— Р-ребенка… сэве… Гансу! — шепотом прорычал Мордред мне в ухо, еще раз показывая, насколько его напускное равнодушие к малышу не соответствует настоящему отношению. — Сама р-решилась. Только посмей потом жаловаться, смер-р-ртная. Дикар-р-р-рка. Або-р-р-ригенка… — тут он слегка отстранился и буквально «прокатил» последнее слово по языку, срываясь на некое гортанное рычание и шипение: — Мас-с-стер-р-р-р.
— Не учи ученую, — в свою очередь прошипела я ему прямо в губы. Мозги у меня, к изумлению, все еще не отключились, наоборот, никогда еще в голове не было так кристально ясно и четко. Вокруг бушевала гроза, молнии били прямо в нас двоих, я чувствовала их каждой клеточкой своего тела, но… прекрасно помнила о теплом маленьком комочке у меня в руках. Комочку, кстати, перепавшие электрические разряды так понравились, что он сначала взвизгнул от восторга, а потом зевнул и закрыл глаза, засыпая.
В комнату мы переместились прямо втроем, так и не разжимая объятий, со спящим Васькой между нами. И там уложенного на подушки младенца тут же прикрыл крылом гусь. А мы…
А как мы оказались в соседней комнате и куда подевалась одежда — да кого это вообще волнует?
Глава 28
Мордред:
Йес! Я великолепен и неотразим! Похоже, реальность снова пала к ногам непревзойденного Мордреда Умбрайя, расстелившись передо мной мягкой ковровой дорожкой. Привязка! И часа не прошло, как все проблемы решились просто сами собой!
А я ж уже составлял сотню планов, как до самого конца сохранять терпение и ненавязчиво склонить ее к постели. Рассчитывал сроки и оставшиеся в сэвене кубы скверны. Придумывал возможные схемы манипуляции и даже «игру на публике» и общественном мнении спланировал.
Да в конце-то концов, я даже примерно проработал свои действия в случае полного провала с Аидой. У такого исхода был уничижительно миниатюрный процент, все-таки в свои актерские способности я верил, как в существование Прародителей, но тем не менее даже там скверны подложил.
А все оказалось настолько просто! Она уже была от меня без ума! А я… а я вовсе не… хм, непорядок. Меня тоже захватила эта лавина чувств. Чувств, которые я не играл и не контролировал.
Это и есть та самая «связь между Мастером и Оружием»? Досадно, если из-за особенностей моей расы у меня действительно начнут плавиться мозги при виде партнера для охоты. Тем не менее неземной любви или какой-нибудь готовности свернуть себе шею за аборигенку я пока не чувствую, что обнадеживает. Мои мозги не покрылись розовой ржой, как у других Оружий, так и продолжим...
Девушка рядом со мной сладко потянулась и закинула ногу на мое бедро, еще и обняв поперек груди собственническим таким жестом. Значит, я все правильно рассчитал, я все так же сверхмассивен, как черная ды...
— Не вошкайся и перестань шекотаться, — пробурчала Мастер мне в шею.
— Я тебя пальцем не тронул! — фыркнул в ее сторону. Но уворачиваться не стал. Слишком у меня хорошее настроение.
— Пальцем, может, и не тронул, а вот мыслями своими самодовольными уже всю вдоль и поперек истоптал… Да крут ты, крут, самый крутой, круче вареных яиц, только спи!
Ржа!!! Связь! Откуда так рано?! Еще и часа не прошло! В учебниках (которые я все же открывал, пусть и далеко не для зубрежки) и прочей литературе было четко написано о сутках и более!
— Тра… хм, короче, с ума сходить надо было меньше, тогда бы и с учебниками не облажался… — опять залезла в мои мысли слишком уверенная в себе аборигенка. И как смогла так быстро адаптироваться? Для этого мира не свойственна мыслеречь, чтоб так вот, с ходу, понять, как ее использовать. Тем более читать не направленные на тебя мысли.
— Я с ума сходил?! А сама?! — на автомате огрызнулся я. Так, если она ползает по моим мозгам, значит, и в обратную сторону это работает. Но, настроившись на новоиспеченного Мастера, я почувствовал только сонливость, удовлетворение и легкое «р-р-р-р» засыпающей зверушки.
— А я отрицаю? Меня как раз все устраивает, это ты громко думаешь, — снова зевнула она мне в шею. — Насчет быстрой адаптации, кстати… извини, но упс. С чокнутыми всегда так, мы ничему не удивляемся. И кстати, я тебя не читаю, это ты бубнишь мне в ухо… или в мозг не прекращая. Так что кто на кого настроился, еще два раза посмотреть.
— Нам нужна скверна, — решил я взять цвирка за хвост.
— Утром, — мурлыкнула она. — Хоть скверна, хоть пакость, хоть поганка. Все утром… спа-а-ать!
— Уа-а-а-а-а! — поддержал вдруг ее громкий рев из-за стены. А ровно через минуту скрипнула дверь, и в нее просунулась гусиная голова, которая в свете ночника уставилась на меня — на меня!!! — укоризненным недовольным взором и с упреком сказала:
— Фа-га!
— Это не мой ребенок, — решил я проигнорировать Ганса. И пихнул в бок эту… эту! Нечего делать вид, что уже спит!
— Фаррага, — настойчивей продолжил тот, а вопль за стенкой уже перешел в ультразвук.
— Ее буди! — снова попытался я перевести стрелки.
— Фа-га! Ш-ш-ш-ш! — Поганый птиц вытянул шею, зашипел и явно вознамерился меня ущипнуть.
— Да вашу ржу! — вспылил я, вскакивая и бесцеремонно стряхивая с себя конечности оборзевшего Мастера. Прям вот делает вид, что мгновенно уснула! Кого она пытается обмануть?!
— Фа-га!
— Уа-а-а-а-а-а!
— Легче дать, чем объяснить, ржу вашу в … и через … на …! — Мне уши свои было жалко, да и после секса я на удивление пребывал в отличном настроении. Один раз можно и помочь. — Иду!
Эх, если бы я видел, как за моей спиной дрогнули ресницы Аиды, и успел оценить расчетливый взгляд, которым она меня проводила… все у нас могло бы пойти совсем другим путем.
Но тогда я слишком устал от обилия впечатлений, событий и эмоций, хотел спать после приятного секс-марафона и мне реально было проще заткнуть мелкого, чем спорить.
Поменять ему памперс самому оказалось опять же быстрее, чем звать кого-то на помощь, я даже сообразил, как обмыть гвозденка под теплой струей воды в допотопной раковине, и не перепутал детскую присыпку с детским питанием.
Вообще ничего сложного, любой дурак справится. Кроме моего бесполезного Мастера из дикого мира. Вот интересно, если бы не я, эта чокнутая уморила бы ребенка за неделю или продержалась бы месяц?
Другое дело, что этот маленький поганец никак не хотел засыпать обратно. В отличие от меня самого. Через десять минут всяческих стараний и гусиного неодобрения мне это все надоело, я просто взял гвозденка в спальню к Аиде, плюхнулся с ним на кровать и положил все еще агукающего ребенка на спящую девушку. Потому что совесть надо иметь!
Кхм. Это я сказал?
Аида что-то бормотнула, не просыпаясь, и перевернулась на бок вместе с пискнувшим младенцем, опрокинув его на простыню и прикрыв рукой. Хм. А она его так не задавит? Это ж недоразумение пальцем перебить можно, не особо напрягаясь.
