– Не лишила. Сегодня прекрасный вечер. – Алекс устроился в кресле рядом и широко улыбнулся. – Более того, судя по истеричным воплям моего друга Макса, ты ещё и сэкономила мне уйму нервов. Видишь ли, наш семейный Новый год – это не просто вечеринка, это многолетняя традиция, благодаря которой вместе собираются не только друзья, родные и близкие, но и друзья родных и близких с их друзьями, родными и близкими. Ты себе представить, не можешь какой там стоит шум! Но особенно громко последние несколько лет стало вокруг нашей четвёрки – меня, брата и наших друзей Макса и Дэна. Не знаю, по-моему, наши родители решили, что раз им не удаётся надавить на каждого в отдельности, то вместе мы обязательно прислушаемся к их бесконечной теме о женитьбе. Ну а так как в этом году половина из нашей компании нашла причины не появляться на празднике, я очень рад, что не попал в самый разгар веселья. Тем более что насладиться нотациями о своём несерьёзном отношении к жизни я успею. Мне с отцом пол-января по Европе колесить, будет о чём поговорить между встречами.
– А как же этот ваш Макс? – напряжённо пробубнила Ника, утопая в бесконечной ревности к будущей избраннице своего босса. – Будет один удар держать?
– Не волнуйся, справится, он боец тренированный, – рассмеялся Алекс. – Отбиваться по поводу личной жизни умеет лучше нас всех.
– А вы, какое оправдание у вас? – взорвалась Ника. Она допила очередной бокал и с шумом поставила его на стол. – Не нагулялись, не способны на чувства или просто настолько пресытились, что не цените того, что даёт вам жизнь? Посмотрите вокруг себя! У вас есть всё, всё! Даже личная белка и треклятая лунная дорожка в центре гостиной, которая светит через чёртову стеклянную стену. Но ведь вам и этого мало, вы обязательно должны испортить не одну жизнь, прежде чем успокоитесь? Не хотите жениться на своей невесте, ваше дело, только не впутывайте в это меня, я ничего не хочу знать ни про вас, ни про вашу жизнь! – Она устало откинулась на спинку дивана и с вызовом взглянула на хозяина дома.
– На кого ты злишься? – тихо произнёс Алекс, вставая. Он подошёл к Нике и устроился рядом с ней на диване. – Если на меня, то я готов на всё, чтобы это исправить, но только и ты должна быть честной. В чём причина твоей ко мне враждебности? Почему ты так упорно не хочешь меня принять, ведь в этом нет ничего плохого или предосудительного. С самого первого дня ты бросаешься на меня с кулаками, хотя я ни разу тебя не обидел. – Он притянул Нику к себе и, уложив на спину, нежно поцеловал в губы.
– Я так давно мечтаю о тебе, что готов принять любую пытку, только не отталкивай. – Алекс медленно провёл рукой вдоль её тела, словно спрашивая разрешения, однако ответить Ника не могла. Глубоко дыша, она смотрела на него, принимая своё поражение и полностью отдаваясь поглотившей её страсти. Сейчас, в объятиях Алекса, она чувствовала себя такой свободной и счастливой, что не испытывала ни капли сомнения. Только она, только он, её принц, в этом сказочном замке, освещённом яркими звёздами и луной.
Ника так спешила получить желаемое, что, выгнувшись ему навстречу, принялась расстёгивать ремень на его джинсах. Ни сладких ласк, ни нежных чувственных прикосновений, ничего этого она не хотела. Она даже не позволила Алексу раздеть её, чтобы не дать ему возможности передумать. К счастью, судя по ответной реакции, его возбуждение ничуть не уступало её. Крепко сжимая Нику в объятиях, как будто боясь отпустить даже на секунду, Алекс действовал резко, агрессивно, но никого из них это не волновало. Они словно долго испытывали жажду и теперь никак не могли напиться. Грубость, дикая страсть и неутолимое желание – сейчас ими обоими двигало только это. Жадные, ненасытные поцелуи, едва позволяющие дышать, громкие протяжные стоны и бешеный ритм движений. В этой любовной игре не было романтики, каждый из них лишь эгоистично утолял сексуальный голод, не задумываясь о последствиях или чувствах партнёра.
Это было странно и в то же время так восхитительно, что Ника сходила с ума от захлестнувших её эмоций, целиком и полностью отдаваясь необыкновенному чувству. Она даже не сразу поняла, когда всё закончилось, потому что, несмотря на полученное удовлетворение, всё ещё находилась во власти желания, шокированная новизной ощущений.
Замерев в объятиях Алекса, она пыталась прийти в себя и отдышаться. Ей было жарко, неудобно, однако она всё равно крепко прижималась к нему, боясь пошевелиться. Каждое движение, каждый вздох заставляли тело вздрагивать и трепетать в предвкушении новых наслаждений. Вот только это так шло вразрез с разумом, что Ника не знала, как ей со всем этим справиться.
Ей хотелось кричать от бессилия и осознания того, что она натворила. Высоко задранный свитер, расстёгнутый бюстгальтер, больно впивающийся косточками в раздражённую поцелуями кожу, и помятые джинсы, нелепо свисающие с одной ноги и символизирующие степень её морального падения.
Почему она это допустила, что на неё нашло? Ника, как ни старалась, не могла понять той магии, которая заставила её пойти на это. Ведь она вступила в связь с мужчиной, зная, что для него это лишь временное развлечение, что он несвободен, и любовь к нему не была оправданием. Напротив, именно этот аргумент угнетал Нику сильнее всего. То, что сейчас случилось, превзошло все её самые смелые ожидания, и теперь ей не только придётся страдать от своих неразделённых чувств, но и искать другую работу, так как видеться с Алексом, знать, что он где-то рядом, она не сможет.
– Пусти! – задыхаясь от новой волны возбуждения, пропищала Ника, когда Алекс ослабил объятия и, наклонившись, принялся целовать её грудь.
Судя по его прерывистому дыханию и напряжённому телу, ограничивать себя одной любовной игрой он совсем не собирался и, в отличие от неё, не испытывал никаких сожалений или мук совести от очередной измены своей девушке.
– С ума сошла? – неохотно отрываясь от своего занятия, хохотнул Алекс. – Теперь – да ни за что на свете! Мне кажется, я никогда и никого так не хотел. Ты посмотри вокруг, я построил дом, разжёг в нём огонь, пусть и в камине, и заполучил прекрасную девушку, которую добивался, казалось, целую вечность и которая в постели словно дикая кошка. Да я сейчас с ума сойду от своих инстинктов. Хочу покорить тебя, усмирить, и ничто не укрощает строптивых женщин лучше, чем безумства в постели. Единственное, чем я ужасно недоволен, – это дурацкая одежда. Я хочу тебя всю, а она мне мешает. – Алекс взял за края её свитер и, перекинув через голову, медленно потянул его наверх, сопровождая это движение нежными прикосновениями пальцев к коже.
Всё это он проделывал, глядя ей в глаза, и Ника была так загипнотизирована его взглядом, что не было сил сопротивляться. Вытянув руки, она могла думать лишь о пульсирующей, мучительно-тянущей, но бесконечно приятной тяжести внизу живота и о том, к каким высотам вновь приведёт эта сладкая пытка.
Нетерпеливо ёрзая и пытаясь помочь Алексу поскорее освободить её от одежды, она резко дёрнула головой и тут же громко ахнула, зацепившись серёжкой о его рубашку.
– Я же говорю, жуткая помеха, – ласково улыбнулся Алекс.
Однако на Нику эта слабая боль подействовала так отрезвляюще, что она натянулась как струна, готовясь отбивать любую атаку. Страх перед будущим, осознание собственной слабости и тягостное чувство вины – всё это ворвалось в её сознание мощной лавиной, сметающей на своём пути любые преграды и оставляя только одну-единственную мысль: бежать, далеко и без оглядки.
