Я смотрю на него с надеждой, и, поколебавшись, Эрик кивает.
***
Собираясь с духом, я иду в фиолетовую комнату – одно из четырёх помещений для приватного танца. Все комнаты носят названия цвета, в который выкрашены стены внутри.
Моё сердце ускоряется по мере того, как я приближаюсь к комнате, не зная, кого увижу по ту сторону двери. Приватные танцы – особый вид моей работы, который я не люблю. Никогда не знаешь, что взбредёт в голову тому, кто заплатил за то, чтобы ты протанцевала перед ним с голой грудью.
Вообще-то у меня не такой уж большой опыт в этом – это мой третий приватный танец. И прежде мне везло: клиенты особо руки не распускали. К тому же за дверью всегда есть охранник, который быстро среагирует, в случае чего.
Мужчина, который заказал меня, ухоженный и хорошо одетый, но всё равно какой-то отталкивающий. На его губах появляется скабрезная ухмылка, когда я вхожу в комнату и прикрываю за собой дверь.
– Подойди ближе, чтобы я рассмотрел твою мордашку.
Он подзывает меня пальцем. Судя по чуть сбивчивой речи, этот стакан в его руке не первый, и он уже не трезв. У меня в голове вспыхивают сигналы тревоги – несмотря на то, что он не похож на Джека, рядом с ним я чувствую себя точно так же – в опасности.
Луис, охранник, стоит прямо за дверью. Он придёт на помощь, если я позову.
По коже ползут ледяные мурашки, когда я приближаюсь к клиенту. Играет музыка, и я двигаюсь, пытаясь попадать в такт, но все мои мышцы задеревенели. Мне хочется сбежать отсюда, но это не то, что я могу себе позволить. Наверное, если бы я отказалась, у меня не возникло бы проблем, но я сама должна понимать, что моя нынешняя работа обусловлена рядом негативных факторов, и иметь дело с неприятными мне типами – один из них.
– Такая красивая, и такая замороженная. Где же твой огонь, который я видел на сцене? Давай, покажи мне, на что ты способна. – Он закидывает ногу на ногу, удобно развалившись на диване, и делает большие глотки из стакана – судя по всему, там водка со льдом. Его алчный взгляд не отпускает меня ни на мгновение, отчего у меня возникает желание помыться – и долго-долго тереть себя жёсткой мочалкой.
Я стараюсь, чтобы мои движения были соблазнительными, но не могу себя пересилить.
– Ну же, улыбнись мне! – Внезапно мужчина вытягивает руку, хватает меня и дёргает с силой, усаживая к себе на колени. – Ты и правда хорошенькая. – Его пальцы больно сжимают моё лицо.
– Отпустите меня! – сквозь зубы прошу я, едва сдерживая панику. Меня обдаёт парами алкоголя и дорогой парфюмерии. – У нас запрещено трогать девушек!
Я пытаюсь образумить его, хотя понимаю, что с такими это не работает.
Мужчина хмыкает.
– Сколько ты хочешь за то, чтобы я отымел твою киску? – грубо спрашивает он.
– Мы не предоставляем таких услуг. – Мой голос дрожит, а дыхание сбивается в груди. Я пытаюсь подняться, но он удерживает меня.
– Не так быстро, сука! Я оплатил танец, и ты ещё не закончила.
Он злобно скалится, пытаясь рукой раздвинуть мои ноги. Я набираю полные лёгкие воздуха и зову Луиса, одновременно пытаясь вырваться.
– Продажная тварь! Никто не отказывает Кеннету Пулу! – шипит он, отвешивая мне пощёчину, после чего толкает меня на пол. Я падаю, а он дёргает меня за ноги, подтягивая к себе. Я вновь кричу, и наконец-то меня слышат. Дверь распахивается, впуская Луиса. Он оттаскивает от меня моего обидчика, пару раз зарядив тому под дых, потому что этот ублюдок сопротивляется.
– Ханна, ты в порядке? – спрашивает у меня Рон, подоспевший второй охранник, помогая мне подняться. Я киваю, и они уводят озлобленного вырывающегося мужчину.
Я сижу на краю дивана, прижимая ладонь к пульсирующей щеке. Тело дрожит мелкой дрожью, и я не знаю, каким только чудом мне удаётся сохранять спокойствие.
У меня чувство дежавю. Неудивительно – я столько раз получала по лицу в прошлом, что все и не упомнишь. Только вот за последние семь месяцев забыла, как это. Обещала себе, что подобное больше не повторится, и вот опять.
– Ханна! – испуганно кричит Лу, забегая в комнату и бросаясь ко мне. – Что этот урод сделал с тобой? – Она отнимает мою руку от лица, беспокойно осматривая меня.
– Я в порядке, – хрипло выдавливаю я.
– Ничего себе, у тебя вся щека красная! Он тебя ударил?
Лу смотрит на меня испуганными глазами, и неожиданно меня разбирает смех, такой сильный, что приходится обхватить живот.
Мне хочется ответить, что это всего лишь пощёчина. Всего лишь… Этот человек не сделал ничего, чего бы прежде не делал Джек. А он делал ужасные вещи.
– Ханна? – зовёт меня Лу, а я всё никак не могу перестать смеяться. – Может, надо вызвать врача, или…
– Нет, не надо! – Я вскидываю ладонь, останавливая её. – Просто принеси мне пакет со льдом.
– Хорошо.
Лу уходит, бросив на меня полный сомнения взгляд. Успокоившись, я подтягиваю колени к груди и прижимаюсь затылком к спинке дивана. Теперь, когда истерический смех прошёл, я чувствую лишь опустошение, и ничего больше.
***
Дома, когда я стою под горячим душем, со мной что-то происходит. Будто кто-то щёлкает тумблером, и в тот же миг слёзы градовым потоком брызжут из глаз.
Прислонившись к кафельной плитке, я обхватываю себя руками, и, возможно, только это удерживает меня на ногах. Обжигающие струи лупят по коже, но мне всё равно холодно.
Даже когда я выхожу и переодеваюсь в пижаму, слёзы не прекращаются. Моя щека всё ещё красная и чуть припухшая. Стоя перед зеркалом, я осторожно касаюсь её пальцами и тут же морщусь от боли.
Честно, я не знаю, что хуже – когда ты получаешь удар от человека, которого любишь, или совершенного незнакомца, посчитавшего, что имеет право залепить тебе оплеуху.
Это паршиво в обоих случаях. Но я думала, что, уйдя от Джека, буду в безопасности, а потом находится кто-то, кто демонстрирует обратное. Неважно, где ты находишься и кто рядом с тобой – в любой момент ты можешь получить по лицу.
Впрочем, когда рядом Эрик, это чувство пропадает. Мне спокойно с ним. Безопасно. Может быть, я себе всё только надумала, но уверена, что он никогда не применит физическую силу против меня.
Я забираюсь под одеяло, свернувшись калачиком. Несмотря на то, что в комнате тепло, я никак не могу согреться. Хочется уснуть и, проснувшись, не думать о случившемся, но я не могу.
Эрика не было сегодня в клубе, и это к лучшему. Не хотелось бы, чтобы он видел моё унижение. Это так мерзко!
То есть – я танцую стриптиз, иногда ситуация выходит из-под контроля. Таких случаев не должно быть, но это в идеальном мире. В реальности – дерьмо случается. В моей реальности – чаще, чем иногда.
Чёртов философский подход не помогает, и я плачу и плачу. Слёз так много, что скоро моя подушка становится мокрой.
