Женщина с хвостиком вышла к прилавку вместе с паникующим кассиром. На бейджике значилось «Тоня, помощник менеджера».
– Мне очень жаль, – объявила Тоня, – но Плюштрапов больше нет в наличии.
– Нет, есть, – тихо проговорил Оскар. Слишком тихо – его заглушила толпа.
Когда Тоня не ответила, он крикнул:
– Эй!
Она повернулась к нему, прожигая его взглядом тёмных глаз.
– Что? – рявкнула она.
– У вас там есть ещё один, – сказал Оскар. Может быть, это даже прозвучало обвиняюще. Он кивнул в сторону коробок, за которыми стоял Плюштрап-Охотник.
Тоня ещё раз посмотрела на толпу, потом – туда, куда показывал Оскар. Её взгляд задержался там чуть дольше, чем было необходимо, а потом она посмотрела на Оскара, словно они остались вдвоём во всём большом зале.
– Он повреждён, – ответила она.
– Как по мне, нормально выглядит, – соврал Оскар, решив испытать удачу. Он не совсем понимал, о чём Тоня говорила с коллегами, но был достаточно умён, чтобы понять, что с Плюштрапом-Охотником, которого вернули, произошло что-то странное. Но ему было всё равно. Желание заполучить игрушку полностью овладело им.
– Он не нормальный, парень. Он… м-м-м, сломан, – Тоня сложила руки. – Поверь мне, он тебе точно не нужен.
– Но…
– Он не продаётся! – стиснув зубы, прошипела Тоня, потом крикнула на весь зал: – Ребята, мне очень жаль! Уверена, нам потом завезут ещё партию! – А потом проворчала про себя: – Хорошо бы.
– Когда это произойдёт? – спросила женщина в футболке с надписью «Keep calm and dance on».
– Я не…
– Что я скажу дочери? – воскликнул мужчина в костюме и галстуке.
– Сэр, вы должны…
– Ваш кассир сказал, что Плюштрапов хватит на всех! – закричала женщина, стоявшая так близко к Оскару, что у него в ушах зазвенело.
– Сомневаюсь, что он сказал…
Толпа была уже готова всё разнести, но Оскар едва замечал их.
– Чувак, пора нам валить отсюда, – сказал Айзек.
– Он не шутит, – добавил Радж. – Мама однажды затащила меня на распродажу постельного белья. Когда у них всё закончилось, какая-то тётка кого-то взяла и укусила. Тут реально может пролиться кровь.
Айзек в ужасе посмотрел на Раджа:
– Я не хочу, чтобы меня укусили.
Но Оскар всё равно практически не слышал их.
– Мне всё равно, что он повреждён. Я его куплю, – сказал он Тоне, но собравшиеся слишком громко кричали.
Тоня разворачивала провод микрофона громкой связи.
– Господа, успокойтесь, пожалуйста! – закричала она в микрофон, сразу же отозвавшийся высокочастотным шумом; все на мгновение притихли, зажимая уши. Но после этого, похоже, все разозлились ещё больше, и вскоре покупатели разбежались по магазину, сбрасывая игрушки со стеллажей в поисках спрятанных Плюштрапов-Охотников. Больше всего происходящее напоминало какую-то сумасшедшую охоту за пасхальными яйцами.
– Ну всё. Я вызываю охрану! – закричала Тоня, отложила микрофон и достала из-под прилавка коричневую рацию. – Мне за это слишком мало платят.
– Слушайте, продайте нам того, который у вас стоит вон там, – настаивал Оскар. Он просто не мог взять и уйти, когда победа была так близка. Он не мог вынести даже мысли об этом.
– Отвали, малявка! – крикнула Тоня через плечо, потом прижала рацию к уху: – Где мистер Стэнли? Скажи, что мне тут нужна его помощь.
Потом Тоня отвернулась от прилавка.
Оскар даже не думал.
Если бы он подумал, то, наверное, ни за что бы не побежал к тем коробкам. Ни за что бы не отпихнул сотрудника-подростка и «может-быть-менеджера», которые таращились на измятую трёхфутовую коробку, стоявшую между ними. Уж точно он не схватил бы коробку. Не поднял бы её, случайно задев стажёра-подростка по подбородку и не слыша, как кассир и Тоня кричат Оскару, чтобы он остановился, подождал, положил её на место. Если бы Оскар думал, то ответил бы Раджу и Айзеку, когда те вдруг появились рядом с ним с криком: «Что ты творишь?»
В этот момент в голове Оскара крутились лишь слова мистера Деверо: «Смысл вот в чём: хватит уже возделывать поле. Пора собирать то, что на нём выросло».
Оскар бросил собранные ребятами деньги на рабочий столик. Прижав длинную узкую коробку к груди, он повернулся и выбежал из-за прилавка. Опустив плечо, он начал проталкиваться сквозь толпу, которая его почти не замечала, слишком увлёкшись погромом.
– Стой! СТОЙ! – кричали сотрудники, но Оскар уже был у входа в «Эмпориум», где внезапно стало намного свободнее – вся толпа уже ворвалась внутрь.
– Чувак, ты что творишь? – крикнул Радж, но он бежал рядом с Оскаром, так что было ясно, что он с ним заодно. Оскар слышал, как отчаянно топают короткие ножки Айзека, чтобы не отстать от них.
– Сюда! – крикнул кассир, по-прежнему преследовавший Оскара по пятам. – Они забрали его. Они украли его!
– Стойте! – крикнул ещё один голос, куда более властный.
– Блин, это охранник! – прохрипел Айзек и вдруг наддал ходу, перегнав Оскара и Раджа. Теперь уже он возглавлял побег; восточный выход из торгового центра всё приближался.
– Нам конец, – проговорил Радж, но от Оскара он не отставал. – Нам вообще конец.
Оскар ничего не ответил. Он даже не совсем понимал, что делает его тело. Его ум вообще толком не работал.
Айзек вдруг свернул в сторону, и через мгновение Оскар понял почему. Из дверей туалета справа по коридору вышел удивлённый охранник, подтягивая штаны. Он ещё не понял, что же происходит.
Оскар и Радж пролетели мимо него, и охранник позади них крикнул:
– Держи их!
Восточный выход светился впереди подобно спасительному маяку. Айзек пробежал через дверь первым и придержал её для Оскара и Раджа, отчаянно размахивая свободной рукой:
– Скорее, скорее, скорее!
Оскар и Радж проскочили через дверь и понеслись вперёд, как стрелы. Айзек по-прежнему бежал впереди; они свернули направо, в сторону эвкалиптовой рощи, но ещё до неё их ждала большая полоса препятствий на парковке.
Айзек притормозил, и первым уже бежал Оскар; он лавировал между фургончиками и джипами, словно это была аркадная игра в реальной жизни и за каждым углом мог поджидать враг в форме охранника.
Тем не менее за спиной по-прежнему слышались всего два голоса, и когда он решился оглянуться, то действительно увидел лишь двоих, причём тот, который присоединился к погоне, выйдя из туалета, уже начал выдыхаться.
– А… ну… стой… – пытался крикнуть он между тяжёлыми вздохами.
– Мы отрываемся, скорее! – наконец сумел сказать Оскар. Его голос звучал как совершенно чужой. Он словно покинул своё тело, и его место занял какой-то дерзкий вор. Он не был Оскаром. Он вообще не узнавал себя.
