– Уже нет – Евгения показала на пустую бутылку, которую забыли выбросить куда подальше и растерзанные упаковки от продуктов – Все кончилось.
– Хорошо сработано – донесся до них голос тети Паши, которая в данный момент осматривала труп Ратмира – Как я учила, прямо в горло. Хотя… А тут у нас что?
– Ничего не изменилось – Ровнин поправил очки, рассматривая развалины часовни – Какая-никакая, а стабильность. Хотя народ в этих краях более дерганным стал. Вот только что близ деревни, у входа в лес, на каких-то странных молодых людей наткнулись. На вид вроде нормальные, но стоило только Вике, которая отчего-то мне, как проводнику, не доверяет, у них спросить, эта ли дорога ведет к развалинам, так безумие началось. Она от нас как от чумных шарахнулись, честное слово. И чушь все какую-то несли, мол «мы там не были», «это не мы».
– Наркомания – бич общества – сообщила ему Мезенцева – Небось дряни какой-то накурились.
– Ну, я так и подумал – покивал Ровнин и направился к трупу ведьмы, пред тем поманив за собой Нифонтова, и следом за тем велев ему еще раз рассказать о случившемся, но уже подробно и с мельчайшими деталями.
Мгновением позже к ним присоединились тетя Паша с Михеевым, и только Вике, похоже, до ночных похождений коллег не было никакого дела. Она изучала часовню изнутри, то и дело прикладывая ладонь правой руки к ее кирпичным стенам.
– Стало быть, «скхххл», «тениии» и «франкхххх»? – переспросил у Николая Ровнин, дослушав все до конца.
– Еще «ах» – добавил Нифонтов – Но не думаю, что это «ах» вообще что-то значит. Она как раз после него дух и испустила.
– И ты прав – хлопнул его по плечу Олег Георгиевич – Ничегошеньки этот «ах» из себя не представляет. А вот за три другие слова огромное тебе спасибо, это было недостающее звено. Все, сошелся паззл, Коля.
– А нынче ночью, мы, стало быть, все же прокололись – ухмыльнулся Пал Палыч – Даже если бы этот поганец не тут ошивался, а в Москве мы бы его точно не дождались.
– Выходит да – Ровнин достал из кармана свой смартфон, и собрался было кому-то звонить, но тут поймал вопрошающий взгляд своего сотрудника, потушил нажатием кнопки экран и произнес – Вчера вечером нас было три версии того, где фон Швальве себе мог берлогу соорудить. Вернее, в самом начале их было более полусотни, но потихоньку, помаленьку круг возможных мест его обитания стал сужаться. Процесс отсеивания был небыстрый, не хотелось его спугнуть. Вроде все указывало на католических храм на Китай-городе. Ну, не на сам храм, естественно, такое невозможно, а на катакомбы, что под ним находятся. Там, знаешь ли, такие есть отнорки, куда не то, что твой приятель из метро не сунется, но даже Джума не полезет, а она вообще под землей никого и ничего не боится.
– Я за эту версию ратовал – добавил Михеев – Но вот, ошибся выходит.
– И на старуху бывает проруха – комично проскрипела тетя Паша и хлопнула Николая по спине – Хорошо сработано, Кольша. Хорошо. Теперь мы эту гниду точно прищучим. Да, Олежка.
– Конечно – фыркнул тот, снова уставившись в экран смртфона – Тени, французы, склеп. Тут кто хочешь догадается.
Николай застенчиво промолчал, поскольку он в означенное количество мастеров-отгадчиков пока не входил, поскольку ни одной версии местонахождения чернокнижника, даже после расшифровки слов начальником, у него так и не возникло. Впрочем, может все дело было в усталости и невыспанности?
– Вика, телами займись – велел Ровнин девушке, которая наконец-то покинула часовню – Все по процедуре.
– Хорошо – послушно кивнула та.
– Доброе утро, Всеслав – дружелюбно произнес Олег Георгиевич в трубку – Надеюсь, не разбудил? Ну и славно. Всеслав, я выполнил то, что обещал. Можешь сказать своему брату, что его стае позор более не грозит, так как Ратмир мертв. Нет, и это условие тоже соблюдено, он пал в бою, как должно. Да, все так. Несмотря на его ошибку, другая смерть была бы сыну вожака стаи не к лицу. Итак – я все сделал. Теперь твоя очередь оказать мне ответную услугу.
Глава 20. Старые кости
Больше всего разочарований по завершении операции «Часовня» выпало на долю Мезенцевой. Во-первых, Вика не позволила ей посмотреть на ритуалы, которые она проводила над трупами ведьмы и Ратмира. Таковые являлись необходимостью, поскольку хороших дел при жизни эта парочка особо не творила, зато дряни всякой за минувший год навертела о-го-го сколько. Кстати, после еще и лопатой ей пришлось помахать, когда павших врагов на краю леса хоронили.
Второй облом настиг ее на обратной дороге в Москву. Выяснилось, что злобного чернокнижника никто брать за горло сразу же по возвращении в столицу не станет, даже несмотря на то, что Ровнин и Михеев теперь точно знают, где его логово. Оказывается, за ним еще маленько понаблюдать хотят.
Ну а третье разочарование оказалось самым сильным. Ровнин своим командирским решением совершил обратную рокировку. Он вернул Николая в кабинет, а Женьку снова засадил в дежурку, туда, где то и дело грохает дверь и надо разбирать корреспонденцию, которой в отдел поступает ох как немало.
Нет, она попыталась было качать права, искать аргументацию для аннулирования данного решения руководства, но потерпела двойную неудачу. Ровнин обошелся коротким и емким словом «неубедительно», ну а тетя Паша, отозвавшая в какой-то момент рыжеволосую бестию в сторону, и вовсе ее припугнула тем, что расскажет Пал Палычу о том, какая пуля именно завалила Ратмира. Дескать, он недостачу заклятых патронов пока не обнаружил, а если кто-то перестанет нудить и вносить раздор в коллектив, то и не обнаружит.
Короче, в какой-то момент Евгения, понесшая поражение на всех фронтах, жестко обиделась на весь мир и замкнулась в себе.
Вдобавок ко всему еще и погода капитально испортилась. С севера натянуло тучи, которые то и дело поливали город холодным дождем, а пару раз поутру, когда температура опускалась почти до нуля, даже и снежок прошел. Так что все же прав оказался приснопамятный дядя Коля из больницы, который обещал ближе к маю те еще климатические условия.
Николай же, наоборот, был полностью доволен жизнью. Ну, если, конечно, не считать кое-какие личные аспекты бытия, но за несколько лет он, надо признать, уже как-то попривык к некоему подвешенному состоянию в этой связи. Человек, как известно, такое существо, которое к любому дискомфорту может приспособиться, особенно если тот занял в его жизни постоянное место.
Но вот все остальное его более чем устраивало. И возвращение за свой стол, стоящий в ставшем за пару лет родным кабинете, и то, что наконец-то опостылевшая за последние месяцы девица-ведьма отправилась в небытие, и, самое главное, то, что вся эта пакостная история с фон Швальве наконец-то близится к финалу. В последнем Николай ни капли не сомневался. Некуда чернокнижнику деваться теперь, слишком плотно сжалось кольцо вокруг него, не дернешься. Силы нет, сподвижников нет, книги нет. Ничего у него нет. Даже место дислокации и то не секрет для отдела. И для него, Нифонтова, тоже.
