В обобщённом виде все мероприятия Иосифа II за 10 лет его правления можно свести к следующим направлениям:
– в сфере государственного управления был взят курс на жёсткую централизацию. Первое, что было сделано Иосифом II, это почти полная ликвидация сословного самоуправления – дворянского и городского. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще при Марии Терезии, когда в 1749–1750 гг. вышли указы об утверждении правительством в их должностях всех выборных бургомистров, синдиков и писцов и о надзоре окружных начальников за всей местной администрацией, а в 1763 г. из ведения сословных провинциальных собраний было изъято право утверждения налогов. К тому же вся полнота исполнительной власти в провинциях перешла к губернаторам, назначаемым императрицей, а в округах – к окружным начальникам. Все вместе они починялись Госсовету, придворной канцелярии (для чешско-австрийских земель) и региональным коллегиям. Однако до логического завершения дело доведено не было, сохранялись довольно значительные региональные различия в системе управления. Иосиф II окончательно отнял у сословных собраний исполнительные полномочия. Провинциальные и окружные сеймы продолжали ежегодно созываться, но все их исполнительные органы (сеймовые управы) были ликвидированы, собирались сеймы только для того, чтобы избрать двух депутатов в губернское присутствие. Таким образом, дворянство было лишено сословного самоуправления. Такая же участь постигла и городское самоуправление, где все выборные члены магистратов утверждались как обычные государственные чиновники. Высшим административным органом стала «императорско-королевская соединенная богемско-австрийская Канцелярия» во главе с верховным канцлером и 18 советниками по отраслям управлении – для наследственных чешско-австрийских земель. Для управления Венгрией, Бельгией и Ломбардией были созданы три отдельные государственные канцелярии. В местном управлении реализовывались те же принципы жесткой централизации и регламентации. Наследственные земли, включая Чехию, Моравию, Буковину и Галицию, делились на 8 провинций с примерно равным количеством населения во главе с губернскими присутствиями. Границы новых провинций (до 1880 г. их было 13) были проведены без всякого учета исторически сложившихся традиций, исходя из чисто административных и прагматических принципов. Провинции делились на округа, опять же с примерно равным количеством населения. Во главе их стояли окружные начальники с четко очерченным штатом сотрудников и обязанностями. Венгрия и Бельгия считались отдельными провинциями, что резко снижало их прежний статус, и делились на 10 и 9 округов соответственно.
Подобная система местного управления явно напоминает губернскую реформу Екатерины II 1775 года, что не может не навести на мысль об определенном взаимовлиянии двух соседних абсолютных монархий.
При этом в отличие от своей матери Иосиф II резко усилил свое личное участие в решении государственных дел. Подобно Петру I, а затем и Павлу I в России, он стремился лично решать все, даже самые мелкие дела. Его единоличная воля должна была стать единственным законом для всех подданных, включая канцлеров и министров, которые потеряли при нем всякую самостоятельность и превратились в простых исполнителей. По отзыву одного из современников Иосифа II «он хочет, в буквальном смысле превратить своё государство в машину, душу которой составляет его единоличная воля…».
[266] Причем Иосиф II сам себя рассматривал как главного слугу государства, действующего ради достижения общего блага подданных.
Идеалом для него было, судя по всему, создание максимально упрощённой, стройной, иерархизированной и унифицированной административной системы, которую было бы легко проконтролировать на предмет быстроты и эффективности исполнения решений, а также на предмет коррупции. По поводу борьбы с последней были приняты достаточно жёсткие меры: всячески поощрялось доносительство, взяточничество было объявлено тяжким государственным преступлением, наказывавшимся длительным лишением свободы и конфискацией имущества, окружная полиция получила право надзора за домашней жизнью чиновников на предмет выявления фактов незаконного обогащения, повышение по службе давалось теперь не по протекции, а по старшинству и по заслугам. Все это проводилось под лозунгом того, что чиновники должны были служить государству и «общему благу», а не государство должно служить средством для прокормления чиновников.
Наконец, в целях окончательной унификации управления и борьбы с провинциальным сепаратизмом 18 мая 1784 г. был принят декрет о ведении делопроизводства и прений только на немецком языке. Все чиновники центральных учреждений должны были научиться немецкому языку уже к 1 ноября 1785 г., в округах – с 1787 г. Особенно болезненно этот декрет был воспринят в Венгрии, сохранявшей наибольшую культурную самобытность, а затем и в Бельгии. И хотя Иосифу II было, видимо, всё равно, на каком языке общаются в частной жизни его подданные, и уничтожать национальные культуры венгров, поляков, бельгийцев и т. д. он явно не собирался, его декрет 1784 г. был воспринят в национальных округах как покушение на их самобытность и неприкрытое насильственное германизаторство. Усугублялась ситуация ещё и отказом Иосифа II торжественно короноваться в Венгрии, как делали его предшественники. Исходил он при этом из того принципа, что в государстве может быть только один центр власти и одна корона.
В любом случае, стремление к национальной и административной унификации вызвало крайне болезненную реакцию в национальных районах империи.
– В сфере судебной власти также была проведена унификация, централизация и огосударствление судов. Страна была разделена на судебные округа, в основном совпадавшие с административными, в которых был установлен единый тип уголовного суда (Criminalgerichte), который был бессословным. Тем самым в уголовном праве была ликвидирована специальная юрисдикция для дворян. Правда, она сохранилась в гражданском судопроизводстве, где суды 1-ой инстанции по-прежнему оставались сословными – отдельно для дворян, горожан и крестьян.
Но стремление к бессословности суда проявилось и здесь: в так называемой сельской расправе для крестьян судья назначался помещиком, но одновременно избирались два выборных представителя от общины.
Второй аппеляционной инстанцией являлись шесть судебных палат с коллегиальным составом коронных судей, назначавшихся императором. Высшей судебной инстанцией являлась коллегия юстиции и сам император.
Судопроизводство должно было вестись по новым нормам судебных установлений. Судья должен был выносить приговор строго по букве закона, учитывая отягчающие и смягчающие вину обстоятельства. При этом знатность происхождения была отнесена к отягчающим обстоятельствам (! – Авт.). Отменялись объективное вменение (т. е. наказанию подвергался сам виновный, но не его родственники), пытки и смертная казнь. В то же время был сохранен инквизиционный процесс, отсутствовали состязательность и гласность судопроизводства, судьи были сменяемыми, что противоречило рекомендациям знаменитого итальянского юриста Ч. Беккариа. Характерно, что Иосиф II ни разу не сослался на него ни в своих указах, ни в частной переписке.
[267] Этот факт лишний раз доказывает, что «идеальный просвещенный монарх» брал от идеологии Просвещения только то, что считал полезным для применения на практике и что соответствовало его собственным взглядам.
