“Если между ними и правда что-то было…” – и сжав до боли кулаки, он ощутил прикосновение мягких подушечек пальцев по своей спине.
Ее руки очертили загадочные узоры и щекоча спустились по низу живота к паху.
Но он грубо перехватил ее за запястья.
– Миранда, сколько раз ты трахалась с Бастетом? – рявкнул он, развернувшись к ней лицом
Она испуганно на него смотрела и, казалось, растерялась.
– Ты, о чем, Тай? – пролепетала она
Тайгер смотрел прямо в зеленые, подернутые колдовским туманом глаза и понимал – врет. Испуг, страх – отчетливый, ужасающий, пронизывающий до боли.
– Сколько?! – он наступал огромной скалой, на дрожащую от озноба девушку.
Она стыдливо вдруг обняла себя, закрывая грудь. И это полыхнуло по венам Тайгера безумной вспышкой тестостерона. Наклонить ее к стене, чуть надавливая на шею, прогнуть спину и наслаждаться рваными фрикциями, проникая в горячее трепетное тело. Змеями разметанные ярко-рыжие волосы по ее белой коже только еще больше возбуждали и тревожили низменные инстинкты на максимум.
– Это было один раз… – со слезами в голосе произнесла она и отвернулась, будто пряча взгляд
– Твою мать! – и от удара кулаком плитка темно-бежевого кафеля покрылась сеткой трещин, а стеклянная кабина душевой, задрожала.
– Тайгер, ты умер… Тебя не было в живых, а я только вышла из тюрьмы, в которую, между прочим, ты меня засадил! – вдруг пошла в наступление Миранда – Мы поехали на ужин, а после спиртного…
Она замолчала.
Тайгер вновь отвернулся. Сердце гулко билось в груди. Он зажмурился. Хотелось открыть глаза, и чтобы время откатилось на четыре года назад. Забрать Миранду, уехать, чтобы тогда еще живой ублюдок Генри их не нашел и…
– Тай…Ты был с Ванессой и считаешь, что я должна тебе поверить, что между вами ничего не было? -
– Не было! – заорал он, чуть обернувшись к ней – За сексом я приходил к тебе. Да, не часто, но мне на хер не была нужна эта гребанная силиконовая дура, ее готовили как приманку к главному адвокату!
– Я тебе тоже не верю – и Миранда, хлопнув дверью-створкой вышла из душа.
Маленькая рыжая стерва! Выкручивает нервы, издевается и пытается усмирить взаимной ревностью. Только вот счет не в пользу Тайгера. Он-то знал, что с Ванессой, пока она была жива – ничего не было. Даже в мыслях, даже малейшего желания.
К черту все гребанные разборки! Не спав почти двое суток, Тайгер молча лег в кровать рядом, и провалился в черную бездну сна.
***
Ева.
Ехать с утра на работу после привычной «удаленки» дома было тяжело. В пробках от смога машин Еве стало немного дурно. Спасала холодная вода с лимоном и ледяной компресс, который она прикладывала к щекам и лбу.
Ее сотрудники суетились и спрашивали о самочувствии. Еве казалось, что они уже все знают и корректно молчат о ее новом пикантном положении. Секретарь задавала вопросы, и она пыталась сосредоточиться на делах, но тело просило оказаться в теплой кровати и подремать еще пару часов. От шума, суеты мегаполиса хотелось спрятаться вновь в тихую квартирку и больше никуда не выходить. Только работа диктовала свои условия. Сегодня или завтра нужно было ехать в исправительное учреждение и беседовать со своим подзащитным. Об этом Еве думать не хотелось. Тяжелые спертые запахи тюрьмы были еще хуже, чем загазованность в утренних пробках.
Она невольно поморщилась.
– Мисс Сандерс, вам нехорошо? – тут же заволновалась Келли, офис-менеджер, которая вела в последнее время все дела фирмы и была чуть ли не заместителем главной мисс Адвоката
– Нет, нет, все нормально – отмахнулась Ева – Собери всех, проведем собрание, и я уеду.
Через пару минут все подчиненные были в сборе, и оживленно рассказывали по очереди об текущих делах и проблемах.
Внезапно дверь в офис широко распахнулась и на пороге стоял… Камиль.
Воздух в легких будто стал стальным. Ни выдохнуть, не вздохнуть. Ева ошеломлённо смотрела как он двинулся на нее. Взгляд – ужасающий, а скулы, на которых играли от ярости желваки, не сулили того, что он пришел с добрыми намерениями.
– Теперь и мне расскажи, чей это ребенок! – грохнул он, не церемонясь и не обращая внимания на окружающих
– Камиль, ты что несешь – прошептала Ева и соскочила с кресла.
Пол покачнулся и очертание предметов поплыло, заволакиваясь черной дымкой. От резкого движения голова пошла кругом. Ева ухватилась за столешницу и удержалась на ногах, чувствуя, как за локоть ее держат крепкие пальцы Камиля.
Гробовая тишина.
Никто из подчиненных не смеет и сказать слова. Впрочем, Ева потом только поняла почему. За спиной у злобного амбала торчала рукоятка пистолета.
– Оставьте нас одних – более громко сказала она, но ее голос шелестел от свалившегося кошмара прямо с самое раннее утро
– Мисс, может… – начала было несмело секретарь
– Вышли, на хер все! – заорал Камиль, и всех словно сдуло ветром.
– Чей это ребенок? Того ублюдка с кем встречаешься?! – сквозь зубы цедил он, а в глазах бурлил устрашающий гнев
– Тебя это не касается. Я тебе еще в квартире сказала об этом – Ева боялась смотреть прямо на любимого гангстера. Одним только взглядом он сейчас мог четвертовать или проводить самые жестокие пытки.
– Говори, иначе… – снизившийся до ледяного шепота голос, пронзал в самое нутро
Гормоны от беременности творили странные вещи. Ева ела, потом смотреть не могла на свое самое вкусное блюдо, которое было любимым еще день назад. Смотрела мелодрамы, которые никогда в жизни не любила, и перелистывала страницы боевого фэнтези, которое никогда ей не нравилось. Чудные желания, неожиданные прихоти – все это иногда пугало и после смешило девушку. «В полной ли я адекватности» – думала она, стоя перед холодильником с диким желанием пожевать лед в два часа ночи.
И сейчас, ей нестерпимо вдруг захотелось все рассказать, хотя планировала она никогда и никому больше не говорить об отце ребенка.
Она подняла полный боли взгляд и кинула фразу словно грязную тряпку:
– Это ребенок Джея. Джея – будто вдалбливая в камень по буквам произнесла она еще раз его имя
Лицо Камиля изменилось до неузнаваемости. Локоть привычно болел от его неимоверной по силе хватки, и Ева даже не сопротивлялась.
– Почему он не с тобой? – ледяным тоном произнес Камиль – Ты одна, в квартире не было мужских вещей…
Хренов сыщик! Эти бандиты лучше самого преданного полицейского! И ведь верно, ни обуви, ни курток, даже малейшего намека не было, что Ева живет не одна. В душе, как и в квартире царила пустота. Широкая, необъятная.
– Он живет со своей семьей – пробормотала она, уже сожалея о сказанном.
