– Это хорошо – переглянулся с напарницей Николай – А то я, если честно, думал уже, как мы злодея хомутать станем.
– Дескать, как поступить, если он колдун не из последних? – уточнила тетя Паша – Да?
– Да – признался Нифонтов.
– Очень просто – улыбнулась уборщица, а после подошла и приставила указательный палец ко лбу молодого человека – Бах – и все. От пули в лоб ни одно колдовство не спасет. А еще лучше – в затылок, так, чтобы он тебя не успел увидеть и что-то предпринять. Колдуны, особенно опытные, публика шустрая, реакция у них отменная. Да ты и сам это знаешь, что я банальные вещи проговариваю? Запомни, Николай, в тех случаях, когда враг на самом деле крайне опасен, и при этом живым тебе не нужен, всегда стреляй первым, обеспечивая себе преимущество. Ну, а после все по правилам – гвозди в пятки, вырезать язык, в рот насыпать булавок и зашить его суровой ниткой. И все, он никогда из могилы уже не выберется, ни телом, ни духом.
– Вот! Зря ты все надо мной все время смеешься – поддакнула тете Паше Мезенцева – Дескать, я с пистолетом как дурень с торбой ношусь.
– Наличие пистолета не говорит о том, что у тебя ум есть – хмыкнув, сообщила девушке тетя Паша – Это вещи невзаимосвязанные. Ну, а если тебя, Колюшка, смущает моральный аспект, то забудь о нем. Вина этого лиходея уже оказана, и сюда его тащить смысла нет совершенно никакого. Впрочем, поскольку он ведун, то можно все устроить так, что все останутся довольны. Кроме, разве, него самого.
– Это как? – заинтересовалась Виктория.
– Поверь, в Новодевичьем найдутся те, кто воздаст ему по заслугам. Место старое, непростое, хозяева там имеются. И им наверняка сильно не нравится то, что кто-то стрижет суету наводит в их владениях. Рыжая, скажи мне – он наверняка свои делишки в светлое время суток обделывал? Верно?
– Ну да – неуверенно подтвердила Мезенцева – Двое говорили, что приезжали к башне после занятий, это часа два-три дня. Остальные, наверное, тоже.
– О чем и речь. Задержись этот засранец там чуть подольше, до той поры, когда солнце сядет, мало бы ему не показалось. – уборщица глянула на часы, висящие на стене – Так, до темноты время есть, день сегодня будний, погода не ахти, так что народу за счастьем вряд ли много поедет, так что у вас есть все шансы этого стервеца схомутать. Давайте, давайте, не рассиживайтесь. А то ведь он и в самом деле скоро из города уберется восвояси.
– Вик, слышала? – топнула ногой Женька – Одевайся давай.
– У лесного ведуна сила в голосе и руках – подошла тетя Паша к Николаю – Перво-наперво рот ему заткни, чтобы он на помощь к себе кого не позвал, тех же ворон, например. Он с живыми тварями на «ты», не хуже иного лешака с ними управляется. Что до рук – все ведуны мощь большую имеют, от леса взятую. А в остальном они люди как люди.
– То есть если его жахнуть шокером, то он сомлеет? – уточнила Вика, одевавшая модные сапожки.
– Если в шею, к примеру, и максимальным разрядом, то обязательно – подтвердила тетя Паша и одобрительно кивнула, когда та убрала в сумочку означенный предмет – После руки за спину, в наручники, а в рот – кляп. И сидите до вечера в микроавтобусе, ждите, пока народ шататься не прекратит. А часиков в одиннадцать тащите этого засранца к той же Софьиной башне. Ну, или любой другой, без разницы.
– И? – поторопила ее Евгения.
– А там вас встретят, не сомневайся – усмехнулась уборщица – Вика, ты главное помни – все должно быть по-настоящему. Еще раз – ведуны в лесу живут, который всегда со всеми правдив, потому людское горе, радость и все остальные эмоции чуют будь здоров как, их обмануть очень сложно. Расстарайся, девонька. Надо.
Может, слова старой уборщицы на Викторию так подействовали, может, атмосфера Новодевичьего монастыря, величественного-красивого в зимнем облачении, может, еще что, но от ее хрупкой фигурки, бредущей к Софьиной башне по дорожке между высоких сугробов, так и сквозило отчаяние. Хоть Женька и Николай, притворившиеся влюбленной парочкой и следующие за ней на расстоянии, лесными ведунами не являлись, но и то эти эманации печали уловили.
– Главное, чтобы эта сволочь сегодня уже кого-то не зацепила на крючок – выдохнула Мезенцева – Иначе все наши труды коту под хвост. Мы тут мерзнем, а он сидит сейчас где-то, чай дует. И темнеть вон скоро начнет.
– Ничего – успокоил ее Нифонтов – Если что, завтра сюда еще раз приедем, часикам к одиннадцати.
Виктория подошла к стене, испещренной надписями, постояла около нее, достала из сумочки лист бумаги, сложенный вчетверо, помедлила чуть-чуть, словно раздумывая, и сунула его в щель, где уже лежало много таких же посланий. Мало того – мгновением позже ноги ее подкосились, как подрубленные, и она рухнула на колени, при этом, похоже, крепко приложившись лбом о стену.
– Во дает! – ахнула Мезенцева – Ну актриса!
Нифонтову отчего-то показалось, что Вика, похоже, вполне искренна в своих чувствах, но вслух этого говорить не стал. Тем более, что появилась куда более веская тема для беседы с напарницей.
– Клюнул – шепнул он Женьке, захохотал и коротким движением усадил ее на заснеженную скамейку – Смотри! И ругайся на меня, что ли!
– Дурак! – заорала Мезенцева, тоже, заметим, вполне искренне – У меня теперь вся попа будет мокрая от снега!
При этом она неотрывно следила за рослой мужчиной в пуховике, приблизившемуся к Виктории. Причем пуховик явно был этому человеку мал, чуть ли не трескался в плечах.
– Ему на глазок лет тридцать – шепнула Женька напарнику – Офигеть!
– Верно мы все рассчитали, еще денек – и ищи его, свищи. Так, теперь сидим, целуемся.
– Чего? – выпучила глаза Мезенцева – Офигел?
– А ты как хотела? – удивился Николай – Маскировка! Не по дорожкам же бродить?
– Без языка – буркнула Женька – Ясно? Просто изображаем видимость.
– Так неинтересно – наслаждаясь моментом мести за все ранее перенесенные по вине девушки неудобства, проворковал Нифонтов – Неспортивно! Ну, иди сюда, моя рыжая бестия!
– Вот ты мутант! – закидывая ему руки на шею, прошипела девушка – Все Людке при случае расскажу.
– Она поймет – заверил ее Николай – И простит. К тому же с тобой – это не измена. Мы же коллеги.
Тем временем парочка от стены двинулась как раз в их направлении, мужчина при этом что-то горячо втолковывал Вике, та шла, опустив голову вниз. В результате они устроились на скамейке совсем неподалеку от увлеченно целующихся молодых людей, и тех даже долетали отдельные фразы, вроде «он будет только ваш, обещаю» и «уже завтра все изменится».
Ну, а через несколько минут Женя и Николай услышали треск шокера и увидели, как ведун, взмахнув руками и захрипев, кувыркнулся со скамейки, а после хлопнулся спиной о снег.
– Живее – крикнула Вика и снова ткнула шокером в открытое горло своего недавнего собеседника – Чего ждете?
