В последней фразе явно чувствуется рука князя А. Чарторижского, которого, как польского патриота, не могли не возмутить антипольские пренебрежительные высказывания Кэслри и Штейна.
В-третьих, по поводу предложения Штейна ограничиться введением в Царстве Польском местного самоуправления Александр I и А. Чарторижский высказались в том смысле, что предложение это слишком туманное и неосуществимое без реформирования всех других сторон общественного устройства Польши. А сделать это можно только путем издания Конституции.
В заключение письма Александр и Чарторижский, по сути, отказываются от условностей дипломатического стиля и переходят к гневному обличению циничной позиции Кэслри и Штейна: «По правде говоря, есть нечто до крайности жестокое в такой манере проявлять свое участие к чужому горю – когда с одной стороны, чтобы устранить это горе, предлагают средства совершенно неприемлемые, а с другой – упорно мешают применению других, пусть даже более скромных средств, действие которых было бы быстро и верно».
[373]
Аргументы, приведенные Александром I и кн. А. Чарторижским, нам кажутся более убедительными, чем доводы, представленные Кэслри и Штейном. Кроме того, приведённые выше отрывки из Дополнения к Ответу на Английский Меморандум позволяют лишний раз убедиться в том, что инициатором разработки Польской конституции и, шире, проведения политики «конституционной дипломатии» в европейских странах был именно Александр I, а не его советники. Император, что называется, не плыл по течению, используя чужие советы (как это потом часто случалось с Александром II), а был убеждённым сторонником конституционализма, генератором конституционных идей, которые он рассматривал как панацею от повторения революций, и настойчиво осуществлял их во внутренней и внешней политике России, несмотря на препятствия с самых разных сторон, включая и интриги зарубежной дипломатии.
Позиция Александра I на Великом конгрессе по польскому вопросу является еще одним аргументом, опровергающим концепцию «мнимого либерализма» Александра I, сформулированную С. Б. Окунем и поддержанную М. М. Сафоновым.
Однако вернёмся к событиям вокруг принятия Польской конституции. После обмена посланиями по польскому вопросу переговоры между бывшими союзниками по антифранцузской коалиции, по сути, зашли в тупик. Александр I твёрдо стоял на своём: в состав России на правах автономии должно войти всё бывшее Великое герцогство Варшавское, и для него должна быть разработана Конституция (по примеру Конституционной Хартии Франции 1814 г., которая была создана при самом активном участии Александр I). Из-за польского вопроса отношения между бывшими союзниками становились все более холодными, если не сказать враждебными. Дело дошло до того, что в ноябре 1814 г. Англия, Австрия и Франция заключили тайный союз против России. Пруссия в него не вошла только из-за того, что претендовала на Саксонию, чему препятствовали Англия и Австрия.
Каждая из сторон твердо стояла на своём, и всё шло к войне между бывшими союзниками. Помешал этому лишь вторичный приход Наполеона к власти и знаменитые Сто дней. Россия, Англия, Австрия и Пруссия были вынуждены вновь объединиться против общего врага, а в польском вопросе – пойти на взаимные уступки (инициатором компромисса выступил прусский уполномоченный Гарденберг). Россия отказалась от претензий на всю территорию бывшего Великого Герцогства Варшавского. Примерно ¼ его часть получала Пруссия под названием Великого герцогства Познанского. Австрии Россия передала Тарнопольский край, т. е. Восточную Галицию, отошедшую к России по договору 1809 г. Краков с прилегающей территорией объявлялся вольным городом с особым конституционным уставом под протекторатом трех держав. В обмен Австрия и Пруссия соглашались на учреждение Царства Польского в составе Российской империи (из оставшейся части Великого герцогства Варшавского) и введения там Конституции. Это компромиссное решение было закреплено в Венском трактате по польскому вопросу от 3 мая 1815 г., подписанному представителями России, Австрии и Пруссии с согласия Англии, а затем в Заключительном акте Венского конгресса от 9 июня 1815 г.
[374]
Таким образом, России не удалось добиться объединения всех польских земель под своей властью. Максимум, чего смогли добиться Александр I и лидер так называемой «пророссийской» партии кн. А. Чарторижский, это выговорить в первом же параграфе Заключительного акта право дальнейшего расширения польской конституционной территории: S. M. Imperiale se reserve de donner a cet Etat jouissant d’une administration distincte, l’extension interieure qu’Elle jugera convenable». (В переводе: «Его Императорское Величество оставляет за собой право дать этому Государству, находящемуся под особым управлением, такое внутреннее устройство, которое он сочтет надлежащим»).
[375]
Фактически это означало возможность присоединения в будущем к Царству Польскому других территорий, входивших в бывшую Речь Посполитую, прежде всего, Литву. Тем более уже имелся похожий прецедент: в 1811 г. к Великому княжеству Финляндскому была присоединена так называемая Старая Финляндия с г. Выборгом, отошедшая к России еще в правление Елизаветы Петровны. Данная мера вместе с обозначением Царства Польского во всех официальных документах именно государством, видимо, должна было, по мнению Александра I и А. Чарторижского, окончательно привлечь на сторону России польское общественное мнение, и сделать из поляков верных союзников. В их глазах Александр I должен был предстать если и не восстановителем польской государственности, то, как минимум, защитником и выразителем польских национальных интересов перед немецкоязычными Австрией и Пруссией. К тому же Александру I удалось добиться включения в венские трактаты обещания, что польское население, отходящее Австрии и Пруссии, получит «национальное представительство и национальные учреждения» («une representation et des institutions nationales»). Кроме того, на всем пространстве бывшей Речи Посполитой в границах 1772 г. была обещана свобода судоходства и торговли, а также свобода пограничного сообщения.
[376]
Но главным для Александра I на тот момент была разработка Конституции для своих новых владений. Специального органа для этого мероприятия создано не было. Вся работа велась в ближайшем окружении императора при его самом непосредственном участии. Основой для разработки Польской Конституции стали «Принципы Конституции» изданные Александром I 25 мая 1815 г. (подготовленные А. Чарторижским) и детально разработанный конституционный проект, представленный вскоре после приезда Александра I в Польшу (12 ноября 1815 г.) А. Линовским и Л. Плятером при участии А. Чарторижского.
