В ответ Марат перехватил мои руки и вдруг припёр меня к стене. Тяжёлое, горячее мужское тело прижимало моё дрожащее к обоям кухни. От испуга я охнула. Он словно поймал мой вздох. Ноздри его раздувались, желваки ходили ходуном, а глаза… Горели. Он смотрел то в мои глаза, то на губы — так, словно сейчас возьмёт меня прямо здесь. Одновременно испугалась этой мысли и ощутила сладкое томление внизу живота. Моё тело всё ещё отлично помнит чувственные ласки Марата… Его запах, тепло, энергетика — всё способствовало тому, что воспоминания обрушились на меня лавиной.
Платье с запахом, как назло, перекосилось. В разрезе виднелась грудь в бюстгальтере и слишком оголилось бедро. Я порывалась поправить его, но Марат крепко держал мои руки у стены и, пользуясь случаем, с жадностью разглядывал моё тело. Зачем он это делает? Чужие давно уже, а у него… стояк. Почувствовала его эрецкию бедром и испытала ещё большую неловкость.
— Почему ты не сказала? — спросил он хрипло.
Он всё смотрел и смотрел на мои губы, очевидно, борясь с желанием прикоснуться к ним.
— Отпусти меня… — попросила я и пошевелила руками. — Не трогай.
— Только если мы поговорим и ты не будешь драться, — ответил он, приближаясь настолько, что дыхание перехватило. Я ощущала его горячее дыхание на губах. Остались считанные сантиметры. Сейчас он поцелует меня…
— Хорошо, — ответила я, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
Марат разжал свои огромные лапы и отступил на пару шагов. Вернула платье на место, закрыв от него своё тело.
— Говори, — властно потребовал он.
Потёрла запястья, которые всё еще ощущали его на себе. Мысли расползались.
— Не знаешь, почему? — спросила я мужчину с нервным смешком.
— Нет, не знаю, — запустил он руки в карманы брюк и, наклонив голову набок, наблюдал за мной.
— Ты ясно обозначил свою позицию по этому поводу. Сказал, "дам денег на аборт".
Марат шумно выдохнул.
— И что? Ну и сказал, — устало он провёл ладонью по лицу. — Ты своё лицо видела, когда говорила о том, что мы не предохранялись? Для тебя словно забеременеть от меня было страшным проклятием. Я и предложил решение твоей проблемы. Я никак не собирался тебя этим оскорблять! Мне казалось, ты не захочешь оставить ребёнка, да и не было его ещё по факту.
Мне было больно слушать. Опустила ресницы. Быстрее бы он ушёл. Никаких прав я не стану признавать.
— Поэтому сбежала и не сказала ничего, когда узнала о беременности?
— Да, — ответила я.
— Надо было сказать, Лина, — упрекнул он меня. — Это ведь уже не какой-то возможный ребёнок, а существующий. Я бы обязательно выслушал твою точку зрения. Если бы ты приняла решение рожать, я бы тебя поддержал. Помогал бы ребёнку, с бизнесом бы что-то придумал.
— Что придумал? — подняла я вверх брови. — Ты же говорил, что это слишком важно для тебя!
— А ребёнок что — не важно? Сказал же только что: придумал бы что-то. Я как со стеной говорю. Ты не имела права решать это одна! Я бы не отказался от дочери.
— Поэтому и не сказала.
Он уставился на меня.
— Не хочу я, чтобы ты был отцом и вообще как-то связан со мной.
— Прекрасно, — фальшиво восхитился Марат. — Я настолько тебе противен, что ли? Ну ладно, бог со мной, со мной всё понятно. Ты меня лишила радости её рождения, первого слова, первых шагов. Она даже не знает, кто такой в принципе папа и зачем он нужен другим детям. Но девочка? С ней как ты могла так поступить? Из-за своего эгоизма лишила ребёнка отца.
В горле встал ком. Неправда, я хотела для неё только лучшего… В голове так и стояли его жестокие слова, рассказ Марка о мести. Родственники, которые осудят меня, когда узнают, что я родила от брата жениха. Не смогу пережить такой позор. Нет.
— У неё есть дедушка.
— Это хорошо, но ребёнку нужны мама и папа, а не только дедушка.
— Марат, в любом случае уже ничего не изменить, — ответила я, чувствуя, как собираются слёзы в глазах. — Девочка растёт без тебя, и дальше мы справимся. У тебя кольцо на пальце. Ты женат?
— Я?.. Да, — ответил он, глянув мельком на своё кольцо.
— А дети у вас есть?
— Нет пока. При чём тут это?
— Тогда зачем тебе это нужно? Твоей жене это не понравится, — попробовала я привести веские аргументы. — Ни к чему тебе это, ну правда. Иди, пожалуйста. Я тебя не ждала…
Снова хотела пройти мимо него к двери, но он выставил руку вперед, загородив собой дверь, и я врезалась в неё. Подняла глаза на него.
— Завтра мы едем сдавать тест ДНК. Когда получим результаты, пройдем процедуру удочерения. Ты согласишься.
— Нет! — рявкнула я, окончательно выйдя из себя. — Я тебе сказала, что она не твоя!
— ДНК-тест покажет, чья она, — сверлил он меня тяжёлым взглядом. — А он будет положительным, ты же знаешь сама. Не так ли?
У меня больше нет аргументов. Он мне просто не верит, да и Алиска, как назло, так похожа на него… Эти серые глаза, кудри… То, что резало мне сердце не одну ночь. Тут только слепой бы не понял.
— Не буду тебя вписывать в свидетельство Алисы, — отвела взгляд от него и снова вздёрнула подбородок вверх.
— Значит, девочка всё же моя.
— Она МОЯ. Я не впишу тебя, — настырно повторила я.
Он упрямо взял пальцами моё лицо и повернул на себя. Серые глаза оказались напротив моих, и я словно куда-то стала падать, даже пришлось держаться за стенку рукой.
— Это не тебе решать. Ты больше ничего не будешь решать одна. Я предлагаю пока мирный путь, Лина. Признаешь меня отцом после теста. Я буду видеть дочь, общаться с ней, участвовать в её воспитании и содержании. Твоём тоже. Я же ничего не прошу нереального, правда?
— Нет, — стояла на своём я.
Марат глухо зарычал от злости. Мужские пальцы сжали мой подбородок сильнее.
— Тогда война. Я буду требовать в суде не только права, но и проживание ребёнка со мной. Подключу штат юристов, подкуплю судью, да хоть самого дьявола, если нужно, но ты останешься вообще без дочери. Что ты выбираешь, Ангелина Павловна?
Испугалась. Очень. Руки задрожали. Марат многое может и никогда не шутит такими вещами.
— Марат, — снова посмотрела я в его глаза. — Это мой ребёнок. Ну что ты такое собрался делать? Ты что — лишишь её матери? Прекрати, пожалуйста, говорить эти ужасные вещи! Ты же всегда был справедливым. Не отнимай её у меня…
Он навис надо мной, снова почти приперев к стене.
— Мы едем завтра на тест ДНК добровольно или ты выбираешь войну?
24.
— Тест ДНК выбираю, — ответила я.
