Ну, а как дальше разворачивались события, Николай толком не знал, поскольку Ровнин свалил на него и Мезенцеву всю текучку, которой традиционно после новогодних праздников Отдел был просто завален. Он был в курсе того, что его начальник на пару с Михеевым несколько раз спускался в тоннели под Москвой и снова встречался с Джумой, но и только. И дело не в недоверии, просто со временем у ребят был полный швах, иногда он и Мезенцева уходили из здания на Сухаревке утром, а возвращались в него поздно вечером, уставшие настолько, что даже до дома сил не хватало добраться. И тогда они, засыпая на ходу, добредали до маленькой комнатки со стоящими там продавленными древними диванами, и забывались тяжелым сном до следующего утра.
– Сделали из отдела гостиницу – разбудил Николая голос тети Паши – Олег, ты глянь. Скоро они сюда с вещами переедут.
– Не переедем – сонно пробормотала Мезенцева и, скрипнув диванными пружинами, перевернулась на другой бок – Я лучше замуж выйду.
– Странная логика – удивился Ровнин – Как эти два действия между собой пересекаются?
– Лучше жить под одной крышей со свекровью, любой, пусть даже самой занудной, чем с тетей Пашей.
– Резонно – подумав, произнес Олег Георгиевич – Тетя Паша, стой! Нельзя ее убивать. Она мне сегодня нужна, есть одно дело, не терпящее отлагательств.
– Если опять что-то с таможней, как вчера, или с «Садоводом», как в субботу – лучше не останавливайте ее – попросила Мезенцева и зевнула – Пускай убивает. Лучше умереть, чем снова туда тащиться.
– Не переживай, ни то, ни другое тебе не грозит. Хотя веселого тоже мало, поверь. Коля, ты проснулся?
Нифонтов поднял руку вверх, давая понять, что, мол, да, бодрствую.
– Пять минут на привести себя в порядок – и жду вас в своем кабинете.
– А завтрак? – проныла Женька, отрывая голову от подушки – Я кушать хочу. Даже на сушки согласна, если с вареньем и чаем.
– Может, тебе сюда еще и мужика привести? – ехидно осведомилась тетя Паша – Ну, чтобы все удовольствия сразу?
– Хорошо бы – согласилась девушка – Особенно если красивого, и чтобы вот тут, на прессе, кубики были. Да где такого найдёшь?
– Вот же засранка! – хмыкнула уборщица, только отчего-то в ее голосе чуть ли не одобрение присутствовало.
– Если верить рассказам, что я слышал от старожилов отдела, когда только сюда работать пришел, на кого-то из ветеранов она похожа – с легкой ехидцей произнес Ровнин – Так же этот человек себя вел в ее годы, кабы не хлеще. Понять бы на кого?
– Знать не знаю, ведать не ведаю – буркнула тетя Паша и тут же рявкнула – Виктория! Куда топочешь по помытому? По стеночке иди, по стеночке иди!
Надо заметить, что Ровнин выглядел не менее уставшим, чем оперативники. Как видно, не так просто дались последние недели, слетела с него привычные лощеность и вальяжность, зато в глазах появился азартный блеск, которого обычно не было видно, а в движениях резкость. Николай никогда не ставил под сомнения рассказы о славном прошлом своего начальника, услышанные от коллег, просто ему казалось немного нереальным то, что вечно благодушный и где-то даже мягкий Ровнин творил все то, о чем в них говорилось. Сегодня поверил окончательно и бесповоротно. Тот Олег Георгиевич, что сидел сейчас напротив него, на самом деле мог устроить большую резню, после которой вурдалаки в столицу долго еще нос не совали или выжечь гнездо мавок, которые те свили в заброшенной деревеньке недалеко от Москвы. В прямом смысле выжечь напалмом, причем без особых раздумий, колебаний и переговоров. А вот не стоило детей из соседних поселений красть.
– Чай, сушки, варенье – обвел рукой накрытый стол хозяин кабинета – Как просили. Видите, какой у вас сердешный начальник?
– Черносмородиновое – глянула в розетку Мезенцева – У! Я хотела вишневое или клубничное. Аникушка, жадина эдакая! Мы все же вчера как пчелки с Колькой трудились! Дай хотя бы крыжовенного, что ли? Я знаю, у тебя, куркуля, есть!
Отдельский домовой, который конечно же ее слышал, даже носа не показал, полностью проигнорировав слова девушки, зато оживился ее напарник.
– Не хочешь – не надо – Нифонтов пододвинул к себе обе розетки с вареньем – Не проблема, я сам все съем. Мне оно нравится.
– Попа слипнется – немедленно среагировала Женька – Отдай мою долю! Я ее из принципа…
– Еще подеритесь – посоветовал им Ровнин, садясь в свое кресло – Вот же вы… Обитатели кунсткамеры. Господи, куда отдел катится, а? Короче – ешьте, пейте и слушайте, время не ждет. У меня его в обрез, да и вам рассиживаться не след.
– Где и чего опять случилось? – хрустнув сушкой и отхлебнув горячего чаю уточнил Нифонтов – И на всякий случай – у нас сегодня по плану посещение МИДА значилось, опять там какая-то канитель в переходах цокольного этажа началась.
МИДовская высотка давно значилась в числе объектов, которые время от времени требовали внимания Отдела. Возводили ее с песнями и соцсоревнованием веселые комсомольцы-строители, тут все нормально обстояло, а вот котлован копали те граждане страны, которые из-за поражения в социальных правах временно таковыми не считались, причем преимущественно в ночные часы. Сколько их там, под землей осталось, неизвестно, но без потерь на данном трудовом фронте точно не обошлось, что привело к двум последствиям. Во-первых, у входа в МИД всегда ветрено, даже если во всей остальной Москве стоит полнейший штиль, а во-вторых, в переходах подземных этажей то и дело начинают мелькать какие-то темные тени, изрядно пугающие девочек-секретарш, которых туда невесть как занесло по каким-то канцелярским делам. В принципе, ничего катастрофичного за все время эксплуатации здания ни разу ни с кем не случилось, но и закрывать глаза на подобные вещи не стоило. Как показала недавняя практика, все когда-то происходит в первый раз.
– МИД – это важно – кивнул Ровнин – Но сегодня вы займетесь другим. Вот, глянь-ка.
И он протянул Николаю несколько листков бумаги. Тот засунул в рот еще одну сушку, передвинул подальше от Мезенцевой свою розетку с вареньем, взял документы и углубился в чтение.
Оказывается, Ровнин дал ему акты медицинской экспертизы, причем в каждом из них значилась одна и та же причина смерти – разрыв сердца.
– Прочел – дай прочесть другому – прокомментировала происходящее Мезенцева, забирая у Николая уже изученные им документы – Ого, молодая совсем девчонка-то! Может, наследственное?
– У всех? – протянул ей еще один лист Николай, а после скоренько проглядел оставшиеся, сконцентрировав внимание лишь на дате смерти и диагнозе – Причем пробрало их вот прямо сейчас? Это вряд ли. И очень тебя прошу, не заводи разговор о том, что погода дурит и давление туда-сюда скачет.
– Даже не собиралась – сердито глянула на него девушка – Ясно же, что дело нечисто, иначе чего бы нас сюда шеф зазвал, да еще чаем напоил.
– Мезенцева, ты из меня тирана не делай – попросил ее Ровнин – Когда это я кого без куска хлеба оставлял?
