«Я приеду домой как раз вовремя, чтобы бросить мяч, Райан» превратилось в «Прости. Мне дали новое дело».
«Я поеду с тобой в поход на выходные» превратилось в «Прости. Меня вызывает шеф».
– Он твой сын, Эверетт, – всё твердила ему Анджела, прежде чем ушла окончательно. – Он не просто фигурка на заднем плане. Он должен быть смыслом твоей жизни, а не чем-то, до чего ты, может быть, доберёшься, когда будет время.
Анджела не понимала. Он, конечно, любил сына, но эта работа – не просто работа.
Да, он действительно жалел себя. Не самое лучшее применение свободного времени.
Ларсон поёрзал на стуле, пытаясь устроиться хоть немного удобнее. Он оглядел большую комнату, в которой провёл добрых две трети из последних пяти лет своей жизни. Очень мрачная комната. Замызганные бежевые стены, мигающие флуоресцентные лампы, потрёпанный серый линолеум на полу, мебель в вечном беспорядке… Детективы настолько жалки, что заслуживают такого окружения, или просто слишком, чёрт возьми, заняты, чтобы что-то с этим сделать?
Ларсон перевёл взгляд на ряд узких окон во внешней стене комнаты. В конце ряда он заметил хилую лозу плюща, которая проросла в зазоре между оконной рамой и грязным окном, пропускавшим в комнату болезненный жёлтый свет уличного фонаря.
– Ну вот и мой любимый простофиля.
Ларсон с трудом сдержал стон. Вот тебе за то, что не ушёл домой вовремя.
– Шеф, – сказал он.
Шеф Монахан прошёл между пустыми столами; оказавшись рядом с памятником неряшеству, сооруженным детективом Пауэллом, он сморщил нос.
– Что это за вонь? – Шеф посмотрел на кучи бумаг и пустые коробки из-под еды.
– Не знаю. И не хочу знать.
Там, где сидел Ларсон, пахло дезинфицирующим средством. Его партнёр, детектив Робертс, сидевший лицом к аккуратному, чисто прибранному обиталищу Ларсона, постоянно разбрызгивал вокруг себя спрей, чтобы хоть как-то скрыть запах того, что умерло в недрах стола Пауэлла.
Шеф поставил ногу на стул, стоявший рядом со столом Ларсона, и протянул тому конверт. Ларсон посмотрел на него. Он сильно подозревал, что ему не понравится содержимое, так что не стал протягивать к нему руку.
Шеф бросил конверт прямо на стопку зелёной промокашки. Он приземлился рядом со свеженаточенными карандашами, которые Ларсон приготовил для вечерней рутины.
– Лоскутный Призрак, – сказал шеф. – Никто больше не хочет браться.
– Я тоже не хочу.
– Сурово. – Слово, произнесённое шефом, именно так и звучало.
Невысокий, рано поседевший, шеф довольно быстро дал ему понять, что габариты и цвет волос нисколько не мешают ему надрать зад кому угодно. Он не был здоровяком, но сделать мог всё то же, что и любой другой здоровяк. Да и говорил он как здоровяк – громким грубым голосом, с которым не стоит спорить без крайней на то нужды.
Сейчас был как раз такой случай. Ларсону не хотелось даже заглядывать внутрь конверта.
– Лоскутный Призрак – городская легенда, – запротестовал Ларсон, по-прежнему не прикасаясь к конверту, который лежал, словно огромный слизняк, рядом с его ногой.
– Уже нет. Слышал последние новости? – Шеф Монахан явно не собирался терпеть возражений.
Ларсон вздохнул. Как он мог их не слышать? Это было во всех новостях, и публика требовала ответов.
Девочка-подросток, Сара, как там её по фамилии, неделю назад исчезла, и детективы, которых отправили расследовать дело – не Ларсон, которому удалось избежать этой работы благодаря старым должкам, – опросили несколько десятков свидетелей, которые сообщили, что девочка превратилась в железку прямо у них на глазах. Свидетелями, конечно, были школьники, которые не всегда бывают надёжными поставщиками истины, но в этом случае они, похоже, всё-таки говорили правду, хотя правда и звучала совершенно нелепо.
– Слышал, – признался Ларсон.
– Я не понимаю, что это всё значит. Но сегодня с утра мы пригласили большинство свидетелей на встречу с психологами. Мозгоправы тоже подтвердили, что свидетели верят в то, что говорят. То же самое и с людьми, которые видели Лоскутного Призрака.
Ларсон закатил глаза, потом сказал низким голосом:
– Странная фигура в плаще разгуливает по улице. – Потом он вернулся к своему нормальному, ничем не примечательному голосу: – Я что, уснул и проснулся в фильме ужасов?
Шеф фыркнул, потом показал квадратной челюстью в сторону конверта.
– Ты ещё самого лучшего не знаешь. Открой.
Ларсон сделал глубокий вдох и опустил ногу на землю, потом наклонил стул вперёд. Он снова заскрипел, на этот раз – ещё громче, словно его тоже нисколько не интересовал Лоскутный Призрак, и он решил заявить собственный протест. Ларсон взял конверт в руки; вытащив из него стопку бумаг толщиной в дюйм, он перелистал несколько сообщений свидетелей. Как и показания школьников, рассказы этих свидетелей тоже были похожими, хотя достаточно подробными, чтобы их нельзя было просто отмести как мистификацию.
Лоскутный Призрак, по словам свидетелей, – существо, одетое не то в длинный плащ, не то в пальто с капюшоном. Он ходит покачиваясь, ни на кого не обращает внимания, если его не побеспокоить, и одержим мусорными баками и ящиками. Обычно его видели с мусорными мешками в руках, содержимое которых оставалось неизвестным. Это всё Ларсон уже слышал. И он, и коллеги-детективы отмахивались от этих сообщений как от полной чуши.
Отложив показания свидетелей, Ларсон просмотрел следующие несколько страниц. Это оказались доклады о подозрительных смертях.
Лицо Ларсона оставалось совершенно неподвижным, когда он читал, и он радовался, что шеф не видит, как вдоль его нервных окончаний от ужаса бегают мурашки. Эти доклады – настоящий булыжник, который кинули в заросший пруд его жизни. Пруд пошёл волнами, и эти волны несли его вперёд, к будущему, которое вряд ли ему понравится.
Ларсон ещё раз пролистал всю стопку.
– Пять? Пять высохших тел с… – он начал читать вслух первый доклад, – «глазами, из которых текла чёрная кровь». Их стало больше?
Это описание трупа, к сожалению, для Ларсона было не новостью, но он знал лишь об одной жертве. И даже не представлял, что это имеет какое-то отношение к Лоскутному Призраку.
Шеф Монахан пожал плечами.
Ларсон прочитал ещё раз, внимательнее. У двоих из найденных мёртвыми оказалось впечатляющее криминальное прошлое. Ларсон даже узнал одного из них – он сам его посадил за избиение несколько лет назад. Ларсон отложил два доклада и постучал по ним пальцами.
– Готов поспорить, эти двое попытались ограбить убийцу.
Шеф, который наконец-то сел на гостевой стул возле стола Ларсона, кивнул.
– Согласен. – Он наклонился вперёд и показал на стопку фотографий, которые Ларсон ещё не видел. – Посмотри вот на это.
