Невероятно! Наверное, моя челюсть сейчас где-то в районе пола. О чём он говорит?
– Как… Как это?
– Фиона лгала, все эти годы. Пока я думал, винил себя за то, что разрушил её жизнь, всё это было обманом, – он с горечью разводит руками. – Она хотела привязать меня к себе, и ей это удалось.
– А беременность? – всё ещё находясь в шоке, спрашиваю я. – Беременность была настоящей?
– Да, но ребёнок был не мой. Фиона призналась, что однажды они с подругой пошли на студенческую вечеринку, притворившись старшеклассницами. Там она впервые выпила и оказалась в постели с каким-то парнем, которого после никогда не видела. А когда я отключился в её комнате, она решила сочинить историю, так как была влюблена в меня, – Джейс невесело хмыкает, потирая ладонью лицо. – Потом ей сделали операцию, она даже не знала, что беременна, и она вновь солгала, сказав, что это от меня.
– Вот дрянь! – прикрыв глаза, с отвращением цежу я. А я ещё и жалела её! – Она видела, как это давит на тебя долгие годы, но ничего не говорила?! – мои глаза полыхают яростью. Не удивлюсь, если сейчас огонь из ноздрей повалит. – Я убью её! Только пусть попадётся мне!
– Успокойся, – Джейсон берёт моё лицо в свои руки и большими пальцами ласково гладит щёки. – Тебе нельзя волноваться.
– Но мне просто… – я поджимаю губы, шумно сопя. – Это несправедливо! – кладу ладони поверх его рук. – Разве ты не злишься?
– Ещё как! – короткий смешок срывается с его губ. – Но если я сейчас поддамся этому чувству… Не хочу больше, – он качает головой, и его взгляд становится таким мрачным, что я могу только догадываться, сколько плохого было в его жизни. – Ярость, гнев – это разрушает. Я просто хочу быть с тобой и с ним.
Признание Джейсона трогает меня, и я чувствую, как начинаю успокаиваться. Поступок Фионы ужасен, мне страшно подумать, через что прошел Джейсон, все эти годы считая, что совершил насилие над ней.
– Или с ней, – желая отвлечь нас обоих, замечаю я. – Это может быть девочка.
Джейсон улыбается, и я вижу тихую радость в его прекрасных глазах.
– Или с ней.
– И тебе следует сделать вывод, что тебе опасно пить – ты после ничего не помнишь, – шучу я, изогнув брови.
Джейсон морщится, поражённо кивая.
– Я сейчас!
Я поднимаюсь и делаю ему знак ждать меня. Быстро иду в свою комнату и почти сразу же возвращаюсь, сжимая небольшой снимок в руке. Протягиваю его удивленно смотрящему на меня Джейсону.
– Ещё мало что понятно, пока это небольшое пятнышко, но…
Я затихаю, закусив губу, и наблюдаю, с каким благоговейным трепетом Джейсон всматривается в первое изображение нашего ребёнка.
Комок подкатывает к горлу – глаза моего мужчины блестят от того, что он впервые увидел нашего малыша. И я могла сегодня лишить нас всего этого.
Я перевожу дух, чтобы снова не расплакаться. Когда же эти слёзы закончатся?
Проходит достаточно времени, прежде чем Джейсон вновь смотрит на меня. С любовью. Обожанием. Теплотой. Нежностью.
– Знаешь, что я люблю тебя? – с улыбкой в голосе произносит он.
Я придвигаюсь ближе, обнимаю его за шею и смотрю в самые любимые голубые глаза на свете.
– Да. Но скажи это ещё раз. Никогда не переставай говорить.
Эпилог
Джейсон
– Он красавец, ты хорошо постарался, – улыбается Хоуп, становясь рядом со мной, и мы оба смотрим на кроватку, в которой лежит Остин Майкл Рид – наш с Сарой сын.
– Он – самое прекрасное, что я видел в своей жизни, – не отводя зачарованного взгляда от сына, признаюсь я. Моё горло перехватывает от того спектра чувств и эмоций, которые были неведомы мне до этого дня – дня, когда Остин появился на свет. – И он копия мать, он замечательный.
– Ну, не знаю, – протягивает Хоуп, постукивая пальцами по подбородку. – Я бы поспорила, на кого он похож больше. Мне кажется, что на меня – вот в кого он такой красавец.
– Эх, Крольчонок! – широко улыбнувшись, я закидываю руку на плечо сестре и легонько треплю её по волосам. Хоуп оканчивает первый курс Чикагского университета, но для меня она навсегда останется моим Крольчонком. – Ты тоже когда-то была такая, – киваю я в сторону Остина.
– Крохотная и милая?
– Красная, сморщенная и сердитая, – смеюсь я, за что получаю тычок в бок. – Но я полюбил тебя сразу же, как увидел и взял на руки.
Хоуп смотрит на меня с растроганной улыбкой, потом кладёт голову на моё плечо и вздыхает.
– Я очень рада, что у меня такой замечательный старший брат, а теперь ещё и племянник. Он удивительный. Я уже хочу тискать его и баловать.
– У тебя ещё будет такая возможность, – обещаю я, наблюдая, как зевает сын, только что проснувшись.
Глядя на него, я испытываю гордость, а ещё страх, что этого дня могло не быть. Остина могло не быть. За эти месяцы я не раз просыпался в холодном поту от беспокойства, что не смогу стать достойным отцом своему ребёнку.
Это чувство – что я непременно налажаю, буквально преследовало меня. Но стоило мне взять сына на руки, как все сомнения и страхи отступили. Я держал нечто прекрасное – бесценную жизнь, которую создали мы с Сарой. Я просто не имею права потерпеть поражение.
Я – не мой отец, и я докажу это, став лучшим отцом для Остина.
– Дети плачут, мужик. Много. Им постоянно что-то требуется. Забудь о сне и сексе минимум на полгода, – внушительно посмотрев на меня, заявил Эл, когда я недавно зашёл к ним. Но потом его лицо осветилось улыбкой – я струхнул, но, очевидно, всё было не так плохо. – Но это непередаваемые ощущения, – откинувшись на кресле с бутылкой пива, усмехнулся он. – Дождись, когда его маленькие пальчики впервые схватят тебя за руку, и как он улыбнётся, глядя тебе в глаза – и вот оно – счастье, – он отхлебнул из бутылки и кивнул. – Самый сильный кайф.
И вот я смотрю на своего сына, вспоминая недавние слова друга, и мою грудь переполняет чистое, неподдельное счастье.
Верно, дружище. Ты оказался прав.
Сара
– Кто-то проголодался, – произносит пухленькая медсестра, входя в палату с Остином на руках.
Я приподнимаюсь повыше и с тревогой смотрю, как она протягивает его мне. Я всего лишь раз держала его на руках и боюсь сделать что-то не так или причинить ему боль. Он же совсем крошечный.
Не хочу навредить ему.
– Вот так, не бойтесь, – подбадривает меня Труди. – Поддерживайте головку. Хорошо.
Моё сердце колотится в районе горла, когда я беру сына на руки и держу так, как она показывает. Труди объясняет, как правильно прикладывать его к груди, и, когда Остин обхватывает сосок и начинает причмокивать с закрытыми глазами, я выдыхаю, только теперь обратив внимание, что не дышала.
