При этом нельзя сказать, что Россия уж очень сильно отличалась в этом смысле от стран Запада. Тот же произвол и волюнтаризм в полной мере применялся во Франции Людовиком XIV, который считается классическим абсолютным монархом. Чего стоят хотя бы печально известные чистые проскрипционные бланки с подписью короля, куда чиновники полицейского ведомства по своему усмотрению могли вписать любую фамилию, обладатель которой тут же без всякого суда оказывался в Бастилии.
Другое дело, что при всех противоречиях развитие западноевропейских абсолютных монархий пошло по пути все более активного использования правовых средств при регулировании разнообразных общественных отношений. Постепенно соотношение между личным произволом и законом стало смещаться в сторону последнего. Способствовало этому несколько факторов, главным из которых, по нашему мнению, было осознание монархами того простого факта, что управлять государством гораздо легче, если как можно больше сфер общественных отношений урегулирована четкими и ясными правовыми нормами. Во-вторых, применение волюнтаристских методов управления государством, активное личное вмешательство во все сферы жизни подразумевают наличие определенных личностных качеств у монарха: высокий интеллектуальный уровень, сила воли, энергичность и целеустремленность и т. д. однако, сравнительный анализ положения дел в России и Европе XVII–XVIII вв. показывает, что большинство абсолютных монархов того времени, мало чем напоминало по своим качествам Людовика XIV, Петра I или Фридриха II. Следовательно, в силу своих ограниченных способностей они чисто физически не могли эффективно применять личный произвол в делах управления государством. К тому же волюнтаризм все-таки требует определенной доли творчества, а с этим у большинства монархов того времени были явные проблемы. Гораздо проще было управлять в «автоматическом режиме» на основе норм и правил, доставшихся в готовом виде от предшественников. Ну а то, что было еще не урегулировано, было передоверено урегулировать бюрократическому аппарату. К чему это привело – это уже другой вопрос.
Самое интересное заключается в том, что в глазах общества того времени уже сам факт правового урегулирования какого-либо вопроса выглядел прогрессивным делом. И не важно, что подобные нормы могли быть жестокими, несправедливыми. Главное – они гарантировали хоть какой-то минимальный порядок. В качестве примера можно привести австрийский уголовный кодекс «Nemesis Teresiana», принятый при императрице Марии Терезии в 1768 г. и поражавший современников своей суровостью и даже жестокостью (в нем, например, широко предусматривались различные виды мучительных наказаний, устрашающие способы смертной казни, подробно описывались разные виды пыток и т. д.). Тем не менее, население восприняло этот кодекс в целом положительно, так как, по меткому выражению историка П. П. Митрофанова, «это был все-таки порядок, хотя и жестокий, и тяжелый, и полный несовершенств, а не полнейший беспорядок, как то было раньше»
[258].
Но, пойдя по пути все большего использования закона в качестве главного инструмента управления государством, западноевропейская абсолютная монархия тем самым вступила на путь затяжного кризиса и в перспективе подписала себе смертный приговор. Ведь по самой своей сути абсолютизм предполагает юридически неограниченную власть монарха, а использование именно юридических средств в управлении неизбежно ведет к появлению идеи (ее, собственно, и сформулировали идеологи Просвещения) о верховенстве права и закона, а вовсе не воли монарха. Монархи, конечно, пробовали сопротивляться, иногда приспосабливаться к новым веяниям. Что из этого получилось – об этом мы поговорим в следующем параграфе. Пока же вернемся к абсолютизму в России и подведем некоторые итоги.
На наш взгляд, понятия «абсолютизм» и «самодержавие» являются тождественными, и означает особую форму правления, при которой власть монарха юридически неограниченна. Абсолютные монархии в Европе возникают в XVI–XVII вв. на стадии разложения феодальных отношений и формирования буржуазных. Исходя из этого, западноевропейские абсолютные монархи опирались на поддержку дворянства и формирующейся городской буржуазии с тенденцией к определенной самостоятельности в проведении внутренней и внешней политики.
Абсолютные монархии имели ярко выраженные региональные особенности, выражавшиеся в специфике социальной опоры, разном соотношении правовых и неправовых методов управления, степени применения прямого принуждения и личного произвола монарха, степени развитости бюрократического аппарата и т. д.
Российский абсолютизм (самодержавие) начал формироваться во 2-й половине XVII в. (хотя отдельные элементы возникли еще в XVI в. во время правления Ивана Грозного и Бориса Годунова) и окончательно оформился при Петре I. При этом он существенно отличался от западноевропейского классического абсолютизма.
Во-первых, у него была иная социальная опора (одно служилое дворянство, а не союз дворянства с городской буржуазией), что объясняется иными историческими условиями его формирования. В России XVII – 1-й пол. XVIII вв., буржуазия в силу ряда причин была крайне немногочисленной и не сформировалась в отдельный класс населения с четко очерченной социальной психологией, мировоззрением и т. д.
Во-вторых, соотношение правовых и неправовых методов управления было явно смещено в сторону последних. Личный произвол, деспотизм монарха был в России более ярко выражен, чем в странах Запада. Во многом это объясняется общими особенностями российского исторического процесса (преобладание деспотических тенденций в период ига Золотой Орды; изменение в связи с этим ценностных ориентаций у основной массы населения, выразившееся в постепенном формировании подданнических отношений; установление крепостного права, приведшее к формированию рабской психологии у большинства населения; состояние постоянной внешней угрозы, серьезно повлиявшее на выбор методов управления и способствовавшее милитаризации всех сторон общественной жизни, превращению чрезвычайных методов военного времени в постоянные и т. д.). Хотя нельзя не отметить и реальную возможность развития России по иному а льтернативному пути, связанному с демократическими традициями в период существования Древнерусского государства, Новгородской республики, общинным бытом русских крестьян и др. Однако, после Смутного времени, когда неудачные попытки реализации принципа выборности монарха чуть было не привели к потере национальной независимости, цивилизационный выбор был сделан однозначно в пользу формирования сильной неограниченной власти монарха с максимальной централизацией и деспотическими чертами в управлении.
Эти две основные особенности российского абсолютизма (опора только на одно дворянство и использование в основном деспотических методов управления) оказали существеннейшее влияние на дальнейший ход исторического процесса в России и предопределили иные результаты попыток реализации на российской почве западноевропейских правовых, социальных и культурных норм и ценностей.
