— Чисто, — услышала голос мужчины, переглянувшись с Мироном, мы двинули в сторону входа.
Я ещё потянула на себя дверь, сеней не было, сразу вход в узкий коридор. Темный, с низким потолком. Сделала шаг вперед и по инерции дернулась назад, отчего впечаталась в Мирона. На входе в комнатушку стоял он. Скворцов Виталий Алексеевич, — мелькнуло у меня в голове, — сорок три года, бывший военный, правая рука Жильцова в грязной работе. Нашего сопровождающего он держал на прицеле, лицо у того было виноватое.
— Заходите, ребята, — усмехнулся Скворцов, мы сделали шаг вперед. — Дверь закрывай, Мирон, и идите в комнату.
Следом он сделал выпад, и наш охранник осел в его руках. Скворцов аккуратно опустил его на пол, направил пистолет на нас. Мы прошли в комнатушку, сели на диван, он недовольно скрипнул под нашим весом.
— Ну что, Мирон, — хмыкнул Скворцов, — решил поиграть в большого мальчика? Тебе, между прочим, пять лет назад пошли навстречу, ни тебя не тронули, ни девчонку. А ты вон что удумал. Плохо жилось, что ли, Кирсанов?
Мирон молчал, я тоже, оглядываясь в поисках хоть чего-то, что можно было использовать в качестве оружия. Но дом был пуст: кроме дивана стоял старый шкаф, тоже покосившийся, отчего одна из створок была открыта. Да в углу стул, на котором сейчас разместился мужчина.
— За что убили Кристину? — спросила я, раз уж Скворцов не прочь поговорить, почему нет? Хоть как-то потянуть время. Он усмехнулся.
— Ты была на озере? — спросил в свою очередь, я попыталась сделать непонимающее лицо. — Знаю, что ты. Лица не видел, но фигуру запомнил, движения. Узнал на том ужине, где вы с Жильцовым мило болтали, — он нехорошо хмыкнул, а меня бросило в жар. — Надо было не идти на поводу у этого молокососа, избавиться от тебя еще пять лет назад. Но Андрей Денисыч, — имя своего начальника он произнес дурашливо. Ясно, конечно, после всего такого какой он ему Денисыч… — Решил поступить иначе. Думал найти выгоду со временем, а по итогу чуть не попался на этом сраном бойцовском клубе. Но ты молодец, Кирсанов, — кивнул он Мирону, — честно сказать, не ожидал. Если бы девчонка твоя не сунулась к одному из постоянных бойцов, мы бы и не узнали…
Захаров — поняла я. Она всё-таки пошла к нему, а он, конечно, сразу сдал Кристину начальству.
— Тот, конечно, тотчас доложил, ну и потянулось, — продолжал Скворцов. — Оказалось, она подружка Черепанова… Умница девчонка, далеко бы пошла. Только вот не удалось. Черепанов был уверен, что у нее ничего нет. Телефон проверили ее — ничего не нашли, никаких порочащих и интересных нам связей. К тому же наркоманка. Я, как добрый человек, даже дал ей вмазаться перед смертью. Короче, избавились от нее, и было все тихо, а оказалось, есть все-таки компромат, да?
— Как вы узнали? — подал голос Мирон.
— А мы не знали, — хмыкнул Скворцов. — Жильцов после разговора велел за девчонкой присмотреть. То, что она к тебе поехала, никого не удивило. Только сначала она заглянула по интересному адресу.
Он сузил глаза, а мне захотелось рвать и метать. Я поступила тогда слишком неосмотрительно, нужно было рассказать Андрею, он бы аккуратно заслал людей, и мы бы получили информацию. Я была на эмоциях, действовала инстинктивно, и сама по итогу загнала нас в ловушку. Боже, они и впрямь до последнего были уверены, что Кристина действовала в одиночку? Что она просто не успела довести свой план до конца? Что, убив ее, они избавились от проблемы?
Потому на изыскания Давида смотрели, прикрыв глаза: были уверены, ничего он не нароет. А обо мне и вовсе не узнали. Я сама, сама так нелепо подставилась, когда судьба впервые в жизни, кажется, отсыпала мне столько удачи.
— Мы тоже побеседовали с мужичком, разговор вышел любопытный, по крайней мере, то, что всплыло твое имя, — кивнул Скворцов Мирону. — Тут вспомнилось, что ты у нас вроде как в курсе дел бойцовского клуба, хоть и не всех. Поболтали с предками Мишиной, прочесали по району. И выяснился любопытный факт. Ну что, Кирсанов, раз Лунев вам охрану дал, хоть и такую никудышную, значит, мы оказались правы, компромат все-таки есть? Мы решили не давить, выждать пару дней, присмотреть за вами. И не зря. Где спрятал? Я тут осмотрелся, пока вас ждал, но ничего не нашел.
— В подполе зарыл, — буркнул Мирон, я только вздохнула.
Вот и разговор подходит к концу, а ничего не меняется. Вдруг, словно услышав мои мысли, в кармане нашего водителя завибрировал телефон. Мы все посмотрели на него, потом я перевела взгляд на Скворцова.
— Что ж, поспешим, — встал тот, — иди ко мне, красавица.
Я бросила взгляд на Мирона.
— Не трогай ее, — качнул он головой, вскакивая.
— Она гарант, что ты не будешь творить глупостей, — хмыкнул Скворцов, пальцами велев мне приблизиться. Я осталась на месте.
— Вы ведь все равно нас не оставите в живых, — сказала на это.
— Хочешь поартачиться? — хмыкнул он. — Тянуть время бессмысленно, кукла Даша. Ты как предпочитаешь, Мирон, чтобы она легко умерла или с мучениями?
Он только беспомощно сжал кулаки.
— Так что двигай в подпол и копай, а ты иди ко мне, красавица.
Мне пришлось подчиниться, дуло уперлось в висок, неприятно натянув кожу. Я подумала: третий раз мы с ним встречаемся. Третий раз, говорят, обычно удачный.
Море волнуется три, фигура Даши замри.
Подпол был в кухне, под грязным засаленным половиком. Мирон спустился вниз, мы ждали под нескончаемые вибрации телефонов. Нашего водителя и того, что Андрей дал мне. Конечно, он двинет сюда, адрес ему сообщили. Только успеет ли он или его люди?
Нет, не успеют.
Света в маленьком узком подполе не было, темная кухонька с зашторенными окнами в этом плане тоже не помогала, но Мирон уверенно копался в темноте. Я думала. Они ведь стали умнее после той истории с компроматом. Они не поверят на слово, будут проверять. А значит, нас сразу не убьют. Значит, повезут куда-то сначала. Это шанс, маленький, призрачный, но шанс.
Я даже не понимала, почему думаю об этом, почему так хватаюсь за этот шанс. Казалось бы, моя жизнь шла и шла своим чередом, и я только существовала в ней, ожидая момента, когда все кончится. Но каждый раз, когда такой момент вставал передо мной: что в том доме в Акуловке, что у озера, что сейчас — внутри меня работало что-то другое, какие-то инстинкты.
Мной двигал не страх смерти, нет, ее я не боялась, но как ни странно это признавать, желание жить дальше. Подсознательное, странное, мне самой непонятное. Словно хочу не хочу, а должна, а значит, нужно цепляться.
Вот и сейчас я прокручивала в голове это все и не обратила внимания на Мирона, он резко развернулся в узком пространстве подпола, а потом я не успела даже понять, увидела только черное дуло пистолета, а дальше выстрел, тяжелый, оглушающий. Я закрыла глаза, вдруг ощутив, насколько горяча кровь, и подумала: неужели все-таки конец? Вот так нелепо?
