Соседка вздыхает.
– Я и так тебе столько наговорила, из-за чего себя виноватой чувствую. Это не моё дело, Ханна.
– Она красивая, – уныло признаю я, шлёпаясь рядом с Лу.
– Ты красивее, – утверждает подруга.
Я с сомнением кошусь на неё.
– У тебя проблемы с уверенностью. Я бы убила за такое личико.
Я невесело хмыкаю. Джек никогда не бил меня по лицу, а если и бил, это были рассчитанные пощёчины. «Мне не нужна уродливая жена», – говорил он.
– Так, и где ты её видела?
Я рассказываю Лу о вчерашнем вечере, исключая полностью часть с переулком.
– Я так поняла, в прошлом у матери Эрика была лимфома и сейчас доктор подозревает рецидив.
Лу кивает.
– Печально, если это так. Я помню, как он переживал, когда она болела.
Мне становится грустно, хотя я никогда не видела этой женщины. Что бы между нами ни случилось, я ему сочувствую.
***
Проходит пять дней, прежде чем я вновь вижу Эрика. За это время я получила единственную хорошую новость – моя машина готова. Лу отвезла меня в Блумвилль, чтобы я могла забрать авто. Возвращаясь обратно в Чикаго, я чувствую себя чуточку увереннее. У меня есть машина, и я скопила достаточно денег для следующего переезда. Я могла бы в тот же день собрать вещи и покинуть Чикаго.
Но я не сделала этого. Мысль, что тот раз был последним, когда я видела Эрика, удержала меня на месте.
Я только приехала в клуб и подошла к бару, чтобы поздороваться с Джимми, когда позади меня появился Эрик, своим присутствием всколыхнув во мне эмоциональную волну. Все эти дни во мне копились злость и обида на него, но стоило моим ноздрям уловить знакомый запах, как мои ноги стали желеобразными.
– Не уезжай сегодня после закрытия, – негромко, но твёрдо просит Эрик, тёплым дыханием касаясь моей шеи. Я опускаю взгляд на его руку, которая расслабленно лежит на полированной поверхности стойки и одновременно блокирует меня, если бы я решила отойти.
Я ничего не отвечаю, а Эрик уходит, очевидно, решив, что я сделаю так, как он сказал.
Следующие несколько часов я веду борьбу с собой. Часть меня хочет остаться, другая – уехать, просто чтобы досадить ему. Я хочу наказать его за ту ночь. Мне претит сама мысль, что я вынуждена быть покорной. Снова. И ради чего? Ради отношений, у которых даже нет будущего?
Это должно было быть легко. Просто. Но мне уже выдвигают требования.
Никаких истерик.
Я не истеричка. Но я хочу иметь голос. Семь лет меня заставляли быть немой.
Хватит.
После того как клуб пустеет, я решаю остаться. Когда уходит последний работник, поднимаюсь к Эрику. Приходится одёрнуть себя, когда при виде него сердце даёт сбой.
– Ты просил, чтобы я осталась, – ровно произношу я, как будто не знаю, для чего он это сделал.
Эрик ничего не говорит, когда подходит ко мне, кладёт ладонь мне на шею и ведёт вниз, не прерывая зрительного контакта с моими глазами.
Меня словно тысяча иголок покалывает, кровь становится горячее, но я не реагирую, превратившись в статую. Даже когда он расстёгивает пуговицы на моей кофточке и, сдвинув чашечку лифчика в сторону, берёт мою грудь в ладонь, я остаюсь безучастной.
Я смотрю в сторону, но взгляд Эрика жжёт мою кожу.
Негромкий, короткий вздох. Моя грудь больше не чувствует его прикосновений. Эрик отступает к столу и, скрестив руки на груди, опирается о столешницу.
– Скажи мне, что за мысли атакуют твою голову?
Я ожидаю встретить насмешку в его глазах, но они совершенно серьёзны.
– Не думаю, что подхожу тебе. И вся эта затея была дурацкой, – имея в виду наш уговор, говорю я, застёгивая кофточку под хмурым взглядом Эрика.
– Ты хочешь прекратить? – сухо спрашивает он.
Поколебавшись, я киваю. Не знаю, чего я ожидаю, но, когда Эрик делает ответный кивок после очень недолгого раздумья, что-то туго стягивает мою грудь кольцом, мешая дышать.
– Хорошо. Как скажешь.
Он больше ничего не добавляет, и, думаю, мне не стоит ждать. Он не станет отговаривать меня, не станет просить подумать ещё раз.
Почему меня это так расстраивает? Может, я хотела, чтобы за меня боролись? Ждала, что он не примет это так легко?
Тщетно. Он не собирался этого делать. Поэтому я развернулась и ушла.
***
– Что это у тебя? – заглядывает мне через плечо Лу.
– Карта.
Над которой я сижу битый час, так и не определившись, куда мне поехать дальше.
– Для чего тебе карта? – Лу обходит стол и смотрит мне в лицо. – Ты что же, решила уехать?
– Пора, – со слабой улыбкой пожимаю плечами я.
– Это из-за Эрика?
Я молчу, но Лу мой ответ и не нужен.
– Знаешь, ты не обязана уезжать только потому, что у вас не вышло.
– Моя машина отремонтирована, у меня достаточно денег, и я в любом случае не собиралась задерживаться здесь. – Я поднимаюсь и, взяв чашку с остатками остывшего кофе, отношу к раковине.
– От чего ты убегаешь, Ханна? – тихо спрашивает Лу, заставляя моё тело напрячься.
Я делаю вид, что занята, дольше положенного споласкивая чашку, только бы не смотреть на неё.
Что бы она сказала, если бы я призналась, что бегу от мужа и меня даже зовут не Ханна?
– Все мы в какой-то степени от чего-то бежим, – обернувшись к ней, пожимаю плечами я.
– Но не все бросают вещи в машину каждый раз, когда становится сложно, – возражает она.
– Лу, я рада, что здесь ты нашла решение своих проблем, – запальчиво говорю я. – Но у меня не получилось, хорошо? Я просто не вижу другого выхода.
– Это как-то связанно с тем, что ты зачёркиваешь дни в своём календаре? – с сочувствием смотрит на меня девушка.
Я прикрываю глаза, вцепившись пальцами в стойку позади себя. Вот поэтому нельзя ни с кем сближаться и никому раскрывать свой секрет, когда ты бежишь от кого-то, иначе станешь уязвимой.
– Извини, Лу, но я не могу.
Она с пониманием кивает, и всё же я вижу промелькнувшее разочарование в её глазах.
– И когда ты уезжаешь?
– Как только решу, куда поеду.
Лу говорит, что напоследок мы должны повеселиться, и я соглашаюсь, не желая ещё больше огорчать её. Мне будет очень не хватать Лу. Если бы обстоятельства были иными, я бы хотела, чтобы мы с ней всегда были подругами. Но я не могу рисковать. Лу лучше не быть рядом со мной, когда Джек найдёт меня.
А он найдёт.
