— Ты просто нереально красивая, малыш, — грустно улыбнулся он мне. — Ты ему понравилась. Но в том, что он стал предпринимать активные действия, сыграло роль именно то, что ты моя невеста. Была… Он просто отомстил мне. Использовал тебя. Получил удовольствие. И уехал.
Я смотрела в одну точку. За слезами вообще уже ни черта не видела. Как я проживу теперь этот вечер? Я просто не знаю, как вообще жить дальше после всего этого. Марат оказался ещё большим мерзавцем, чем я думала. Так играть чужими жизнями… Так виртуозно, жестоко, безбожно. Кукловод.
— Я хочу домой, — сказала я и потянулась к ручке двери. Открыла её и вышла из машины.
— Подумай о моём предложении, — сказал мне Марк.
Я не ответила. Мне не до него сейчас. Мне просто плохо. Захлопнула дверь его машины и, обняв себя, побрела к подъезду.
22.
МАРАТ.
А красивый всё-таки вид у ночного Нью-Йорка с высоты двадцатого этажа. Именно здесь располагается мой новый офис. Получены новые кредиты на развитие бизнеса, дело идёт в гору, и небольшие победы уже одержаны.
В моей руке бокал виски, который сегодня скрашивает мой первый свободный вечер за долгое время. Последние пять месяцев у меня не было времени не только пить, но даже есть и нормально спать. Много раз я ночевал прямо в офисе, чтобы не тратить время на дорогу и сон в кровати на несколько часов. Я постоянно держал руку на пульсе: звонки, почта, документы, вопросы, сложности… И вот сегодня знаменательный день — мы заключили очень важный и прибыльный контракт. Теперь наши дела станут ещё лучше.
Женщины… Они бывали редко, и только те, для кого это работа. Мне некогда крутить романы, да и не готов я с ни с кем сближаться, и обманывать ожидания таких, как Диана, больше не хочу. Только деньги и секс, ничего личного. В одном элитном заведении мы нашли друг друга с Эмбер. Она любит мои деньги, а я использую её тело. Не так давно мне почти перестала сниться она, но даже Эмбер отдалённо напоминает Багиру. Может быть, теперь у меня изменился вкус и меня возбуждают только брюнетки?
В любом случае главное — никаких чувств. Кто знает, когда я снова решусь на семью… Смогу ли я к кому-то ещё почувствовать… что-то. Как и любому нормальному мужику, мне хочется, чтобы дома ждала жена и встречала меня с кудрявой малышкой на руках. Но пока я просто не найду для них времени, да и душа всё ещё не на месте.
Но сегодня я спокоен, даже почти счастлив. У меня всё хорошо. Моё дело не прогорело и дало плоды.
Раздумья прервал звонок телефона. Глянул на дисплей и улыбнулся. Скучаю всё же, хоть уже и не мальчишка давно.
— Да, мам, — принял я звонок.
— Привет, сынок, — поздоровалась она. — Я тебя не разбудила? Никак не привыкну и не пойму, сколько у вас сейчас времени.
— Десять вечера, мам, — пояснил я ей. — У вас десять утра. Разница по Москве двенадцать часов с тихоокеанским временем.
— А, да, точно, — хмыкнула она. — Так ты дома уже или опять в офисе собрался ночевать?
— Нет, сегодня дома. Позволил себе вечер отдыха. Заключили сегодня шикарную сделку. Встаём на ноги постепенно.
— Ну, я очень рада за тебя, сын. Скучаю только… Когда приедешь снова?
За все это время я был дома только один раз, буквально вечером прилетел, утром уже улетел. Просто прилетел обнять маму и бабулю — и обратно.
— Не знаю, мамуль. Дел невпроворот, сама же знаешь, что я даже на сон иной раз времени выделить не могу.
— Знаю, — вздохнула она. — Своё дело развивать сложно. Но всё же скучаю сильно.
— Приеду, мам, обязательно, — пообещал я. — Как только смогу оставить бизнес хотя бы на несколько дней, сразу закажу билеты домой.
— Спасибо, сын, — судя по голосу, мама улыбалась, но, как обычно бывало во время наших разговоров, улыбка эта была грустная и со слезами на глазах. — А у нас тут праздник. Марк женится.
Эта новость кольнула сердце. Вот и добился своего. Что ж… Надеюсь, с ним она будет счастлива. И моя душа когда-нибудь тоже оттает. Сейчас у меня в груди не душа, а февральская стужа сплошная.
— Ма, — прикрыл я глаза и потёр переносицу пальцами. — Я прошу тебя, не рассказывай о нём. Ничего не хочу знать ни о Марке, ни о его свадьбе.
— Нельзя так с братом, Марат, — укорила она меня. И расстроилась. Понятное дело, для неё мы оба любимые дети. — Что ж вы мне, мальчики, душу-то так рвёте? Ты бы хоть на свадьбу приехал.
— Нет, — твёрдо сказал я. — Без меня. И приезжать я буду только в отсутствие Марка. И не обижайся, на то у меня есть свои причины.
— Не расскажешь мне, что за причины? — уже не в первый раз спросила мама.
— Нет, мам. Извини.
— Ладно, — проворчала она. — Бог с тобой. Просто хотела сообщить тебе, ведь для нас это радостная новость. И ещё сообщить, что ты скоро станешь дядей. Они ребёночка ждут.
Сжал губы в тонкую линию. Ребёночка уже заделали? Как мило. Шустрый… Придурок мелкий, тебе эта женщина зря досталась. Но моего мнения никто уже не спрашивает.
— Поздравляю, — выдавил из себя.
— И на племянника посмотреть не приедешь?
— Мам, я, если честно, очень устал, — сменил я тему.
— Понятно. Ладно, не буду я больше ничего тебе говорить… — Мама явно обиделась.
Знала бы ты, мама, какая вьюга сейчас разыгралась в моей душе…
— Спокойной ночи, мам, — сказал я как можно мягче.
— Спокойной ночи, сынок…
Я нажал отбой. Глянул на стакан в руке. Кажется, сегодня мне понадобится много виски.
* * *
— Объявляется посадка на рейс "Нью-Йорк-Москва” номер триста двадцать девять. Пассажиров просьба пройти к воздушному коридору", — металлический женский голос разнёсся по всему аэропорту.
Я взял свою небольшую ручную кладь и оправился к нужному коридору. Стандартная процедура проверки документов на входе в самолет, и вот я занял место у иллюминатора.
Наконец-то я смог выделить буквально несколько суток, чтобы слетать домой. Бизнес растет и развивается: за два с половиной года, что я нахожусь в США, уже крепко встал на ноги и теперь не так нуждается во мне. Появился довольно большой штат сотрудников, и теперь мне есть на кого оставить своё детище, чтобы я смог отлучиться. Увидеть родных буду очень рад, буквально предвкушаю встречу. Только один момент меня смущает — я отчего-то начинаю волноваться от мысли, что увижу Марка с Линой.
Последний год я почти уже не думал о ней и свыкся с фактом, что она теперь с ним. Она хотела, чтобы я её забыл, и я это сделал. Так мне казалось до того момента, пока я не согласился наконец приехать вместе со всеми на юбилей мамы. Тут я отказать никак бы не смог. К матери я всегда мягок, чего бы это ни стоило мне самому. До этого я ездил только после праздников и поздравлял родных отдельно. Не хотел сталкиваться с братом. Когда понял, что он будет, конечно, на дне рождения нашей мамы, и будет с женой, ощутил лёгкое волнение.
