«Ты действительно думаешь, что кто-то придет и нападет на Воля?» — спросил Грубер в какой-то момент.
— Понятия не имею, — признался Ланц. — Как я уже объяснил вам, эта операция может иметь политические последствия. — Банда городских партизан? — настаивал Грубер.
«Что-то вроде этого…»
Они ждали, когда наступит ночь, когда голые деревья исчезнут во тьме. А с наступлением ночи температура резко упала. Тогда у них появился первый намек на неприятности; огромные клубы тумана надвигались с Рейна, катились по полям волнами, как морской саван, белый туман, который, казалось, сгущался по мере приближения к дому. Очень скоро ближайший к дому человек оказался в затруднительном положении. Не то чтобы он ничего не видел; то, что он мог видеть, было обманчивым, его было трудно идентифицировать. Леннокс, который становился все более беспокойным, сказал, что выйдет на улицу, чтобы взглянуть на вещи. Именно в этот момент Ланц вручил ему 9-мм «Люгер». — Если ты настаиваешь на том, чтобы бродить снаружи, лучше возьми это.
По дороге уже проехало несколько автомобилей и фура с бензином, и каждую из них проверили на въезде и выезде с участка под наблюдением наблюдателей с обоих концов. В грузовике Ланц и Грубер были осторожны, когда стали приходить сообщения, особенно с учетом того, что наступил туман. — Если одна из этих машин не выедет на другом конце, нам придется ехать чертовски быстро, — заметил Грубер. «Этот туман — то, без чего я мог бы обойтись…»
Обеспокоенный, Ланц посмотрел на часы.
— Я почти надеюсь, что никто не придет, — сказал он. — Мы могли оставить Воля в ловушке.
Грубер покачал головой. «Воль сам принял решение, когда мы с ним посоветовались, — сказал он. — И помните, он старый полицейский…
За рулем черного «мерседеса», который он нанял в Келе, Ванек медленно ехал по мере того, как они приближались к Фрайбургу с юга. Перед ним шли еще две машины в колонне. Он мог бы проехать их несколько раз, и Бруннер раздраженно предложил ему обогнать. — Я остаюсь у них на хвосте, — сказал ему Ванек. — Если поблизости есть какие-нибудь патрульные машины, то вряд ли они остановят три машины, едущие вместе. Их всегда интересует машина, которая сама по себе. Один парижский полицейский однажды сказал мне это.
«Спускается туман», — прокомментировал Бруннер. «Мне нравится туман. Это сбивает людей с толку».
«Думаю, мы уже близко», — сказал Бруннер. — Я помню тот старый сарай, мимо которого мы только что прошли.
«Мы близко,» - согласился Ванек.
«Подъезжают три машины», — сообщил полицейский с ночными очками в южной части участка. — По крайней мере, я думаю, что их было трое. Он такой толстый, что я не мог понять, что это за марки…
«Было три или нет?» — спросил Грубер в эфире. — Я уже говорил вам раньше, вы должны быть точны, иначе вся операция станет бессмысленной.
«Наверное, два…»
«Возможно?» — крикнул Грубер по рации. — Я спрошу тебя снова. Сколько автомобилей только что въехало в секцию? Считать!»
«Две машины», — ответил мужчина.
«Что-то только что произошло», — сообщил человек в северном конце секции. — Это чертовски трудно сейчас увидеть. Больше, чем один»..
Грубер посмотрел на Ланца, а затем перевел взгляд на крышу грузовика. «Иногда я думаю, почему я стал полицейским. Моя жена хотела, чтобы я купил бакалейную лавку.
— Должно быть, им очень трудно — в этом тумане, — мягко сказал Ланц. «Я думаю, что они делают очень хорошо».
Грубер сам повернул переключатель и наклонился вперед, чтобы заговорить. «Номер четыре. Вы совершенно ясно сказали, что было более одного транспортного средства. Вы можете быть в этом уверены?
— Совершенно уверен, — ответил Номер Четыре. «Были двое, ехавшие близко друг к другу. Два авто».
«Он хороший парень», — сказал Грубер, переводя переключатель в положение «прием». Он потер кончик носа. — То же самое и с другим мужчиной, если честно. Сам виноват — сейчас туман наступил, жалко только блокпостами дорогу перегородить. Сейчас нам лучше оставить это в покое.
«Нам лучше оставить это в покое», согласился Ланц.
Выйдя из грузовика, Леннокс вернулся к дороге и пошел по ней к дому Дитера Воля. Его беспокоил туман, но он не осмеливался подходить слишком близко к зданию, опасаясь сбить с толку наблюдавших за ним полицейских. Когда две машины приблизились к нему, нос к хвосту, он увидел пятно света фар и прижался к живой изгороди. Когда они прошли мимо, он прошел еще немного и остановился на краю травы. Теперь он находился на полпути между северным концом секции и домом.
Под сиденьем Ванек нес 9-мм пистолет Люгера, который достался ему Борисовым. Ванек не собирался использовать пистолет, но он верил, что нужно носить с собой какую-то защиту, и он был экспертом в сокрытии оружия. На данный момент пистолет был прикреплен к нижней части сиденья полосками медицинского скотча. Теперь он ехал еще медленнее, позволив двум машинам впереди скрыться в тумане, но продолжал движение «мерседеса», пока они не проехали мимо дома Дитера Воля, который казался серым пятном в тумане. Затем он подтянулся. Нет смысла предупреждать немца, заставляя его задуматься, почему машина остановилась возле его дома в такую ночь.
«Подожди с машиной, — сказал он Лански, — и не выключай мотор. Я не думаю, что будут какие-то проблемы, но никогда не знаешь наверняка.
«Почему ты нервничаешь?» — спросил Бруннер, который шел с ним. В отличие от Ванека предвидеть неприятности — открыто говорить о них.
— Я нервничаю, что Лански забудет держать двигатель в рабочем состоянии, — отрезал Ванек.
Почему он нервничал, подумал Ванек, выходя из машины с Бруннером. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что что-то не так. Он стоял на краю травы, глядя на расплывчатые очертания дома, оглядывая дорогу и поля, которые он не мог видеть. Затем он вернулся в дом и направился к входной двери. Передумав, с Бруннером позади, он отошел в сторону, тихонько открыл проволочную калитку и прошел к задней части дома. Единственные огни были в двух окнах на первом этаже в передней части; все другие окна были в темноте. Подняв воротник пальто от холода, Ванек вернулся к входной двери. Бруннер скрылся из виду в сторону дома. Ванек нажал кнопку звонка сбоку от двери, его правая рука была в кармане, где он сжимал «люгер», который он достал из-под автомобильного сиденья. В тумане было необыкновенно тихо.
Ему пришлось подождать несколько мгновений, прежде чем он услышал грохот, когда с другой стороны двери сняли цепь, затем дверь медленно открылась, и на пороге появилась огромная фигура Дитера Воля. В правой руке он держал трость, тяжелую фермерскую трость без ручки.
— Добрый вечер, — сказал Ванек на своем безупречном немецком. — Я инспектор Браун из криминальной полиции. Он показал Волю поддельную карточку Сурете, которую дал Борисов, и левой рукой быстро положил ее в карман. «Мужчина найден мертвым на дороге в двухстах метрах отсюда в направлении Фрайбурга. Могу я войти и поговорить с вами?
