***
Это сон. Однозначно. Камиль ходил из кухни в гостиную и не верил, что вот там, прямо сейчас собирается она для их совместного ужина в ресторане. Главное, соблюдать некую дистанцию, кинуться и задрать поскорее юбку скромнице-студентке не лучший вариант. От сексуального желания возрастала уже, казалось, потухшая ревность и собственническая натура, припоминая бывшего друга, и это приводило разум в ярость. Камиль не верил сам своим мыслям, он ревнует ее за то, что когда-то она была не его. Вот же сумбур в голове, твою мать!
И сидя в ресторане, разговаривая о деятельности Евы в будущем, Камиль решил, что одна из машин непременно должна быть ее. Чтобы никто не имел права даже случайно коснуться ее, а особенно в этих душных пыльных автобусах. Ева достойна лучшего.
После ужина, вызвав такси, они приехали в пентхаус, и Ева удалилась наверх без слов.
Но такой расклад Камиля не устраивал. Ему хотелось здесь и сейчас предложить ей отношения, а не просто трахнуть. Он налил в стакан виски и, бросив лед, сделал пару больших глотков. Вино, которое пили в ресторане, совершенно не пьянило, но в первый раз Камиль нервничал и даже волновался перед разговором с девушкой. Все самые отборные маты собрав в голове и начиная злится на непонятно откуда взявшиеся переживания, как у подростка, Камиль поднялся по лестнице, окликнув Еву. Та сидела на кровати, держа в руках мобильник.
Он присел рядом. Какую надо иметь силу воли, чтобы сейчас не набросится на нее! Она сидела и улыбалась, глядя Ему прямо в глаза. Взять разорвать это дешевое платье и белье в клочья, чтобы прикоснуться к Ее телу, ощутить запах, слышать Ее сбивчивое дыхание.
– Ева, тебе понравился ужин? – Камиль готов был убить сам себя за наитупейшие вопросы, куда девалась наглость и хамство, с ней будто его подменили. А еще это выглядело сейчас так, будто он пришел за банальной расплатой. Смешно.
– Да, очень. Спасибо, – и ее щеки залились розовым румянцем
От этих милых, наивных, и даже по-девственному чистых жестов, проявления эмоций, в его душе поднималось что-то первобытное, то, что он никогда не испытывал. Яростное, дикое – сделать своей, чтобы больше никто не имел права даже взглянуть на нее с возбуждением. Все сучки, которые могли часами стонать за денежные купюры, такого никогда не вызывали. Желание было только одно – за волосы сзади до упора, чтобы не смотреть в эти мерзкие лица, перекрашенные косметикой и перекачанные ботоксом. С Евой же хотелось видеть, как она закрывает глаза в блаженстве, как краснеют, вот как сейчас, ее щеки, как она нервничает, сцепляя руки в замок. Все эти гребаные условности – к черту! Камиль, совершив прыжок, как хищник, набросился на свою добычу, сел совсем близко и впился в ее губы, не оставляя ей ни единого шанса сопротивляться. Ева поначалу, по-видимому, опешила, но через несколько секунд, мягко положила ему руки на грудь. Справившись довольно быстро с замком на платье, Камиль резким движением сорвал его, услышав только тихий вздох от неожиданности. Еще минуту, и она была уже в одних трусиках, а ее нежные пальчики расстегивали пуговицы на его рубашке. Оставшись в брюках, Камиль рывком снял всю оставшуюся одежду на себе, адский огонь желания прожигал и бушевал как буря. Что произошло с ее нижним бельем, он даже не помнит, только одно – в руках осталась небольшая тряпочка, когда-то бывшая ее кружевными трусиками.
– Камиль, – тихонечко позвала Ева Его по имени. – Я… ни с кем… ни разу… не была, – запинаясь, выговорила она, казалось, боясь реакции.
Поначалу он растерялся, и выдал, сам не ожидая от себя глупый вопрос:
– А Джей?
– У нас ничего не было.
Это напоминало беседу двух супругов, которые прожив лет 10 в браке, сейчас лежат голые, он над ней, и обсуждают, что им нужно купить в магазине завтра. Если Камиль продолжит задавать такие вопросы, на своих чересчур нашедших выход эмоциях, точно ничего хорошего не получится.
Он уткнулся ей в шею. Это радовало и огорчало, Ее первый раз будет с ним, а вот то, что хотелось безудержного секса, придется повременить.
– Моя девочка, ты теперь только моя, – прошептал Камиль, но получилось, как суровое рычание зверя.
И его пальцы, лаская грудь и спускаясь к животу, ниже и ниже, прямо между ног, заставляя ее подрагивать от вероятно первых, необычных ощущений.
– Детка, будет больно, наверное. Надо потерпеть, – сказал Он, а сам чувствовал себя будто учитель с милой школьницей.
Даже в сумерках ночной лампы, которая горела в «ночном» режиме, он видел ее улыбку и то, как она послушно покивала. Одним резким движением, Камиль вошел в ее мокрую возбужденную плоть и замер, чувствуя, как каждая мышца на ее теле стала как струна. Ева негромко застонала и попыталась оттолкнуть его, но Камиль закрыл ее рот поцелуем, и через мгновение Ева расслабилась, позволив сделать пару фрикций. Первый секс, наверняка, для нее принесет мало удовольствия, поэтому, не меняя позы и не задерживая время, кончил. По хрен на последствия, – если нужно, они хоть завтра пойдут и обвенчаются. На секунду мелькнула мысль о семье, детях и первый раз в жизни это не вызвало отвращения или саркастических усмешек. С Евой – все, что она захочет. Весь мир для нее. Никто не остановит его в достижении планов и мечтаний своей ненаглядной студентки.
***
Ева лежала на груди у Камиля, слушая его ровное спокойное дыхание, а сама еще от пережитых ощущений и эмоций не могла сомкнуть глаз. Ей снова представлялась эта картина: его татуировки по всему телу, руки, живот, спина, но они настолько ему шли, что не вызывали никаких негативных чувств. Вспоминая тот момент, когда он остался без одежды, абсолютно голый, стоя на какие-то секунды перед ней, Ева вновь ощутила ноющее потягивающее желание внизу живота. Ей было стыдно показать свое неистовое желание, и оргазм, который был от его ласк, чудом удалось скрыть и сдержать откровенные стоны. Черт! Она ощущала себя забитой и скованной монашкой, всего стесняющейся и боящейся показать откровенно свои эмоции по отношению к нему. Ева вновь кусала губы до крови, думая о всевозможных продолжениях их непростых, только что начавшихся отношений.
Перебирая бумаги утром, сидя в кабинете с Никки, не могла сосредоточиться. Утром она была в диком шоке от того, что эти амбалы, сев в джип, который стоял рядом в огромном гараже Камиля, протянули ей ключи от машины престиж-класса. Немецкий седан сверкал в лучах ламп, и эти идеальные блики приводили в восторг. Она несмело села на водительское сиденье, не видя, что ее охрана во внедорожнике уже изнемогает от нетерпения начать уже хоть какие-либо действия.
– Все хорошо, лапочка? – обратился один из них, скалясь в похабной ухмылке.
Ева нахмурившись, кивнула. Надо собраться и уже завести автомобиль, иначе терпение этих зверюг закончится, и они будут по-другому разговаривать. На дороге она была очень осторожна, сумма того, сколько стоит машина – страшно представить. И посматривая в зеркало заднего вида, где отражались ее телохранители на внедорожнике, ей показалось, что они недовольны таким черепашьим шагом, с которым им приходится передвигаться. «Сами виноваты, – цинично думала Ева. – Ваш Хозяин или Босс, как они там называют Камиля, придумал эту затею, теперь терпите». И сбавила скорость перед пешеходным переходом.
