Пока папа был в ванной, наложила ему в тарелку порцию ещё тёплого плова. Дорезала овощи в салатницу, когда он пришёл в кухню.
— М-м, какой запах! — потянул носом отец, а потом поцеловал меня в макушку. — Хозяюшка ты моя. Спасибо.
Папа всегда благодарен за ужин. Моей маме повезло с мужем. Жаль, что мне так не везёт.
— Приятно это делать, когда есть для кого. Хлеб нужен?
— Давай.
Нарезала хлеба и поставила перед ним корзинку с ломтиками. Себе налила чая и села рядом. Мысли о предстоящем ДНК-тесте не отпускали меня. То, что он будет положительным — это понятно. Алиса — дочь Марата, в этом я не сомневаюсь. Да и он тоже, ему этот тест нужен для суда, на тот случай, если я откажусь вписывать его в свидетельство. Это как раз недолго, если мама не против, и делается в обычном ЗАГСе. Одна запись в акт, госпошлина и новое свидетельство — вот она уже и его дочь… А дальше что? Как мы будем общаться? Как он будет навещать малышку? Всё очень непонятно пока… Да и мысль, что я буду часто его видеть, меня вовсе не радует. Я не так давно успокоилась, как мне казалось, и решила жить дальше.
— Ты что такая сегодня? — спросил отец, внимательно вглядываясь в моё лицо. — Что-то не так с тобой.
— Мы завтра едем с Алисой сдавать тест ДНК, — не стала я ходить вокруг да около.
— Зачем? — напряженно спросил он, отпустил вилку из рук и ждал ответа.
— Марат приехал. Он… знает о дочери, — ответила я.
Папа даже встал на ноги и прошёлся по кухне. Разволновался.
— Ох-ох-о, — провёл он пятернёй по волосам. — Кричал? Тебя не обидел?
— Нет, — покачала я головой. — Но грубо разговаривал. Права требует на Алиску, чтобы отцом его вписала в её свидетельство.
— А я тебе говорил, — упрекнул меня папа, остановившись у подоконника. — Нельзя скрывать, всё равно узнал бы. Марат — не простой смертный, семья у него здесь. Столкнулись бы с ним когда-то. Ну и как вы теперь?
— Я пока не знаю… — вздохнула я. — Не хочу его вписывать.
— Лина, — вдруг строго позвал меня отец, погрозив мне пальцем. — Не вздумай с ним спорить. Заберёт её вовсе. Марат — большой человек. Это мы с тобой не можем ничего.
Снова ладони похолодели. Даже папа сразу же об этом подумал… Страшно.
— Так разве суд признает за ним право проживания с ребёнком, которого он не знает? Тем более за границей.
— Когда есть деньги и связи, то и суд может оказаться лояльным к нему, — ответил он. — Не надо его злить, прошу тебя. Ты уже наломала дров, когда не сказала о беременности. Не усугубляй теперь. Езжайте завтра, конечно. А потом признай Марата отцом. Иди ему навстречу. И тогда, я уверен, он не сделает ничего плохого ни тебе, ни ей. Мне он показался справедливым. Но драконить его точно не стоит.
— Да зачем он нам нужен? — возмутилась я. — Мы прекрасно жили без него!
— Не нам, а Алисе, — назидательно сказал папа. — Он её отец, как это — зачем?
— Но она его не знает! Он живёт в США, он что, собрался к ней раз в полгода приходить? Толку от такого отца! Зачем она ему нужна? Он её увидел-то впервые сегодня.
— Ну, значит, нужна, раз пришёл, — ответил он мне. — Он же понимает, что это не котёнок. Не только матерям нужны их дети. А ещё…
Отец замялся и замолчал.
— Ну, что ещё? Договаривай уже, — хмуро поторопила его я.
— Я думаю, что это… Из-за тебя, — осторожно сказал он и посмотрел на меня.
— Что из-за меня?
— Из-за тебя пришёл Марат, — пояснил папа. — Зря вы тогда расстались… Я так и знал, что это неправильно. Узнал о ребёнке и пришёл сразу же.
— Он женат, папа, — нахмурилась я. — Так что это всё только ради дочери.
— А, вон что… — протянул он и шумно выдохнул. — Ну что вы натворили, Лина… Особенно ты.
— А что я натворила? — вскинулась я. — Он мне об аборте сказал, я решила, что оставлю ребёнка только для себя.
— Когда ты уже забеременела, он сказал об аборте?
— Нет, — задумчиво ответила я. — Этот разговор был, когда у меня только возникли подозрения.
Он снова укоризненно покачал головой.
— А мне ты не так сказала в тот вечер. Может, и он тебе не то сказал, а ты поняла по-своему. Всё перевернула, как сейчас для меня. Надо было сообщить Марату, что подозрения подтвердились, а он бы уже принял решение и озвучил бы его. Вы бы тогда не расстались, мне кажется… И у Алисы был бы папа.
Всё равно бы расстались, потому что я не поехала бы за ним, и отношения изжили бы себя сами.
— Не дави на больное, пап, — сдавленно попросила я. Отец видел мои слёзы ночами. Он всё понял. — Что теперь ворошить прошлое?
— Так, — строго посмотрел на меня он. — Сами тогда разбирайтесь в своих отношениях, но Алиску лишать отца не дам. Хочет участвовать в её жизни — пусть участвует. Ещё никакому ребёнку родной отец не мешал, если он, конечно, не маргинал какой… Марат приличный человек, он имеет право видеть свою дочку, которую от него скрыла ты. У Лисы двое родителей, а не ты одна. Мужики бегают от ответственности и детей, а у нас Лина бегает от мужика и ребёнка прячет.
— Люба сегодня так же сказала… — тихо ответила я, перебирая снова в голове наш с ней разговор. И о чувствах Марата Люба тоже сказала.
— Так правильно, так оно и есть. Доча, — покачал он головой. — Не глупи. Натворила дел — теперь отвечай. Ты позволишь ему удочерить Лису. Поняла?
— Поняла, — буркнула я.
Папа прав. Ничего бы я не придумала. Не бежать же мне с ней, в самом деле? Но будущее присутствие Марата в нашей с дочкой жизни меня знатно злит и… волнует.
* * *
Процедура прошла быстро. Клиника, с которой Марат договорился о её проведении, комфортная, нас ждали ко времени записи. Взяли соскоб сначала у Марата, потом у Алисы. Девочка разволновалась и испугалась.
На заднем сидении машины, когда мы ехали обратно, я успокаивала её, обняв и поглаживая по головке.
— Ну, чего ты, солнышко? — говорила ей. — Испугалась врача?
