Дом Ганнибалов стоял на месте нынешнего № 13 по Среднему проспекту (№ 41 по Второй линии). Участок дома № 43 по Второй линии в 1739 году приобрела Академия наук, с 1741 по 1757 год здесь в одноэтажном флигеле жил М. В. Ломоносов. В 1748 году в глубинке участка он завершил строительство каменного здания первой в России химической лаборатории
[508]. Ганнибалы и Ломоносовы имели общий забор и, безусловно, были знакомы как соседи. По роду деятельности Абрам Петрович сотрудничал с Михаилом Васильевичем при составлении им географического атласа
[509]. В доме на Васильевском острове находилось выдающееся книжное собрание Ганнибалов, возможно, им пользовался и М. В. Ломоносов.
Основу своей библиотеки Абрам Петрович заложил во Франции, он вывез оттуда около четырехсот книг. Часть из них по неизвестной причине он продал в марте 1726 года в Библиотеку Академии наук за двести рублей — мы не знаем, какие это были книги
[510]. В 1730 году после ареста в Селенгинске его книжное собрание в Петербурге поспешили конфисковать и передали в Библиотеку Академии наук. В начале 1742 года Ганнибал приступил к хлопотам о его возвращении. Директор библиотеки И.-Д. Шумахер (1690–1761), на протяжении многих лет занимавшийся ее комплектованием, а до этого — пополнением личной библиотеки Петра I, хорошо знавший и ценивший книгу, неохотно расставался с собранием Ганнибала, обогатившим Библиотеку Академии наук.
Известный книговед, крупнейший знаток частных и государственных книжных собраний С. П. Луппов утверждает, что личная библиотека Ганнибала была весьма значительной среди подобных собраний первой половины XVIII века. Число книг в ней ближе к самым крупным, чем к средним; если брать во внимание книги только светского содержания, то библиотека Абрама Петровича — из числа самых крупных
[511]. По настоянию владельца в 1742 году был составлен реестр его книг, поступивших в Библиотеку Академии наук в 1730 году
[512]. Поэтому мы можем судить о составе личной библиотеки А. П. Ганнибала на время его высылки Меншиковым из Петербурга. Специально занимавшийся библиотекой прадеда Пушкина И. Л. Фейнберг пишет:
«Такое книжное собрание для XVIII века было действительно большим не только для России, если мы вспомним, что в библиотеке Свифта, например, сохранилось 657 томов.
Среди книг Ганнибала мы находим книги, посвященные истории, путешествиям, философии. Обращают на себя внимание книги Мальбранша «Разыскание истины»(1721) и «Беседы о метафизике» (1711), а также книги по политической истории — «Государь» Маккиавели, «Придворный» Грасиана, «Политическое Евангелие» Кольбера и Левуа. Особый интерес представляет «Путешествие в Московию» Стрюйса (1719), голландского парусного мастера и путешественника, приехавшего в 1668 году в Россию и описавшего Москву почти такой, какой позже увидел ее юный Ганнибал (книга Стрюйса была тогда же переведена на русский язык).
Если еще учесть, что Ганнибал заведовал кабинетом Петра, куда входила и библиотека царя, которой он мог свободно пользоваться, то нет сомнений в том, что прадед поэта был одним из образованнейших людей своего времени»
[513]. Абрам Петрович никогда не «заведовал кабинетом Петра», но библиотекой мог пользоваться.
Иного мнения о Ганнибале и его библиотеке другой историк литературы, М. Вегнер:
«Заслуживает внимания, что вся библиотека состояла исключительно из таких книг, которые вышли в самом конце XVIII века, и, в особенности, в 1700–1721 годах. Таким образом, после возвращения из Франции Ганнибал совсем не пополнял свой книжный запас. А это значит, что либо Ганнибал составлял библиотеку не в удовлетворение своих интеллектуальных запросов, а в угоду царю-преобразователю, который поощрял собирание библиотек, переводы иностранных книг и т. п., может быть по прямому приказу царя; либо по возвращении из Франции умственные интересы Ганнибала быстро пошли на убыль — в нервной обстановке Петровской эпохи и следующих царствований ему было не до чтения книг; не благоприятствовала этому ссылка в Сибирь, потом увлечение помещичьим хозяйством и накоплением богатства и т. д.»
[514].
Странный опус: во-первых, нам известен состав библиотеки Абрама Петровича на 8 мая 1727 года (день его отъезда из Петербурга); во-вторых, не исключено, что в реестр вписаны книги, купленные в России до высылки владельца из Петербурга, в-третьих, известно, что книги Ганнибал приобретал после возвращения из ссылки
[515], в-четвертых, слишком дорога была бы цена и тяжела ноша за угодливость царю; наконец, современники, знавшие Абрама Петровича, считали его одним из образованнейших людей. Отзывы Вегнера о Ганнибале диссонируют с абсолютным большинством мнений других исследователей.
Шумахер был знаком с Ганнибалом давным-давно и «относился к нему с величайшей любезностью… хлопотал о пополнении его библиотеки, выписывая для него из Голландии книги, которые нельзя было найти в Петербурге»
[516]. Между Ревелем и Петербургом ходили почтовые кареты, в них Шумахер по частям переправил обер-коменданту его сокровища. В процессе возвращения и пересылки книг возникали недоразумения и трудности, наконец, в конце июля 1742 года владелец поставил последнюю книгу в шкаф на втором этаже Комендантского дома. Оттуда книжное собрание переехало в Петербург и находилось в собственном доме Ганнибалов на Васильевском острове. Сыновья один за другим отправлялись в кадетские корпуса, находившиеся совсем близко от дома, они часто бывали в семье; дочери выходили замуж. Оказавшись не у дел, Абрам Петрович с женой и младшей дочерью поселились на мызе Суйда, туда же переместилась библиотека. Городской участок с домом и всеми строениями он продал
[517].
Желание перебраться в Петербург возникло у Абрама Петровича, потому что Эстляндия не стала для него домом: немногочисленные друзья юности жили в столице, возможно, хлопотали о его переезде, возможно, высокое начальство понимало, что давно пора по знаниям и опыту дать Ганнибалу более высокую должность, или, еще проще, надоели его жалобы. Формальным поводом для перевода Ганнибала в Петербург послужила кончина Любераса. За три месяца до смерти генерал-аншефа, когда лекари признали его положение безнадежным, генерал-майора по армии Ганнибала назначили на его место. М. Д. Хмыров писал:
