- Ну, все-все. Не плачь, малыш, — воркую над ней, покачивая из стороны в сторону. — Не злись на папу, ладно? Ты же должна понимать, что так делать нельзя. Ты же у меня уже большая девочка. Тетю Любу, значит, слушаешься, а с папочкой хулиганишь? Так не пойдет, Ариша. Ну, все, перестань. Не плачь, пирожочек!
Она постепенно успокаивается, глядя на меня с обидой на покрасневшем личике, которое я беспорядочно осыпаю поцелуями, пока дочка не начинает смеяться и извиваться у меня на руках.
Убедившись, что Ариша успокоилась, снова сажаю ее в стульчик и смотрю на свою грязную футболку. В голову, вдруг, приходит мысль немного пошалить. Не обращая внимания на молчавшую до сих пор Марю, стягиваю с себя футболку и кидаю на пол. Мне есть чем похвастать, в форме себя держу, даже более чем, вот и проверю ее реакцию на свою наготу.
Снова взявшись за ложку, смотрю исподтишка на девушку и не могу сдержать ухмылку, при виде ярко-красных щек. Маришка, моя прелесть, кусает свои сочные губы и смотрит в тарелку, явно смущенная и взбудораженная моим видом. Отправляю в рот дочки очередную ложку супа и снова бросив взгляд на Марю, вижу, что она украдкой смотрит на меня, но тут же отводит взгляд, поняв, что я заметил.
- Я не смущаю тебя, Марина? — не могу сдержаться, чтобы не подразнить ее.
- Нет, Станислав Сергеевич, — тихо отвечает она.
- Извини, не подумал о твоем присутствии. Не могу терпеть на себе грязную одежду.
Она ничего не отвечает, опустив глаза в тарелку.
Когда Ариша наедается — слишком быстро на мой взгляд — я понимаю, что пора ее купать. Снова беру дочь на руки и поворачиваюсь к Маре.
- Надо искупать эту грязнулю. А потом, я хотел бы обсудить изменения в моем графике.
- Хорошо, Станислав Сергеевич, — все еще не встречаясь со мной взглядом, говорит моя ассистентка. — Я захвачу планшет и буду ждать Вас в гостиной.
Остаток вечера проходит не так интересно. После внесения изменений в мой график, Маря быстро уходит к себе, а я остаюсь в гостиной с Аришкой. Правда, во время кормления Мариша выходит и настаивает на том, чтобы приготовить бутылочку. Я позволяю ей покормить дочь, но после того, как малышка засыпает на диване, девушка снова поспешно ретируется, явно избегая моего общества.
А вот ночью, когда, уложив ребенка, я зарываюсь лицом в свою подушку, в ноздри бьет мой любимый аромат — запах моей Мари. Из груди тут же вырывается болезненный стон, потому что тело реагирует моментально, на чистых инстинктах. Я обнимаю эту чертову подушку, понимая, что днем на ней лежала она — моя неприступная любимая. Представляю, что держу в своих объятиях ее, а не предмет постельного белья, и эти мысли доводят до того, что приходится идти в ванную — снимать напряжение. Но несмотря на неудобную реакцию, я определенно запрещу горничным менять свое постельное белье, пока мы отсюда не выедем. Хочу сохранить при себе хотя бы ее запах, потому что, судя по поведению Маришки, сдаваться мне она пока не готова.
Марина
Реакция моего тела на вид полуобнаженного Дубова пугает своей интенсивностью. Я быстро отвожу глаза, но меня все равно так и тянет посмотреть на открывающееся перед глазами, зрелище. Никогда не видела вживую таких натренированных мужских тел с настолько четко обрисованными мускулами. И даже трудно выбрать, что восхищает меня больше — его спина с ярко выраженными широчайшими мышцами, как у пловца, что неудивительно, учитывая, как часто он посещает бассейн, или потрясающий вид спереди, потому что его торс хорош со всех сторон. Я насчитала восемь кубиков, прежде чем мужчина отвернулся.
Валера, конечно, следил за собой, и если сильно напрячься, то мог показать прорезывающиеся кубики на животе, но он был просто подтянутым, а не мускулистым. Если мой муж напоминал степенного джентльмена в идеально сидящем костюме и с безупречными манерами, то Дубов скорее походит на помесь рок-звезды и бодибилдера.
Из его рта так и вырываются время от времени матерные словечки, особенно если кто-то накосячил, одевается он преимущественно в джинсы и футболки с очень сексуальными грубыми ботинками, а татуировки, опоясывающие его плечо, часть груди и полностью одну руку, придают ауру плохого парня. Тем не менее, видя, как он обращается с окружающими его людьми, как ласково разговаривает с дочкой, я не могу не признать, что он хороший человек. Моей дочери повезло с отцом и я все больше склонялась к тому варианту, что свекровь сказала мне правду, потому что рядом с Аришкой мое душевное равновесие было восстановлено, а мозг снова включил логику.
Однако, мое растущее влечение к этому мужчине нельзя объяснить никакими логическими причинами, потому что внешне он начал меня привлекать еще до того, как я убедилась в его порядочности. Приходится признать, что ничто человеческое мне не чуждо и я стала еще одной жертвой физической красоты. Но, это не значит, что я готова сразу прыгнуть к нему в постель — вовсе нет! А судя по взглядам и растущей смелости Дубова, он все ближе подводит меня к точке невозврата. Потому что я сильно сомневаюсь, что все начнется с разговоров. Такие, как он, сначала действуют, и действия эти имеют очень интимный физический характер. Сейчас Дубов похож на охотника, который медленно, но верно, загоняет добычу, вот только не потеряет ли он интерес, если добыча сдастся без сопротивления?
Мысли о нем мучают меня полночи, так что на следующее утро я просыпаюсь поздно — аж в одиннадцать часов, из-за чего чувствую себя очень неуютно. Быстро умываюсь, расчесываю волосы и наплевав на хотя бы минимальный макияж, впопыхах натягиваю на себя джинсы и белую футболку, хотя обычно ношу блузки, чтобы придать немного официальности. Выхожу из спальни, на ходу собирая волосы в хвост, и резко торможу, увидев, что Дубов в гостиной.
- Доброе утро, Станислав Сергеевич! Извините, что проспала! — взволнованно тараторю, реально переживая за опоздание, потому что синдром отличницы со мной всю мою жизнь.
- Все в порядке, — охрипшим голосом отвечает он, смотря гораздо ниже моего лица.
Опускаю глаза, проверяя, что не так с моей одеждой, и тут же заливаюсь краской от смущения, потому что я так спешила, что забыла надеть лифчик, что очень заметно под тонкой тканью футболки! Едва удерживаюсь от желания по-детски скрестить руки на груди, потому что горящий взгляд начальника творит со мной нечто невообразимое. Быстро отворачиваюсь, кляня себя за спешку, и бормочу на ходу:
- Сейчас вернусь.
Надеть лифчик — дело одной минуты, но я так взволнована, что банально боюсь выйти к нему снова. Однако, я и так опоздала, так что покинуть спальню приходится.
- Не тушуйся так из-за того, что проспала, — насмешливо говорит мне Дубов, явно намекая на вид, который я предоставила ему ранее. — Я не против.
И у мерзавца при этом такое игривое выражение лица, что вместо возмущения я испытываю желание глупо захихикать.
- Такого больше не повторится, — говорю твердо, с вызовом встречая его взгляд.
- Очень жаль, — усмехается он, а потом серьезнее добавляет: — Не волнуйся, Марина, у меня сегодня свободный день. Устрой себе выходной. С Аришей сидеть нет необходимости.
