Довольно противоречиво решался вопрос о том, может ли государственный чиновник (гражданский или военный) быть депутатом нижней палаты. С одной стороны, согласно ст. 123, если депутат Сейма примет какую-либо должность, оплачиваемую из государственного казначейства, то он лишается депутатского мандата, созывается новый сеймик или гминное собрание и избирается новый депутат. Но с другой стороны, существует и ряд данных, косвенно свидетельствующий о возможности совмещения депутатского мандата с государственной службой. Так, в ст. 122 говорится, что чиновник, находящийся на гражданской или военной государственной службе, не может быть избран депутатом без предварительного согласия своего начальства. Получается, что если начальник согласен, то чиновник вполне может выставить свою кандидатуру на выборы в Палату послов. Ст. 123 в этом случае не действовала, т. к. была сформулирована таким образом, что распространялась только на лиц, ставших чиновниками во время исполнения депутатских обязанностей, а не до этого.
О возможности чиновников избираться в Сейм свидетельствует и ст. 101, согласно которой члены Госсовета «не участвуют в подаче голосов, если состоят сенаторами, послами или депутатами», т. е. вполне допускалось совмещение исполнительных и законодательных полномочий. Для сравнения точно такая же норма содержалась и в Конституционной Хартии Франции 1814 года, министры там могли быть членами и палаты пэров, и палаты депутатов (ст. 54 в Конституционной Хартии Франции 1814 г.). Это лишний раз доказывает, что источник и Хартии Франции 1814 года и Конституции Царства Польского 1815 года один и тот же.
К избирателям, как и к кандидатам в депутаты, также предъявляются определенные требования. Дворяне допускались к участию в голосовании в сеймиках, если были старше 21 года, пользовались гражданскими правами, были внесены в дворянскую книгу повета и владели хоть какой-нибудь недвижимой собственностью (ст. 127), минимальная стоимость которой не устанавливалась. Что касается недворян, то для участия в гминных собраниях выдвигались такие же требования, как и к дворянам за исключением имущественного ценза, который устанавливался или не устанавливался в зависимости от категории избирателей, каковых было пять:
– собственники – недворяне, владеющие недвижимым имуществом и уплачивающие за него какой-либо налог;
– фабриканты, хозяева мастерских, торговцы, владеющие имуществом на сумму более 10000 флоринов;
– все настоятели и викарии;
– профессора, учителя и лица, на которых возложено народное просвещение;
– художники и лица, отмеченные талантами, знаниями или заслугами по торговле или искусствам (ст. 131).
Для последних трех категорий имущественный ценз не полагался. Списки собственников составлялись советом воеводства; список фабрикантов, торговцев, художников и почетных граждан – комиссией внутренних дел; список настоятелей и викариев, деятелей народного просвещения – комиссией вероисповеданий и народного просвещения (ст. 133).
Таким образом, выборы являлись двухстепенными с весьма умеренным имущественным цензом (высоким он был только для представителей буржуазии – 10000 флоринов). Для сравнения, по Хартии Франции 1814 года для избирателей независимо от сословной принадлежности устанавливался имущественный ценз в 300 франков прямых налогов при возрастном цензе в 30 лет (ст. 40 Хартии 1814 г.) И это при том, что стоимость франка была выше стоимости польского флорина (злотого). Тем самым Польская Конституция 1815 г. была, с точки зрения избирательного права, намного либеральнее Конституционной Хартии Франции 1814 г., хотя содержались в ней и явно консервативные элементы. Прежде всего, это проявилось в преобладании представителей дворянства среди депутатов Сейма (77 против 51). Это говорит о том, что Александр I и его советники по-прежнему делали ставку на дворянство, видимо, считая его наиболее просвещённой и прогрессивной частью общества, способной понять истинные нужды государства и способствовать правительству в проведении необходимых преобразований. В связи с этим становится понятным, почему для польских дворян был установлен столь минимальный имущественный ценз – всего лишь владение какой-нибудь недвижимой собственностью без указания размера. Понятно, и почему в число избирателей были включены учёные, учителя, художники и другие лица творческих профессий без всякого имущественного ценза. Правительство делало ставку на просвещённую часть общества, к которой относило, прежде всего, дворян и учёных. Именно они и должны были стать социальной опорой нового режима, проводниками политики Александра I. А вот к местной буржуазии авторы Конституции относились с явным недоверием, видимо, подозревая её в сочувствии Французской революции и памятуя роль французского третьего сословия в революционных событиях. Отсюда и крайне высокий имущественный ценз для польских предпринимателей – 10000 флоринов.
Нижняя палата в отличие от Сената могла быть в любой момент досрочно распущена указом Царя без объяснения мотивов, но с обязательным назначением новых выборов в течение 2 месяцев (ст. 124). Норма это вполне традиционна для Конституций эпохи Реставрации. Единственное отличие заключается в том, что по Польской Конституции новые выборы должны быть назначены в течение 2 месяцев, тогда как в других аналогичных конституциях устанавливался трехмесячный срок (например, ст. 50 Конституционной Хартии Франции 1814 г. или ст. 44 Конституции Бадена 1818 г.). Опять же, это свидетельствует о большей либеральности Польской конституции.
Характерной особенностью Польской Конституции 1815 г. является равнозначность палат Сейма. Согласно ст. 97 законопроекты вносятся по усмотрению Царя в любую из палат. Исключение составляют финансовые законопроекты (о бюджете, налогах и т. д.), которые в обязательном порядке вносятся вначале в Палату послов. Тем самым лишь с определенной долей условности палаты Сейма можно разделить на верхнюю и нижнюю. Поэтому и функции Сейма изложены как общие для обеих палат (ст. 90–92):
– обсуждение всех проектов гражданских, уголовных и административных установлений, переданных Госсоветом от имени Царя, а также проектов изменения Конституционных установлений, касающихся Сейма, Госсовета, суда и правительственных комиссий;
– обсуждение предложений Царя по финансовым вопросам (увеличение или уменьшение налогов, пошлин, составление бюджета, эмиссия денег, набор новобранцев и «другие вопросы, которые будут переданы Государем», т. е. тем самым в Конституции определены только минимальные полномочия Сейма, которые в будущем могли быть расширены); – обсуждение годовых отчётов правительства о положении края, а также сообщений Царя на основании этих отчетов;
– рассмотрение запросов, жалоб и предложений избирателей, переданных через депутатов, с последующей передачей их Госсовету и Царю; по распоряжению Царя такой запрос или предложение может быть передано через Госсовет обратно в Сейм в качестве законопроекта.
