Когда он вытянул ноги и попытался подняться, вдали показался свет фар. Грег снова низко согнулся.
Машина проехала мимо, но, прежде чем он успел выпрямиться, подъехала ещё одна. Та самая.
Тёмно-синий джип остановился на подъездной дорожке. Пассажирская дверь открылась, и Кимберли, одетая в джинсы и милый зелёный топик, идеально подходивший по цвету к глазам, выскочила из машины. Она весело говорила маме:
– Наверное, если мы добавим орегано, будет вкусно.
– Базилик тоже неплохо подойдёт, – ответила мама.
Миссис Бергстром была высокой, стройной, с миловидным лицом и седеющими чёрными волосами. Ей было уже за шестьдесят. Когда они учились во втором классе, Кимберли сказала ему, что маме был пятьдесят один год, когда она её родила. «Я была ребёнком-чудом, – сказала Кимберли. – Наверное, это значит, что мне нужно любить родителей». И засмеялась своим музыкальным смехом.
Грег знал, что папа Кимберли ещё старше её мамы. Он уже ушёл на пенсию. Он был владельцем пары гостиниц в Оушен-Шорс, но продал их в прошлом году.
– Он сейчас в основном играет в гольф, – как-то рассказывала Кимберли подружке, а Грег услышал.
Грег встречался с обоими родителями Кимберли. Мистер Бергстром был немного ворчлив, а вот миссис Бергстром – вполне милой.
Но послушает ли она:
Грег приготовился выйти из кустов и сказать Кимберли, что она в опасности, но понял, насколько безумно прозвучит его история. Может быть, если ему удастся поговорить с ней наедине, он сможет убедить и её родителей прислушаться.
Прежде чем он успел решить, что делать, позади джипа на дорожке остановился чёрный седан. Он захрустел гравием, разбросанным по асфальту, и из машины вышел мистер Бергстром.
Едва ноги мистера Бергстрома коснулись земли, налетел порыв ветра. Он сдул с него красную бейсболку, и Кимберли бросилась за ней.
– Спасибо, милая, – сказал мистер Бергстром. Пригладив редеющие седые волосы, он обнял дочь.
Сейчас океан шумел уже не так громко, как с утра, когда Грег бегал в дюнах. Нет, он серьёзно только сегодня утром узнал о том, что Дэру отгрызли палец, и попытался уничтожить Хватайку? Казалось, что прошёл по меньшей мере год.
Хотя прибой был и не таким громким, он всё равно заглушил разговор Кимберли с её родителями. Грег поднялся, всё ещё не зная, что же делать.
Когда он выпрямился, с мистера Бергстрома снова сдуло бейсболку, и он пошёл за ней. Кепка приземлилась прямо перед кустом, за которым прятался Грег, и мистер Бергстром его, конечно, тут же увидел.
– Эй, парень, ты что тут делаешь в кустах? – строгим, резким тоном спросил мистер Бергстром.
Грег расправил плечи и вышел из-за куста. Нужно их предупредить.
– Здравствуйте, мистер Бергстром, – сказал он.
– Ты кто? А, стоп. Я тебя знаю.
– Грег, ты что тут делаешь? – крикнула Кимберли с крыльца. Она направилась к Грегу и отцу; миссис Бергстром последовала за ней.
– М-м-м, Кимберли, я уверен, это прозвучит безумно.
– Что прозвучит безумно? Что вообще всё это значит? – рявкнул мистер Бергстром.
Грег глубоко вздохнул и начал объяснять:
– Кимберли, ты в опасности. В серьёзной опасности. Мне кажется, ну, я думаю, что кто-то… э-э-э… что-то пытается тебя убить.
– Что? – вместе вскричали мистер и миссис Бергстром. Голос мистера Бергстрома был резким и возмущённым, а у миссис Бергстром он от страха стал высоким и визгливым.
Кимберли ничего не сказала, но её глаза широко открылись.
– Кимберли, помнишь, мы говорили о ГСС, растениях, клетках, общем сознании и подсказках?
Она кивнула.
– Я не знаю, как это объяснить, но я получил подсказку: я обязательно должен узнать, что происходит в заброшенной пиццерии. Так что уговорил Сайрила и Хади пробраться туда вместе со мной.
– Ты… что? – пробормотал мистер Бергстром.
Грег пропустил вопрос мимо ушей.
– И мы нашли там пса-аниматроника, который синхронизируется с мобильным телефоном.
Мистер Бергстром попытался снова перебить, но Грег заговорил ещё громче и быстрее:
– Мне стало любопытно, и я решил понажимать разные кнопки, но заставить его работать так и не удалось. По крайней мере, мне показалось, что не удалось. Но на самом деле он заработал, потому что он начал присылать мне СМС и делать для меня разные вещи. Сначала он мне помогал, но потом стал делать такое, чего я вовсе не хотел. Он убил собаку, которая донимала меня…
Кимберли, которая, как знал Грег, обожала собак, резко вздохнула.
Он пожал плечами:
– Да, знаю. Это было ужасно. Ну, собака тоже была ужасной, но это всё-таки собака, и её убили так, что… В общем, потом я захотел, чтобы мне улыбнулась удача, а у моего дяди был Волшебный Палец Удачи, я пожелал его получить, а потом нашёл его…
– Молодой человек! – закричал мистер Бергстром.
Грег, не обращая на него внимания, говорил всё громче:
– Я нашёл его палец. А сегодня днём я сказал… ну, я сказал, что хочу провести время с тобой, и теперь я боюсь, что Хватайка…
– Молодой человек! – заорал мистер Бергстром.
Грег замолчал. Что ему было ещё говорить?
И тут он заметил, что мистер Бергстром держит у уха мобильный телефон.
– Да, вы не могли бы прислать офицера к нам домой? Какой-то сумасшедший подросток преследует мою дочь. Я хочу, чтобы его арестовали.
Грег посмотрел на Кимберли. Та беззвучно проговорила: «Прости».
Он покачал головой.
Новая неудача.
Когда полицейский допрашивал Грега о проникновении в ресторан, он всячески пытался уверить себя, что с Кимберли всё будет хорошо. Сейчас с ней всё нормально, а если Хватайка следит за всем происходящим через мобильный телефон Грега, то точно знает, что Грег хочет, чтобы Кимберли оставили в покое.
– Я и забыл про эту старую пиццерию, – сказал немолодой полицейский, когда мистер Бергстром сообщил, что Грег пробрался туда. – Она что, ещё стоит?
«Она что, ещё стоит?» – подумал про себя Грег. Это место что, что-то типа деревни Бригадун?
Когда полицейский посадил Грега в свою машину и отвёз в полицейский участок, он по-прежнему уверял себя, что с Кимберли всё будет хорошо. Её родители будут настороже. Хватайка не сможет «принести» её.
Но как часто Грег ни повторял себе, что всё будет хорошо, он боялся возвращаться домой. Полицейским понадобилось два часа, чтобы получить его данные и допросить. Ещё два часа им понадобилось, чтобы найти его родителей, а ещё полтора они добирались до участка, потому что оба уехали в Олимпию. Что, если за это время Хватайка добрался до Кимберли?
