– Мы с тобой просто устали и не выспались – погладила его по плечу Мезенцева – Вот и тупим. Но ты все же больше, чем я, согласись?
В очередном ВУЗе им снова повезло. Группа, в которой учился погибший Павел Валецкий в этот день сдавала зачет, и большая часть ее уже разошлась, но кое-кто все же в коридорах обнаружился, а именно те, кому нынче у преподавателя не повезло.
– Жалко Пашку – шмыгнув носом, сообщила оперативникам глазастая девица, сидящая на широком подоконнике – Я когда узнала, что он помер, всю ночь плакала.
– И я – подтвердила ее подруга, обмахиваясь зачеткой – У нас вообще в группе его все любили. Он… Как бы так сказать… Он был легкий. Мозги никогда никому не парил.
– Девушка у него есть? – уточнила Мезенцева – Или нет? Ну, то есть была?
– А как же – помрачнела глазастая – Только никто не знал, что она такая тварь. Я сама не ангел, но Олеське, как оказалось, даже в подметки не гожусь.
– Я тебе с первого курса говорила, что она сука – ее приятельница убрала зачетку в стильный рюкзачок, а тот забросила на плечо – Только ты меня не слушала. Как всегда!
– Пашку похоронить не успели, а Олеся уже под Каверина легла – пояснила третья девушка, до того молчавшая – Нет, ладно бы парень был хороший или красивый, это хоть как-то понять можно. Клин клином, все такое… Но Каверин? Этот задрот?
– Да вон они – глазастая спрыгнула с подоконника и ткнула пальцем в парочку, появившуюся в коридоре – А я пошла, видеть их не могу. Боюсь, прямо тут стошню.
– Н-да – произнесла Мезенцева, только кинув взгляд на юношу, носящего звучную фамилию, Каверин – Неравноценный размен. Быстро сменять память о Валецком на такое чмо можно либо за большие деньги, либо по нереальной любви. Первым, судя по одежде тут точно не пахнет, а во второе я, хоть ты меня, Колька, убей, не верю.
– Хорошо, что Артемия не стали щемить – отозвался Нифонтов – Думаю, он все же ни при чем. Может, он сам жертва, как и остальные соломенные вдовцы.
– Пошли пообщаемся – крутанула головой так, что в шее что-то хрустнуло, Мезенцева – Ты давай, девку придержи, а я этого дрища в туалете обработаю. Он мне всё расскажет, что знает и что не знает. Да не дергайся ты. Если я и превышу полномочия, то не очень сильно.
Глава 11. Седьмая башня (окончание)
– Добрый день – разворачивая на ходу удостоверение, подошла к молодым людям Женька – Лейтенант Мезенцева, московская полиция. Вадим Каверин?
– Я – неуверенно подтвердил невзрачный паренек, от которого и вправду изрядно шибало запахом застарелого пота – А что случилось?
– Случилось – многозначительно произнесла Мезенцева, сдвинув брови – Кому как не вам про это знать.
Глаза Каверина забегали, он ощутимо напрягся.
– Мы расследуем обстоятельства смерти Павла Валецкого – пояснил Нифонов, также предъявляя свое удостоверение.
– Паша от инфаркта умер – хлопнула глазами девушка, которая, ради правды, была очень хороша собой – Нам так сказали.
– Неважно, кто что кому сказал – процедила Евгения – Важно, что случилось на самом деле. Верно?
И она уперлась взглядом в молодого человека, который тут же судорожно кивнул.
– Ну как же? – Олеся шмыгнула носиком, глаза ее налились слезами – Вот и Вадим меня в этом убедил. Порок сердца, перепады давления, такое случается.
– Ну-ну, не надо плакать – мягко произнес Николай, беря девушку за локоток – Слезами горю не поможешь. Давайте-ка мы с вами отойдем хоть бы вооон туда, и побеседуем. Понимаю, что времени прошло всего-ничего, сейчас вам тяжело, но такова наша работа.
– А с вами побеседую я – сделав шаг вперед, Мезенцева оказалась лицом к лицу с юношей – Затем мы с моим коллегой сверим показания.
– Мне нечего вам рассказывать – тут же выпалил Каверин – Мы с Павлом практически не общались. У нас разные компании, у него своя, у меня своя. Разница в интересах велика, знаете ли.
– Врет – стоявшая неподалеку и читавшая учебник девушка, как видно одногруппница Вадима и Олеси – Нет у него никакой компании. Кому он нужен, вонючка?
– Вот и мне кажется, что дело неладно – согласилась с ней Мезенцева – Пошли, говорю. Пока обойдемся без протокола, но, чую, только пока.
И она, как планировала ранее чуть ли не за шиворот затащила молодого человека в туалет, находившийся неподалеку.
– Ой! – Олеся, заметившая это, удивленно хлопнула ресницами – А зачем ваша подруга моего Вадика с собой утащила?
– Коллега – поправил девушку Николай – Подобное необходимо по процедуре, мы обязаны опрашивать вас так, чтобы вы друг друга не видели. Можно было бы развести вас по разным аудиториям, но это хлопотно. Надо идти, согласовывать данные действия в учебной части, и так далее. Зачем?
Чушь, конечно, полная, но Нифонтов уже заметил, что Олеся, похоже, особой смекалкой не блещет, потому на данный счет особо не волновался. По той же причине он не ждал от нее каких-либо особенных откровений по существу вопроса.
И тем не менее некую любопытную информацию, служащую как минимум косвенным подтверждением той версии случившегося, что сложилась у него в голове, он получить смог. Все эти «я понимаю, что так неправильно поступать, но Вадик – он особенный» и «с Пашей было хорошо, но его же все равно теперь нет. И мне кажется, что никогда не было» недвусмысленно свидетельствовали о его правоте. Еще ему было жалко потерянного времени, ведь можно было добраться до верного ответа куда быстрее. А все почему? Потому что в предыдущих институтах ведущими скрипками являлись девушки, захомутавшие парней умерших подруг, причем все как одна неглупые и толково уводящие разговор в сторону. А ребята что? Они традиционно предпочитали сурово отмачиваться.
Впрочем, если бы оперативники догадались растащить парочки в стороны, то, скорее всего, и удалось бы что-то узнать. Все, как в пословице – задним умом всяк крепок.
Одно непонятно было Николаю – если это классический приворот, все признаки которого налицо, то зачем кого-то убивать? Какой в том смысл? Тем более, что речь идет о совсем еще молодых людях, для которых расставание друг с другом не такой уж сильный удар. Да больно, да неприятно, но не смертельно же? Все были студентами, сходились, расходились, пили водку и просекко под грустные песни, делили друзей, иногда страстно мирились, перед тем как следует поорав друг на друга, но никто от подобных страстей не умирал. Ну, кроме может совсем уж экзальтированных особ, да и те больше стращали, устраивая театр для избранных в виде предсмертных записок с проникновенным текстом, набранной ванной и красиво приоткрытой опасной бритвой.
Вот когда уводят мужа или жену из давно сложившейся семьи, особенно есть дети и немаленький достаток, то да, по-разному складывается. Но и тогда если ведьма или, что случается реже, колдун, берутся за подобное, то стараются обойтись без жертв. Нет, речь не идет о том, что они гуманны или сострадательны. Просто убить человека – это очень и очень несложно, а вот спрятать следы так, чтобы до тебя не добрались сначала полицейские, а после и сотрудники отдела куда сложнее. Опять же нельзя забывать о подругах из ковена, которые из карьерных соображений или банальной зависти могут на тебя донести. У Николая месяца не случалось, чтобы к нему хоть один анонимный донос от одной ведьмы на другую не пришел на электронную почту. Половина из них являлась чистой воды фейком. Вторая – правдой.
