ПРОЛОГ
Плантация Уэйкхерст, близ Начиза, штат Миссисипи, 1843 год
— Дрю только что уехал к Радклиффам — разумеется, я постаралась. И взял свои краски. Его не будет несколько часов. Рабов я отослала. Мы одни.
Брент не отрываясь смотрел на свою красивую мачеху, ее нежный голос отзывался у него в голове оглушительным грохотом. Она была всего на четыре года старше его, восемнадцатилетнего, и он желал ее. Грудь ее была высокой, полной, а талия такой тонкой, что он, казалось, охватил бы ее пальцами. По ее спине струился водопад шелковистых золотисто-каштановых волос, розовый язычок мягко скользил по нижней губе. Она не походила на девушек, с которыми ему, не по годам развитому мальчику, случалось переспать начиная с четырнадцати лет. Он представил, как занимается любовью с нею, как пронзает ее — глубоко-глубоко.
Он сглотнул подступивший к горлу комок и отступил на шаг.
— Ваш муж — мой отец, — проговорил Брент.
Он почувствовал, как дико заклокотала его кровь и как больно врезались в тело плотно облегающие бриджи.
— Да, — согласилась Лорел. — Но он стар, Брент. Я так одинока… Он не может меня любить так, как ты. — Белое плечо слегка дрогнуло, и с него чуть соскользнул шелк пеньюара.
Брент с усилием отвел глаза от ее грудей и в отчаянии взглянул в сторону двери спальни. Не надо было сюда входить. Боже, как теперь поступить?
— Мы не сделаем никому ничего плохого, Брент.
Просто доставим друг другу немного удовольствия, это все, чего я прошу. Ты так молод, да и я тоже… Я хочу тебя с первой минуты моего появления в этом доме. Ты такой красивый, Брент, вызываешь такое желание… Я видела, как ты целовал Мэриссу Радклифф. Ты не знал? Я хочу, чтобы ты целовал и меня.
По телу Брента пробежала дрожь, когда он увидел, как грациозно она шагнула к нему, дразня исходившим от нее ароматом магнолии.
Опущенные по швам руки сжались в кулаки. Рассудком он понимал, что должен был подойти к двери спальни, открыть ее и бежать от этой женщины, бежать от собственного безумного вожделения…
Лорел коснулась рукой его плеча, и он весь напрягся. Она поднялась на цыпочки, завороженно глядя на его губы.
— Я научу тебя, Брент, как любить женщину. Я доставлю тебе такое удовольствие… От этого никому не будет плохо. Никому, клянусь.
Она прикоснулась губами к губам Брента — он по-прежнему не двигался.
— Мой отец… — выдохнул он в ее полураскрывшиеся губы, но она коснулась его языка своим, и он позабыл обо всем на свете. Ему никогда не приходилось сдерживать желание. Это оказалось невозможным и теперь. Ее груди податливо прижимались к его груди, живот и бедра прильнули к нему. — Отец… — беспомощно повторил он.
Маленькая рука нащупала его, стала ласкать, и Брент застонал, понимая что вот-вот извергнет семя, если она не остановится.
— Лорел, — прошептал он, — не надо…
— Пойдем, — позвала она и повела его к постели.
Она не отрывала глаз от его лица, сбрасывая с себя шелковый пеньюар и снимая рубашку. Она дала вдоволь наглядеться на себя, а потом принялась расстегивать его одежду. «Боже, он прекрасен!» — думала она, все больше погружаясь в водоворот желания. Высокий, дивно сложенный, сильный. Такой юный. Раздетый догола, он неподвижно стоял перед нею с закрытыми глазами, пока ее руки ласкали его тело. Он скрипнул зубами, когда она взяла его и стала ласкать пальцами, а потом и немыслимо мягкими губами. Протяжный стон вырвался из его гортани. Она знала, что он извергнет свое семя, если она не остановится, но тем не менее прерывистый вздох Брента выдал разочарование, когда она выпустила его изо рта. Он почувствовал, как ее руки сомкнулись за его спиной, и она потянула его в постель. Он упал на нее с глухим стоном. Стыд и чувство вины переплелись в его сознании.
— Отец… — снова прошептал он дрожавшим голосом. Он лег на бок и устремил взгляд на треугольник темно-рыжих волос и на влажное, нежное женское лоно. — Нет, не могу, — выговорил он, но она уселась на него верхом, положив ему на грудь ладони.
— Можешь, Брент, — шептала она. — Он никогда не узнает. Ему и в голову не придет.
Она просунула ему в рот язык, почувствовала, как он, рванувшись вверх, попытался сбросить ее с себя, а потом услышала, как он застонал от крайнего возбуждения. Брент запустил руки в ее волосы, ощутив, как она стала всасывать его язык, овладевая всем его существом. Ничего больше не существовало.
Лорел осторожно приподнялась и направила его в себя. Неудержимая дрожь потрясла Брента, и его мачеха поняла, что уже не вкусит наслаждения. Ничего, подумала она, он юный и сильный, великолепный самец. Времени еще достаточно. Долгие послеобеденные часы. И последующие дни. Она получит от него наслаждение, которого так жаждала. Она увидела, как напряглись сухожилия на его шее, когда он достиг кульминации. Его блестящие синие глаза, глубокие и таинственные, как штормовое море, сузились, словно от боли.
— Можешь, Брент, — снова прошептала она и изо всех сил вжалась в него, как в седло, пока наконец не почувствовала, как в нее ударила струя его семени.
Она целовала его взасос, крепко прижимаясь всем телом. В полном восторге она почувствовала, как он снова возбудился. Целый час она учила его доставлять ей наслаждение. Тепло его губ, его язык потрясали ее лоно.
— Как хорошо, — задыхаясь твердила она. — Осторожно, любовь моя, осторожно…
Брент вкусил ощущение своей безмерной мощи, своего триумфа, когда ее плоть взорвалась от доставленного им наслаждения. Он повернул ее на спину и лег сверху между раздвинутыми бедрами. Брент забыл обо всем на свете, кроме нараставших в нем острейших ощущений.
— Боже мой!
Прошло несколько мгновений, прежде чем он осознал, что слышит голос отца. Все ощущения разом пропали, как если бы их никогда и не было. Он рывком отпрянул от нее, скатившись по сбившимся покрывалам, и, дрожа всем телом, выпрямился рядом с кроватью. Взгляд его был прикован к отцу.
— Господи, мой собственный сын! Ты, грязный подонок! — Лицо отца пошло от ярости багровыми пятнами. Взгляд остановился на свидетельстве его мужской зрелости.
— Потаскуха! Шлюха! — кричал на свою жену Эйвери Хаммонд. — Боже мой! Тебе место в преисподней! — Он вылетел из спальни, и Брент слышал звук его лихорадочно быстрых шагов по длинному коридору.
Стремительно поднявшаяся с кровати Лорел заворачивалась в покрывало.
— Он не должен был вернуться, — тупо проговорила она. — Во всяком случае, до завтра.
— Но он вернулся, — возразил Брент. Его мысли словно сковало морозом. Он уже надевал сапоги, когда в дверях вновь появился отец, на этот раз с плеткой в руке.
— Я сейчас спущу кожу с твоей задницы, распутница! — визгливо заорал он на Лорел.
