Впрочем, если разобраться, все слова и действия Алекса никогда не имели такого уж ярко выраженного флирта и намёка, и именно поэтому Ника совершенно запуталась. Ведь если он имел на неё планы, то действовал бы более активно и настойчиво, показывал и навязывал свой интерес. А так выходило, что она до сих пор не понимала, нравится ли этому человеку как женщина или как друг, да и нравится ли вообще.
– Зачем я об этом думаю? Мне он не нужен, да и я ему тоже, максимум на несколько часов, потешить своё эго, – бубнила она, выходя из ванной, однако, как только увидела своего гостя, застыла на месте и глубоко вздохнула.
Высокий, красивый, статный, Алекс стоял на пороге её спальни, опираясь о косяк и убрав руки в карманы. Белая рубашка с закатанными рукавами обнажала сильные запястья. Слегка приоткрытые губы и серьёзный прищуренный, задумчивый взгляд. Алекс смотрел на неё с таким выражением лица, словно впервые увидел. Но поразительнее всего было то, что, глядя на этого мужчину, Ника вдруг почувствовала такое спокойствие и облегчение, как будто вернулась домой после долгой и трудной поездки. Сейчас она точно знала, что, пока он рядом с ней, ничего плохого не случится, а потому и прогонять его было бы большой ошибкой.
***
«Уйти или остаться?» – в очередной раз глубоко вздохнув, размышлял Алекс, оглядываясь на дверь ванной, за которой скрывалась хозяйка квартиры.
После разговора в машине уверенности у него поубавилось, и теперь он никак не мог решиться. Сама того не зная, Ника заставила его усомниться в правильности своих действий. Она осуждала его за эгоизм и бессердечность, говоря о том, что в своих романах он думал только о себе. И хотя она была не первая и не последняя, на этот раз думать об этом ему почему-то было неприятно.
Конечно же, он прекрасно понимал, что разбил уже не одно сердце, однако чувства вины не испытывал. Его романы никогда не были спонтанными или необдуманными, да и девушки всегда знали, на что шли, потому что он никому и ничего не обещал. Так что же изменилось теперь? И почему он так боится обидеть Нику? Жалеет? Но на это нет причин, она всего лишь немного устала и быстро справится с той ерундой, о которой говорила в машине. Наоборот, по мнению Алекса, их небольшой роман должен был оживить её, придать уверенности и сил, тем более что и расставание у них будет простым и спокойным. Шесть страстных дней и ночей, во время которых каждый получит то, что желает. Ну а затем всё потухнет само по себе, ведь и Новый год, и почти весь следующий за ним месяц он проведёт далеко за пределами страны.
За это время изобразить угасающий интерес будет несложно, и к тому времени, как он вернётся, Ника, скорее всего, его уже давно простит и забудет. Она так же, как и другие, быстро поймёт, что он ей не подходит, оставив в памяти лишь лёгкое сожаление и сладкое послевкусие романа. Но тогда почему же он всё ещё колеблется? Алекс уже не один раз задавал себе этот вопрос, а потому никак не мог принять решение.
– Ох, Ника, ты заставляешь меня думать о том, о чём я не хочу думать, – прошептал он, подходя к дверям её спальни. Эта комната, да и вся квартира произвели на Алекса странное и приятное впечатление. Так же, как и хозяйка, эти апартаменты выглядели простыми только снаружи, а внутри были полны сюрпризов.
Наведя справки о Нике, Алекс знал о её семейном положении и почему-то был уверен, что в доме, где она выросла, будет много отголосков прошлого. Однако, лишь переступив порог квартиры, понял, насколько недооценил свою новую знакомую. Судя по интерьеру, характеру Ники было свойственно рубить концы и начинать сначала, а не зализывать раны, проливая сентиментальные слёзы. Что, кстати, было хорошим знаком, исходя из его плана.
Очень современная необычная, яркая кухня, стильная серо-бежевая прихожая и гостиная, удивляющая, вернее, даже шокирующая ядовито-розовым журнальным столом и броскими подушками. Ни фотографий, ни мебели, напоминающей о том, что когда-то эта сталинская квартира принадлежала пожилой и горячо любимой бабушке Ники. Но больше всего Алекса удивила спальня: открытые светлые стеллажи, расставленные вдоль стен, большой мягкий бежевый ковёр с лёгким бирюзовым орнаментом, огромная картина с жёлтыми одуванчиками и сочно-зелёный журнальный столик, украшенный оригинальной вазой с живыми гортензиями. Размашистая люстра в виде ветви, многочисленные интересные светильники, компенсирующие недостаток света, и маленький совершенно сумасшедший стеклянный прикроватный стул. И отдельного внимания заслуживало спальное место. Алекс ожидал чего угодно, но только не массивную широкую низкую кровать с балдахином, состоящим из двусторонней тяжёлой драпировки – ярко-жёлтой, почти салатовой снаружи и бирюзовой внутри. Удивительно, но при всех этих, казалось бы, несовместимых вещах и цветах убранство комнаты выглядело таким естественным, лёгким и воздушным, словно некое удивительное облако, такое же непостижимое, как и сама Ника.
– Что же мне с тобой делать? – снова вздохнул Алекс, ведь сейчас мысль о Нике на этой кровати возбуждала его почти до боли, и он боялся, что у него не хватит сил остаться благоразумным.
К счастью, долго размышлять об этом ему не пришлось. Когда Вероника вышла из ванной, Алекс понял, что ни за что не сможет уйти. Босая, раскрасневшаяся, с влажными растрёпанными волосами, в лёгком полупрозрачном халатике, Ника была настолько красива и желанна, что он едва мог дышать.
В её глазах не было сомнений, в них читалась дикая необузданная страсть, и потому, когда она шагнула ему навстречу, Алекс даже растерялся, оказавшись совершенно не в состоянии поверить в происходящее.
Робкие, лёгкие, невероятно сладкие поцелуи, неуверенные объятия, Ника изучала его, боясь сделать неверный шаг. Всё это было настолько мило и трогательно, что Алекс и не думал ей помогать, наслаждаясь моментом и собственным триумфом. Теперь, когда её мотивы и желания не оставляли сомнений, он с трудом сдерживал вздох облегчения, потому что наконец-то позволил себе признаться в том, насколько сильно боялся проиграть эту битву.
Однако больше волноваться было не о чем, с этого момента Ника была полностью в его руках, в его власти. Она пришла к нему, она желала его, причём именно так и тогда, когда решил он, отчего у Алекса даже голова пошла кругом.
Упоённый своей победой, он стоял почти не шевелясь, лишь отвечая на поцелуи и стараясь выровнять дыхание. Он был настолько доволен собой и так в себе уверен, что больше ни в чём не сомневался. Сегодня, сейчас он получит не только Нику, но и то, зачем вообще всё это затеял. Ещё немного, и она покажет ему всю свою страсть, признается в чувствах, будет умолять быть с ней, и тогда он примет свою награду.
Однако, чтобы этого добиться, ему нужно было сохранять спокойствие, хотя бы внешнее, а сделать это было очень и очень трудно. Дикий ритм сердца, до боли напряжённые мышцы и мучительно-сладкие прикосновения Ники. Когда же она принялась медленно и чувственно расстёгивать его рубашку, покрывая грудь короткими нежными поцелуями, Алексу пришлось с силой прикусить губу и сжать кулаки, чтобы не застонать. Её движения и жаркое дыхание сводили его с ума. А потому, как только она взяла его за запястья и потянула на себя, пытаясь освободить всё ещё спрятанные в карманах руки, Алекс с ужасом понял, что уже сам готов умолять о близости.
