Тем более что Алекс подливал масла в огонь, каждый день заявляясь в их аудиторию и давая тем самым новые поводы обсуждать отношения с Татьяной Ивановной.
В том, что его ежедневные визиты – предвестник скорой свадьбы, в офисе больше не сомневались. И в конце концов сбитая с толку Ника начала серьёзно волноваться, появляется ли Алекс в их кабинете из-за неё, как говорит, или причина не только в этом? А что, если он действительно возобновил отношения с Татьяной и теперь «любит» их обеих?
Всё это Нику так угнетало и тревожило, что она чувствовала себя глубоко несчастной, ненавидя себя за трусость и неспособность справиться с ситуацией. Несколько раз она пыталась поговорить с Алексом, но останавливала себя в последний момент. Ведь что она могла спросить? Правда ли то, что он спал с половиной компании? Что параллельно встречается с другой и даже собирается на ней жениться? Да он и слушать её не станет. Тем более, когда они были наедине, Ника не могла себе представить, что Алекс способен на подобное предательство. Его поведение, слова, поцелуи, любовь казались такими искренними, что не поверить ему было невозможно.
Кстати, именно это и мешало ей принять наилучшее решение в сложившейся ситуации – уволиться и перестать себя мучить. Во-первых, исходя из слов Алекса после того памятного собеседования с его другом, было очевидно, что он хочет видеть её в рядах своих сотрудников, и поднимать эту тему снова она не решалась. А во-вторых, и это было решающим аргументом, Ника слишком боялась за их отношения, а потому, как бы её ни тревожила поступающая информация, здесь она у неё всё же была. В конце концов, сменить работу она всегда успеет. Но сделает это только тогда, когда будет полностью уверена, что их с Алексом любви ничего не угрожает.
Ну а пока Нике оставалось одно – плыть по течению и учиться контролировать свою ревность. Она даже придумала способ избавляться на время от сомнений, вызывая Алекса на лестничную площадку или наведываясь в его кабинет каждый раз, когда её одолевали мучительные подозрения.
К счастью, Алекс подобные вспышки страсти, как он считал, вполне приветствовал и никогда не отказывал во встрече. Что, между прочим, тоже ставило Нику в тупик, потому как, призывая её не распространяться об их связи, сам он не делал никаких попыток это скрыть. Он даже предупредил свою секретаршу немедленно сообщать о визите или звонке Ники независимо от того, насколько он занят, причём совершенно не заботясь о том, что обо всём этом подумает его помощница.
– Не говори ерунды, она взрослая серьёзная женщина и не станет размениваться на такую мелочь, как сплетни. Тем более, если бы я не был в ней уверен, она бы на меня не работала, – неожиданно грубо отрезал в среду утром Алекс, после того как Ника выразила свои опасения насчёт того, что теперь об их романе наверняка узнают все, даже те, кто не трудится в его компании. – И вообще, я говорил: «не афишировать нашу связь», а не прятать. Между прочим, высаживать тебя по утрам где попало подальше от офиса я тоже больше не стану. Так же, как и кружить вокруг здания вечерами, разыскивая, где ты скрылась от любопытных глаз сегодня. Это глупо, неудобно и лишено всякого смысла. На улице холодно, и я не хочу, чтобы ты простыла или заблудилась.
– Тогда я буду ездить на своей машине, потому что, если о нас узнают, меня сразу начнут обсуждать и, что ещё хуже, жалеть. Ведь, учитывая твою репутацию, никто не поверит, что у тебя может быть серьёзный роман, – вредничала Ника, которой эти ежедневные споры уже порядком надоели.
Вот уже вторую неделю её старый добрый француз с непривычным для него комфортом отдыхал в гараже Алекса, который настаивал ездить на работу только с ним. Что, кстати, являлось удобным и приятным времяпрепровождением лишь до тех пор, пока Ника не просила высадить её или встретить с работы на какой-нибудь улице подальше от основных маршрутов сотрудников компании. По непонятной причине эта тема Алекса невероятно задевала, и зачастую их жаркие дискуссии заканчивались тем, что раскрасневшаяся и возмущённая Ника громко хлопала дверью машины на какой-нибудь далёкой от офиса остановке. После чего Алекс тут же переставал сердиться, смеясь, называл её глупой курицей и медленно ехал рядом, затрудняя движение.
Однако сегодня ни уступать, ни даже слушать аргументы Ники Алекс был не настроен. С самого утра он ворчал и на что-то злился. Так что, когда был поднят вопрос распространения слухов и, как следствие, остановки подальше от офиса, он вдруг свернул с проспекта и, остановив машину в каком-то незнакомом переулке, резко перекинулся через Нику, открывая её дверь.
– Всё. Надоело! Делай что хочешь. Давай выходи, раз приспичило. Здесь тебя точно никто не увидит! – заявил он. И хотя Ника понятия не имела, где они находятся, потому как давно перестала следить за дорогой, гордость и раздражение были настолько сильнее доводов рассудка, что, рявкнув в ответ: «Иди к чёрту!», она быстро выскочила на холод, с силой захлопнув дверь.
Правда, хватило её воинственного настроя ненадолго. Утренний мороз так неприятно покусывал кожу, что изучать карту местности и искать маршруты общественного транспорта было не просто. Ну а так как данный район был знаком ей мало, на работу Ника добралась с большим опозданием, замёрзшая и невероятно расстроенная поведением своего кавалера.
Нике было так непонятно поведение Алекса, что она избегала его в течение всего дня, не отвечая на звонки и прячась в комнате отдыха, когда он дважды появлялся в их отделе. Она также не стала реагировать на его сообщения с призывами заглянуть к нему в кабинет или подтвердить место рандеву после работы. Она вообще не собиралась с ним сегодня встречаться, решив поехать к себе, чтобы попытаться разобраться, чего он всё-таки добивается, заставляя её молчать об их отношениях и в то же время раздражаясь, когда она это делает.
Правда, к тому времени, как Ника добралась до дома, она могла думать лишь о том, где сейчас Алекс и не переборщила ли она со своей обидой. Ей было так тяжело и тревожно от утренней ссоры, что она готова была забыть обо всём на свете и мчаться к любимому.
Так что, когда, повернув к парадной, Ника обнаружила рядом с ней своего принца, не смогла сдержать облегчённого вздоха и счастливой улыбки.
– Дорогая, признаю, переборщил, прости меня! Нет слов. Дурак, – с ходу и на удивление серьёзно начал Алекс, протягивая ей большой букет цветов и подзывая к себе обрадованного встречей Панчо, который тут же перестал вилять хвостом и уселся рядом с хозяином, жалобно поджав уши. – Милая, ну не молчи. Я не знаю, что на меня нашло, но обещаю, больше подобного не повторится, – продолжал извиняться он, преследуя её по пятам. – Я не хочу с тобой ругаться, это жутко неприятно. Спорить одно, но ссориться… Целый день работать не мог, волновался и глубоко вздыхал. Ты пустишь нас к себе? Мы ужасно замёрзли. – Алекс театрально поёжился и попытался обнять Нику, но она не позволила.
– Да, Алекс, сегодня действительно холодно! – вредно буркнула она, демонстративно вырываясь из его на удивление тёплых рук. – Меня-то, что бы ты там ни говорил, тебе, как видно, не жалко, а вот пса мог бы и в машине оставить.
