Согласно ст. 1–2 и ст. 4 Король является главой государства и, прежде всего, исполнительной власти. Его особа «священна и почитаема», его действия «не подлежат никакой критике». Однако исполнительную власть он осуществляет не единолично, а совместно с Государственным Советом (Риксродом), состоящим из 10 членов (ст. 5). Еще в XVIII в. после смерти Карла XII сложилось правило, согласно которому членов Госсовета назначал Король, но не по своему желанию, а из трех кандидатов, представленных ему Собранием сословий (Генеральными штатами). Учитывая, что в тексте Конституции 1809 г. порядок комплектования Госсовета точно не определен (содержатся лишь требования к кандидатам – это должны быть люди «неподкупные, способные, опытные, пользующиеся хорошей репутацией, шведы по происхождению и исповедующие евангелическое учение, т. е. лютеранство (ст. 4)), то можно с большой долей вероятности предположить, что сохранился прежний порядок назначения членов Госсовета.
Из десяти членов Госсовета семеро возглавляли департаменты (министерства): иностранных дел, юстиции, военное, морское, внутренних дел, финансов, церковных дел. Остальные трое являлись своеобразными «министрами без портфеля», двое из которых обязательно должны были иметь опыт гражданской службы (ст. 6). По своему желанию Король мог назначить одного из членов Госсовета Государственным министром (канцлером), председательствовавшим в Госсовете (ст. 5).
Согласно очень важной ст. 7 все правительственные дела должны были рассматриваться в Госсовете. Было сделано только два исключения: вопросы внешней политики и военных дел. В этих сферах Король имел право принимать единоличные решения. Однако и в этих случаях требовались доклады соответствующих министров с занесением их мнения в протокол (ст. 13–15).
Окончательное решение по любому вопросу принадлежало всё-таки Королю, но по ряду наиболее важных проблем (таких как принятие новых законов, изменение структуры управления и др.), он был обязан выслушать мнение Госсовета (ст. 8). Если же окончательное решение Короля оказывалось явно противоречащим конституции, то обязанностью членов Госсовета являлось представление самых энергичных возражений против такого решения с занесением в протокол. В противном случае члены Госсовета считались ответственными за такое ошибочное решение Короля (ст. 9).
Госсовет также выполнял функции Регентского Совета в случае отъезда Короля за границу и несовершеннолетия наследника (ст. 39).
Королю также принадлежало право предоставления гражданства (ст. 28), дворянства (ст. 37), назначения на высшие церковные должности (ст. 29), на должности посланников и послов (ст. 35), должности губернаторов (ст. 35).
Но помимо этих, достаточно обширных прав, в Конституции содержался и широкий перечень обязанностей Короля, сформулированный в ст. 16. Король «должен был (!) охранять и покровительствовать справедливости и истине, противодействовать неправосудию и неправде, не вредить и не позволять другим вредить личности, чести, свободе, правам и интересам отдельных лиц, если они законным путем не уличены и не осуждены; не лишать и не позволять лишать кого бы то ни было его движимого и недвижимого имущества без предварительного следствия и приговора суда; не нарушать и не позволять нарушать неприкосновенность частного жилища; не высылать никого из одного места с другое; не оказывать давление и другим не позволять оказывать давление на чью-либо совесть; покровительствовать любым религиозным убеждениям, если они не нарушают общественного спокойствия и нравственности; руководствоваться при решении любого дела исключительно законом».
Подобные нравственно-дидактические сентенции в адрес Короля (да еще и в приказном тоне – «Король должен…») свидетельствуют о том, что в Швеции начала XIX века Король воспринимался всего лишь как обычный гражданин, должностное лицо, пусть и высшее, ответственное перед законами страны, наделенное не только правами, но и обязанностями.
Подобное отношение к личности Короля скорее подходит к парламентской монархии, нежели к дуалистической, как можно было бы подумать, исходя из полномочий королевской власти. И действительно, в будущем шведская монархия эволюционировала именно в этом направлении, превратившись уже к середине XIX века в парламентскую монархию в чистом виде, наподобие Англии.
Местное управление в Конституции Швеции 1809 г. раскрыто лишь в самых общих чертах. Согласно ст. 47, территория Швеции делится на губернии, находящиеся под властью провинциальных управлений во главе с губернаторами, назначаемыми и смещаемыми с должности Королем (ст. 35). Кроме того, в городах действовало местное самоуправление. Согласно ст. 31, жители городов, пользующиеся правом голоса при выборах в Риксдаг, могли представлять Королю трех кандидатов на должности городских голов, и Король выбирал из них одного.
Тем самым в структуре местного управления сочетаются вертикаль исполнительной власти «сверху» в лице назначаемых королем губернаторов и местное самоуправление в городах и, видимо, сельских населенных пунктах «снизу».
В целом структуру исполнительной власти по Конституции Швеции 1809 г. можно представить в виде следующей схемы:
Судебная власть по Конституции Швеции 1809 г.
Непосредственно структуре судебной власти посвящены ст. 18–27.
[355] В них провозглашается, что правосудие осуществляется от имени Короля, который делегирует свои полномочия Верховному суду, назначая туда по своему усмотрению от 12 до 21 юристов. Кандидаты на эти должности должны быть опытными судьями, доказать на прежней службе свою высокую компетенцию и неподкупность (ст. 17). Верховный суд являлся высшей судебной инстанцией и рассматривал кассационные жалобы или жалобы, поданные в порядке надзора. Королю принадлежало два голоса в Верховном суде, которые должны были обязательно учитываться, даже если он лично не присутствовал на заседаниях суда (ст. 21). У Короля также имелось право помилования, но с оговоркой, что ходатайство осуждённого предварительно должно было рассматриваться в Верховном суде и Госсовете.
За деятельностью Верховного суда был установлен контроль со стороны Риксдага. Согласно ст. 101–106 каждые три года Риксдаг создавал специальную комиссию для проверки деятельности Верховного суда в целом и каждого верховного судьи в отдельности. В случае отрицательного заключения судья считался потерявшим доверие Риксдага и смещался указом Короля с назначением пенсии.
