В ст. 46 устанавливался принцип ответственности министров и нижестоящих чиновников за нарушение Уставной Грамоты, законов, указов и т. д. и предание их в случае таких нарушений верховному государственному суду. Данная норма, по-нашему мнению, свидетельствует о стремлении Александра I и его окружения реализовать принцип верховенства закона и построить некое подобие правового государства.
В Отделении 4 (ст. 47–62) определяется правовой статус Наместника и наместнического Совета. Главные функции Наместника – стремиться к увеличению благосостояния наместничества и следить за точным исполнением законов (ст. 48). В этом ему должен содействовать Наместнический Совет, состоящий, как и Госсовет, из двух частей под такими же названиями: Правительный Совет и Общее собрание (ст. 49).
Правительный Совет состоит из Наместника, чиновников от каждого министерства и лиц по назначению Императора. Функции Правительного Совета следующие:
• визирование всех постановлений Наместника «по управительной части», без санкции Совета они в действие не вступали (ст. 55), к тому же каждый член Совета, заведующий какой-нибудь частью в управлении, был обязан скреплять своей подписью решения Наместника по своей части; если он не был согласен с таким решением, то был обязан записать своё мнение в специальный протокол и, тем самым, освобождался от ответственности. Таким образом, на уровне наместничеств вводился тот же принцип контрассигнатуры, что и на уровне центрального управления (ст. 53);
• право Наместника отстранять от должности любого чиновника в наместничестве по обвинению в злоупотреблениях или нарушении законов (кроме губернаторов, их заместителей, членов губернского правления и казённых палат, которые могли быть отстранены от должности и преданы суду по решению Комитета министров по представлению Наместника) (ст. 54).
В присутствии Императора полномочия Наместника прекращались (ст. 57).
Общее Собрание Совета наместничества состояло из членов Правительного Совета и лиц, избранных в губерниях наместничества и утверждённых Императором по представлению Комитета Министров (ст. 58), т. е. вводились элементы выборного начала, пусть и под контролем монарха. Функции Общего Собрания наместнического Совета напоминают функции Общего Собрания Госсовета:
• разработка законопроектов по предложениям Императора, Комитета министров или Наместника о налогах, о государственных расходах в наместничестве, о мероприятиях в сфере промышленности и торговли и др. (ст. 59);
• разработка проектов всех частных законов и учреждений, касающихся наместничества (здесь и далее – ст. 60);
• вынесение решения о предании суду чиновников по представлению Правительного Совета;
• рассмотрение ежегодных отчётов руководителей разных отраслей управления (членов Правительного Совета наместничества);
• право представления Императору через посредство Наместника и Госсовета на злоупотребления чиновников и нарушения Уставной Грамоты и законов.
Все решения Общего Собрания, за исключением решений о предании суду чиновников, подлежали утверждению Наместника (ст. 61). Общее Собрание должно было в обязательном порядке созываться во время выборов или сессий Наместнических Сеймов (ст. 59), во всех остальных случаях – по решению Императора или Наместника. От каждого Наместнического Совета при правительстве должен был находиться специальный статс-секретарь (ст. 62).
Наместничества делились на губернии, а те – на уезды, округа и селения. Правовой статус органов местного управления этих уровней определялся в Отделении V «О губернском начальстве» (ст. 63–71) и Отделении VI «Об уездных, окружных и городских начальствах» (ст. 72–77).
Отделение 5 начинается с очень важной ст. 63, провозглашавшей совершенно новый для России принцип отделения судебной власти от исполнительной («закон постановляет за неизменное и непоколебимое правило, чтобы управительная и судебная части были разделены, и действия оных, яко несовместимые, ни в коем случае не сливались»). Исключение составляли судебная полиция, возложенная на городские полицейские управы и уездные правительства (нижние земские суды) и занимавшиеся следственными мероприятиями, а также обыкновенная городская и сельская полиция (ст. 64).
Структура губернского управления в целом напоминает структуру управления наместничествами. Главой губернии является губернатор, назначаемый Императором и находящийся в двойном подчинении: непосредственно его деятельность контролируется Наместником, опосредованно – Комитетом министров. В осуществлении власти губернатору содействует Общее собрание губернского начальства, состоящее из двух отделений – управительного (или губернского правления) во главе с гражданским губернатором, и казённой палаты во главе с вице-губернатором (ст. 65–67). Каждое из этих отделений делится на экспедиции, отвечающие за конкретную отрасль управления в губернии. Общее собрание должно было рассматривать наиболее важные вопросы (их круг предполагалось установить в специальном законе), а также отменять все решения нижестоящих чиновников, если те противоречат законам. Кроме того, губернатор как председатель Общего собрания мог обратиться к Наместнику в Правительном Совете наместничества об удалении с должности чиновника, оказавшегося виновным в нарушении законов (ст. 69). Как и в случае с Госсоветом и наместническими советами, члены Общего собрания губернского начальства имели только право совещательного голоса, все решения принимались единолично губернатором (ст. 70). Но с другой стороны, такое решение должно было предварительно рассматриваться в Общем собрании, т. е. принцип единоначалия всё-таки ограничивался. Как и на вышестоящих уровнях, на уровне губернии также вводился принцип контрассигнатуры. Руководитель экспедиции был обязан скрепить своей подписью решения Общего собрания, касающиеся его ведомства. Если он был не согласен с ним, то должен был записать своё мнение в специальный протокол, тем самым, освобождая себя от ответственности (ст. 71).
Сочетание принципа единоначалия с принципом совещательности при принятии решений прослеживается и на уровне уезда. Уездное земское правление (или нижний земский суд) состоит из земского уездного исправника и определённого числа заседателей (ст. 72). Правда, по терминологии здесь прослеживается некоторая путаница. Орган исполнительной власти вдруг именуется судом! Тем самым вроде бы нарушаются положения «прогрессивной» статьи 63 об отделении исполнительной власти от судебной. Но на наш взгляд, особого противоречия здесь нет. Авторы Грамоты просто использовали уже давно существовавшие институты уездного управления из Положения о губернском устройстве 1775 г. Терминология устоялась, население к ней привыкло – так зачем её менять? Поэтому, судя по всему, нижний земский суд по Уставной Грамоте – это суд только по названию, а на деле он должен был стать органом только исполнительной власти. Компетенция уездных органов управления должна была быть определена в специальном законе («наказе») (ст. 73).
