– Мокси! – воскликнул Ринальдо, выйдя ему навстречу, и Мокси, даже не взглянув на своего союзника, наставил на него пистолет.
Ринальдо остановился.
– Я побуду здесь, постерегу могилу, – сказал Ринальдо, сделав шаг назад.
Мокси направил Старушку к старому надгробию, буквы на котором стерлись от времени.
– Иди сюда, Джеймс! Я хочу познакомить тебя со своей подругой…
Голова женщины мелькнула поверх надгробных плит, но тут же исчезла.
Мокси последовал за ней. Женский силуэт являлся ему из-за надгробий и тут же исчезал… Являлся и исчезал…
Мокси следовал за ней.
Он настиг ее за каменным мавзолеем.
– Иди сюда… Я хочу познакомить тебя со своей подругой…
Это была Молли. Обнаженная. Но это была не та Молли, которую он знал в былые дни, когда в таверне она познакомила его с Кэрол.
Это была Молли теперешняя, Молли, умершая много лет назад.
Мокси натянул поводья.
Подобные проволоке черные волосы покрывали морщинистую поверхность черепа. Лицо, обезображенное смертью, сморщилось и потемнело, а глаза сблизились с переносьем. Она вновь произнесла его имя, и он отчетливо услышал каждый звук в отдельности. Молли улыбнулась, и остатки кожи на ее лице разошлись в тех местах, где они соприкасались с костями черепа.
– Молли? – произнес Мокси.
Жестом она предложила ему следовать за ней. Ее опавшая грудь чуть колыхалась.
Мокси подчинился ее жесту.
– Молли! Ты ведешь меня к Кэрол?
Чувство вины. Память о том мгновении, когда он впервые увидел Кэрол.
Молли повернулась, и Мокси увидел, что ее глаза сошлись в одной глазной впадине, глубокой и черной.
– Я зову тебя, чтобы ты познакомился с Кэрол…
Как будто Мокси был ребенком, и ему нужно было все объяснять.
Они прошли мимо последней из могил, но Молли не останавливалась, двигаясь к соснам, окаймлявшим кладбище, и дальше – в лес, чья не знающая солнечных лучей чаща простиралась до пустоши, тянущейся к окраине города.
– Молли! – произнес Мокси, ослепленный угрызениями совести. – Я не хочу встречаться с твоей подругой. Я причиню ей только горе. Я сделаю ей больно.
Из таверны послышался молодой смех, и брызнули первые лучи утреннего солнца.
– Идем, Джеймс… Ты влюбишься в нее…
Мокси вел Старушку в обход толстых стволов и завалов валежника. Молли заводила его все дальше и дальше.
Она ведет тебя к Кэрол, – думал он. – И тому есть причины. Найди ее… следуй за Молли… найди Кэрол и разбуди ее… скажи ей, что ты готов ей помочь.
Расстояние между стволами становилось все уже, и Старушка едва продиралась между ними. Едва видимый силуэт Молли мелькал впереди, то появляясь, то исчезая.
– Подожди! – позвал Мокси.
Мелькнуло хрупкое плечо, потом спина. Все исчезло… и мелькнуло вновь.
Мокси ощущал присутствие Молли, но уже не видел этот печальный призрак. Его пропетое голосом давно умершей женщины имя эхом отдавалось от стволов бесчисленных деревьев – она звала его: иди за мной, познакомься с моей подружкой, тебя ждет любовь. Он кричал, звал ее, и пот струился по его лицу, пролагая дорожки в копоти, покрывавшей его кожу.
Солнце поднималось все выше и выше. Приближалось время похорон.
Но почему Молли ведет его к гробу Кэрол?
Наверное, так нужно!
Мокси направил Старушку в пространство меж двух огромных кленов, высоких как колонны здания суда в Макатуне, и выехал в цветущую рощу. Но здесь, у корней черных вишневых деревьев, не было никакого гроба.
Там стояла Кэрол!
Она выглядела так, как выглядела сейчас, через двадцать лет после их расставания, когда он унес из ее дома банку с булавоуской. Босыми ногами Кэрол мяла сосновые иголки, усыпавшие землю.
Она выглядела такой сильной. Такой живой. Такой настоящей.
– Кэрол, – проговорил Мокси, медленно приближаясь к ней. – Ты проснулась?
Кэрол улыбнулась. Мокси ждал и надеялся: именно такой Кэрол и стала – сильной, умной, независимой.
Спускаясь на землю, Мокси тоже улыбнулся. Старушка заржала, но Мокси потрепал ее по крупу, слово говоря: У нас все получилось! Это конец нашего путешествия.
Мокси сделал шаг по направлению к Кэрол.
И в этот момент Кэрол рухнула на землю…
…Когда Мандерс продемонстрировал Дуайту гроб от компании «Беллафонте», тот от неожиданности едва не вскрикнул. Он решил, что что-то пошло не так или пойдет не так, что Мандерс только усыпляет его бдительность и сейчас из задней комнаты выйдет с десяток полицейских и стражи порядка откроют по нему огонь, даже не спросив, что к чему.
– Невероятно, – пробормотал он, едва не задохнувшись, когда рассмотрел богато украшенный гроб, стоящий в холле.
– Догадываетесь, от кого подарок? – спросил Мандерс. Он обратил внимание на царапину, украшавшую щеку Дуайта.
Дуайт повернулся к Мандерсу, окинул его блуждающим взором, затем вновь обратился к стоящему в холле гробу. Он не знал, кто прислал это роскошное изделие. И гроб его не на шутку испугал, а особенно – латунная трубка с висящим наверху колокольчиком.
– Как вам сказать, – начал он. – Отличная работа… Это…
Нельзя, чтобы она воспользовалась им, – подумал Дуайт.
С носилками в руках вошли Лукас и Хэнк. Следом появился Норман. Мандерс принялся объяснять Дуайту, что настало время принести тело из экипажа и положить в гроб. Дуайт согласился и вышел вслед за могильщиками на дорожку, ведущую к дому. Когда могильщики стали открывать дверцу, у него перехватило дыхание.
Дуайт убрал камни и землю с платья Кэрол всего десять минут назад, перед тем как повернуть на кладбище. То, что удерживало Кэрол в лежачем положении и хотя бы немного успокаивало душу Дуайта, лежало теперь по ту сторону полосы вечнозеленых кустов, обрамлявших кладбище и дом распорядителя похорон Мандерса.
И теперь, когда он убрал камни и землю – не восстанет ли Кэрол вновь?
Но Кэрол лежала на спине. Слава небесам! Кэрол неподвижно лежала на спине!
Могильщики вынесли Кэрол из экипажа, и Дуайт заметил, как с ее платья упало несколько мелких камешков и ссыпалась пригоршня земли. Сверху, со ступеней лестницы, за всем этим наблюдал Норман.
Будет трудно, Кэрол, – подумал Дуайт. – Пожалуйста, ради меня…
Мандерс продолжал разливаться соловьем, вовсю расписывая достоинства гроба – какой он красивый, какой тяжелый! Могильщики негромко переговаривались по поводу того, как нести Кэрол. Мандерс сообщил, что никогда не видел такого гроба. Могильщики предположили, что тут понадобится восемь человек или четыре лошади. Мандерс же заявил…
