мелиссино — старинный приятель Ганнибала, это он в 1730 году помог Абраму Петровичу, вернувшемуся из Сибири, вывести на чистую воду Рагузинского.
Родители понимали, что подрастающим детям нужен не провинциальный Ревель, цену хорошим учебным заведениям бывший офицер французской армии, выпускник лучшей инженерной школы знал и загодя обзавелся в столице землей и строениями на ней.
В 1757 году восточную часть участка Ганнибалов приобрел их давний знакомый пастор лютеранской общины Сухопутного шляхетного кадетского корпуса Галларис-Герман Гененг (1713–1792)
[504]. 21 февраля 1750 года он из Петербурга отправил письмо неустановленному лицу, предположительно профессору теологии Галльского университета Якобу Баумгартену
[505]. Оно интересно не только характеристиками старших Ганнибалов, но и тем, что свидетельствует об их пребывании в Петербурге до 1750 года. Приведем фрагмент, касающийся Ганнибалов:
«…Имею честь сообщить, что здесь у одного известного знатного господина, а именно у его Превосходительства Господина Генерал-Майора де Ганибала, супруга которого принадлежит к моей общине и у меня исповедуется и причащается, открылась служба, для которой требуется порядочный студент, особенно искусный во французском языке. Собственно этот господин является африканцем и урожденным негром, но обладает впрочем способностью к тем наукам, которые относятся к его форуму
[506]. И потому что он сам принадлежит к греческой церкви, то по закону здешней страны также дети все без исключения исповедуют русскую религию. Но супруга — евангелическо-лютеранскую. Вот оба меня просили выписать такого студента, который, прежде всего, мог гарантировать, что покажет свои знания французского, как предусмотрено по предложенным условиям, так что было бы мне, а также господам, конечно, очень приятно, если бы был найден честный студент теологии, который был бы расположен к этому и захотел бы принять такое приглашение. Но поскольку такие редки и Господин Генерал был бы удовлетворен, если бы он только являлся хорошим французом и при этом обладал хорошим кондуитом, а в прочих науках был посредственно сведущ, то было бы ему все равно, будет ли он теологом, юристом или медиком. И когда такие студенты, которые изучают языки и другие науки, иногда имеют желание посмотреть другие страны, то считаю, что надо рискнуть и удовлетворить просьбу господ. Но хотел бы также сердечно просить Ваше Высокопреподобие позаботиться о не слишком юном и пожилом студенте. А поскольку Господин Генерал был во Франции и, значит, является любителем французского языка, а также имеет хорошую библиотеку, то мог бы тот, кто хочет совершенствоваться во французском языке, доставить себе удовольствие частными разговорами и от такого искусного француза, каким является Господин Генерал, еще многим воспользоваться: даже, если бы он был юристом или медиком, при случае составить свое счастье, но о чем мне, однако, не сообщено ничего положительного. Госпожа генеральша, впрочем, очень утонченная дама с хорошим характером и находится сейчас в самом расцвете сил»
[507].
Ближайшая к дому Ганнибалов лютеранская община образовалась при Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, церковь Святой Екатерины, что на углу Большого проспекта и Первой линии, построена Ю. М. Фельтеном в 1768–1771 годах. Отыскался ли домашний учитель для второго поколения Ганнибалов, мы не знаем. Сама просьба свидетельствует о желании родителей дать детям хорошее образование.
