Тем не менее иногда – бывает. Чаще по просьбе заказчика или заказчицы, реже – по воле того, кто черную ворожбу творит. Но чтобы так грубо и нахально привести к финишу столько жертв за пару недель? Нонсенс, честное слово.
В туалете что-то грохнуло, Олеся встрепенулась:
– Ваша коллега Вадика там не бьет, случайно? – обеспокоенно уточнила она – Просто он… Как бы так сказать… Насилия не переносит. Он пацифист. И боли боится.
Николаю очень хотелось сказать, что ее Вадика сейчас наверняка бьют, и это совсем неслучайно, но, конечно же, но заверил Олесю в обратном.
А через пару минут из туалета появилась Мезенцева, чуть ли не за шиворот тащившая за собой сомлевшего Каверина.
– Ерунда какая-то выходит – на ходу сообщила она напарнику – Странный нам злодей на этот раз попался. То ли он слишком смелый, то ли слишком глупый.
– Можно мы пойдем? – прогнусавил Вадим, опасливо глянув на Евгению – Пожалуйста! Мне все равно вам рассказать больше нечего.
– Здание не покидай – велела ему Мезенцева чуть брезгливо – Сиди на первом этаже и жди, пока я не разрешу это сделать. Ясно?
– Ясно – обреченно вздохнул Каверин – Олеся, пошли.
– С тобой все в порядке? – прощебетала девушка – Я волновалась!
– В порядке – еще раз покосившись на оперативницу пробормотал юноша – Пошли, пошли.
Мезенцева проводила его взглядом, поморщилась и доверительно сообщила Нифонтову:
– Словно в дерьме искупалась. Видала я в своей жизни чмошников, но такого – никогда.
– Как бы да – признал Николай – А теперь расскажи, как этому чуду в перьях удалось уложить на спинку такую красотку. Приворот?
– Представь себе – нет! – несомненно наслаждаясь моментом заявила Евгения – Я тоже была уверена, что этот придурок сейчас поведает мне про то, как он заплатил неслабую сумму какой-то таинственно ведущей себя женщине, пообещавшей ему сбычу всех интимных мечт. И обломалась, как ты.
– Не тяни – попросил напарницу Нифонтов.
– Представь себе, не он искал того, кто ему поможет. Наоборот, помощник сам его нашел. Но это потом. Скажи, ты про Софьину башню что-то слышал?
– Ну так – почесал затылок Николай – Краем уха. Это же та, что в Новодевичьем монастыре, верно? Тогда да, мне про нее Пал Палыч рассказывал. Только она, по-моему, на самом деле Напрудная, а не Софьина.
– Точно так – подтвердила девушка – А знаешь, чем она в народе славится?
– Если в разрезе истории, то тем, что в ней свои дни сестра царя Петра Первого доживала. А если применительно к дню сегодняшнему, то она теперь чем-то вроде фонтана желаний является. Если там на стене написать просьбу, то царевна Софья может ее исполнить.
– Не просто просьбу вроде «хочу сто миллионов денег до неба», а исключительно лично-душевную – уточнила Мезенцева – То есть связанную с тонкими материями класса «пусть он тоже меня полюбит как я его». И да, говорят, иногда подобные хотелки на самом деле сбываются.
– Совпадения – отмахнулся Николай – Хотя… Кто его знает? Может и не только они. В любом случае проблем из-за этого места у нас точно никогда не случалось. Правда, судя по твоему ехидному взгляду, ситуация изменилась.
– И снова не угадал. Софья тут ни при чем, она как сводила судьбы влюбленных, так, наверное, и сводит себе их дальше, обретая все большую популярность в столице и ее окрестностях. Може, т потому и нашелся тот, кто решил погреть руки у костерка чужой славы. Короче. Каверин по Олесе страдал с первого курса, но та, само собой, на него плевать хотела. Мало того, она еще и с Пашкой закрутила, которого Вадик ненавидел всей душой, просто за то, что он вот такой – высокий, красивый, и девушкам нравится. То есть у него в душе и башке филиал ада квартировал. И самое главное, что бы он не делал, как бы не пытался переломить ситуацию – ни черта не получалось. Я так поняла, он даже мыться пытался и каждый день одежду менять, представляешь!
– Да ладно! – подыграл напарнице Николай.
– Ну да. И – никак. А недавно в сети прочел про Софьину башню, что, мол, она безнадежно влюбленным сочувствует настолько, что может судьбу изменить, даже если все и всё против. Так-то Вадик в это все не верит, но, как видно, сильно его припекло, раз он все же собрался и рванул в Новодевичий пытать счастья.
– Может, он решил найти крайнего? – предположил Нифонтов – Чтобы в своих бедах после не себя винить, а давно умершую царевну. Некоторым так жить проще. Дескать, в своих бедах я виню только всех.
– Может – передернула плечами Мезенцева – С такого станется. Так вот. Приехал он, почитал настенную живопись, которой там как грязи, а после записку написал и в одну из щелей башенных сунул. Там просто два способа связаться с благодетельницей есть. Первый варварский, на стене что-то написать, второй тот, которым наш герой-любовник воспользовался. И вот тут его накрыло. Осознал он, до чего дошел, раз уже в подобное начал верить, при своем-то воинствующем материализме. Сел он на кортаны, чуть ли не задом в снег, лицо ладонями закрыл и, если ему верить, даже тихонько подвывать начал.
– И тут? – поторопил ее Нифонтов.
– И тут к нему мужичок подошел, лет сорока – сорока пяти, самой обычной внешности, каких в России без счету обитает. Пуховик, усы, шапка с ушами. «Что касатик», говорит, «припекает любовь-злодейка»? Этот головой машет, мол, да, спасу нет. Мужичок ему маленько посочувствовал, а после и говорит: «Софья помощница так себе, как женщине и положено. Все не от разума идет, а от чувств. А я тебе точно помогу, недели не пройдет, как девушка та твоей станет. Ну, а соперник… Сам решай, сделаю как хочешь. Но знай, пока он есть, она в любой момент как рыбка хвостиком вильнуть может, и к нему уйти».
– Дальше ясно, наш орел решил, что ему постоянный триггер в виде бедолаги Валецкого ни к чему – продолжил за нее Николай – А цена? Наверняка ведь без нее не обошлось? Не верю я в бескорыстие вот таких мужичков.
– А как же – лукаво прищурилась Евгения – Ценой оказались семь лет жизни этого клоуна. Нет, если ему верить, то он до сих пор думает, что он миллион в лотерею по найденному на дороге билету выиграл. Но что вероятнее, он себя в этом убедил. Каверин сволочь редкая, но все же не идиот, потому может свести воедино ряд фактов. Павел умер, Олеся с ним, значит кусок жизни у него на самом деле забрали. Но, что характерно, о том он не жалеет.
– Да фиг знает. Когда ты отдаешь то, что нельзя потрогать или положить на полку, то этого чего-то вроде, как и нет – пояснил Николай – Не в первый раз с таким сталкиваюсь. Интересно, как именно у него их забрали?
– Дядька ему иголкой палец уколол, и семь капель крови в пробирочку сцедил – с готовностью ответила ему Мезенцева – Причем игла была необычная, черная, длинная и с какой-то фиговиной на верхушке. То ли герб, то ли знак какой.
– Похоже на правду – потер подбородок Николай – Видел я подобные иглы, с черепами, как правило. Что дальше?
