– А ты как думал, милый? – Женька, прожевав хлеб с колбасой, поднялась на ноги – Натворил дел – отвечай. Вернее – натворили.
– Что мы натворили? – почти закричал молодой человек – Ничего мы не творили! Я проснулся, вижу ребята спят, мы почему-то внутри этих руин, рюкзаки разворочены. Что происходит?
– Самогон у бабки в деревне покупали? – деловито поинтересовалась у него Женька.
– Ну да – отвел глаза в сторону юноша – Так не запрещено.
– Спорный вопрос – помахала пальцем у него под носом Мезенцева – Приобретение не акцизированного спиртного это, знаешь ли… Ну да ладно. Вы его пили?
– Немного.
– Но вам хватило – подбоченилась девушка – Нет, ну надо же было додуматься брать ханку у самой Наташи Хват!
– У кого? – в один голос спросили турист и Николай.
– У бабули из деревни! – рявкнула Мезенцева, укоризненно глянув на напарника – Да все знают, что с ее первача народ невесть что вытворяет, она же туда корень дурмана добавляет для пущей убойности! Хотя именно поэтому я тебе и верю. Ну, что ты ничего не помнишь. Не, приятель, первый, не ты, скорее всего, последний. Одна беда – опять ведь эта бестия выкрутится, ничего же не докажешь, ваши слова против ее не пляшут. Но то она. А вот вы, ребятки, от закона уйдете вряд ли. Двойное убийство – не шутки.
– Двойное что? – у парня прямо как в кино волосы дыбом встали.
– Что слышал – понизив голос почти до шепота и скорчив грустную рожицу, ответила ему Женька – Вы жестко нарезались, орали песни, предавались разврату в извращенной форме, разрисовывали всякой похабщиной памятник древней архитектуры, охраняемой государством, а завершили свою оргию убийством. Что ты глазами лупаешь? Два представителя местной интеллигенции из соседней деревни на свою голову попробовали вас остановить. Не знали, бедняги, с кем дело имеют. Женщина там лежит. Вооон нечто в траве белеется, видишь? Так это ее труп. И еще неясно, просто ли она была убита, или вы с приятелями перед тем ее еще ее и… Ну, ты понял. А мужик ее с другой стороны часовни прилег. Кто-то ему лихо глотку перехватил ножом. Не ты ли как раз? Вон у тебя тесак какой у пояса висит.
Турист, окончательно ошалевший от услышанного, замотал головой, как бы говоря: «нет, это не я». Но окончательно уверенности в этом у него в глазах, надо отметить, не было.
Ну, а совсем он сник после того, как сходил к телу ведьмы и глянул на него. Как видно, до последнего надеялся, что рыжая девчонка шутит, но, увы и ах, не суждено было его мечтам сбыться.
Его, горемыку, еще и стошнило ко всему прочему.
– Саш, что происходит? – раздался голос из часовни, а следом за тем к костру подошла помятая и сонная девушка – Это кто?
– Полиция – выдавил из себя Саша, в глазах которого стояли слезы.
– Тоже ничего не помнишь? – сочувственно поинтересовалась у девушки Мезенцева – Ой, подруга, сколько тебя интересного ждет! Ладно, раз вы оба вышли из спячки, значит сейчас и остальные очухаются. Вот и славно. Ну, сейчас, мы протокол составлять не станем, темнота вон какая, хоть глаз коли. С рассветом начнем. Там как раз наши коллеги подъедут. Криминалист, кто-то из прокуратуры, в общем, все, как всегда. Так что – сидим, ждем, готовим свои документы. Нам некогда было вас идентифицировать, вы пока для нас ноунеймы, но, надеюсь, у каждого найдется хоть какое-то удостоверение личности. Верно же?
– Ага – промычал Саша, после чего и он, и девушка удалились обратно в развалины.
– Вот ты жестишь! – глянул им вслед Николай – А не перебор? Молодежь нынче грамотная, как пойдут стопками жалобы катать во все инстанции.
– Да ничего никто ни на кого не накатает – отмахнулась Женька – Они сейчас часок посидят, потерзаются, побоятся за себя и за собственное будущее, а после, как чуть светать начнет, через дырку вон с обратной стороны часовни ноги сделают. В лучших традициях, ползком, пугаясь каждого шороха. Я ж не просто так им сказала, что мы понятия не имеем, кто они такие.
– Или задумают нас грохнуть – достал из-за спины бутылку Нифонтов – Где два трупа – там и четыре, разницы уже никакой нет.
– Да ну, кишка у них тонка – отмахнулась девушка – Ты их видел? Странно, что эти дети мегаполиса сюда-то добрались. Давай, наливай, а то мне что-то прохладно стало.
– А потом? – задержал горлышко бутылки над ее стаканчиком Николай – Им же как-то с этим жить придется дальше? Бояться, терзаться, может даже со светом спать.
– Нечего таскаться по подобным местам и самогонку непроверенную покупать – непримиримо заявила Мезенцева – Сейчас все вышло по-другому. А сколько было случаев, когда такие сказки былью становились? Да мы с тобой вот из-за таких же обалдуев жизнью постоянно рискуем. Так что – вперед им наука. Да лей ты уже!
Женька оказалась права, когда на востоке чуть посветлели небеса, в конец изведшиеся туристы таки решились на побег. При этом они так громко шептались и так кряхтели, выбираясь со своими рюкзаками через более чем просторный пролом в западной стене часовни, что оперативников, к тому времени практически уговоривших бутыль с самогоном, просто распирало заорать во всю ивановскую:
– Стоять! Куда! Руки за голову, лицом к стене!
Но они сдержались и от этого, и от того, чтобы в голос расхохотаться.
Ну, а как бренчал их скарб после того, когда шестерка неудачливых путешественников припустила по росному лугу – это вообще ни в какие ворота не лезло.
– Беги, Форрест, беги – рассмеялась Мезенцева, когда топот измученных этой долгой ночью молодых людей стал совсем неразличим – Ну вот, одной проблемой меньше. А то пришлось бы им объяснять, что они видели, что не видели и так далее. Опять же ковриками мы обзавелись неплохими. Не знаю как ты, а я свой заберу и в микроавтобусе оставлю. Сам знаешь, нас куда только черти не таскают.
– Зараза ты, Мезенцева – не без восхищения в голосе отметил Николай – Но – красиво сработала. Только вот если…
– Даже если их заклюет совесть, в чем я очень крепко сомневаюсь, то и тогда ничего страшного не случится. Я Кравцова, ты Морозов – и пусть нас коллеги ищут. Только ты же сам знаешь – нет тела – нет дела. А тела мы наверняка нынче приберем на совесть, так не оставим. Да и заявления конкретно об этих пропавших гражданах никто никогда никуда не подаст. Следовательно, и производства никто заводить на основании откровений этих клоунов не станет.
– Так подробно можно и не объяснять – зевнув, произнес Николай – Блин, в сон потянуло. Когда там уже наши пожалуют? Дороги пустые, сколько можно ехать?
Его желание сбылось тогда, когда солнце уже поднялось над горизонтом, залив луг своим светом. То ли Ровнин так и задумал, ибо эффектно, то ли просто не хотел таскаться по темному лесу – поди знай.
И, что примечательно, уставшие за ночь ребята как-то даже и проморгали тот момент, когда их коллеги появились в поле зрения.
– Сидим, значит – голос Пал Палыча заставил Николая чуть ли не подпрыгнуть на месте, а сонную Мезенцеву открыть глаза – Кушаем и пьем.
