— Ого, да ты в дом с ними не поместишься, — заявила она.
— Нравится? — спросил я её.
— Да, — улыбнулась она. — Классные! Алиса оценит.
Да Лина сама тот ещё ребёнок. Вон как светится от простых копеечных шариков. Мне ребёнок другого ребёнка родил, получается. Смотрит на эти шары, словно я драгоценность какую привёз. Да уж, её семья явно не баловала в детстве. Но могу побаловать я… Появилась одна идейка. Кажется, мне нужен в союзники её папа. Кто ещё, как не он, знает тайны и мечты своего выросшего ребёнка?
— Тогда держи, — улыбнулся я и протянул связку ей. — Поиграете обе. А ты будешь гоготать веселее всех. Где моя малышка?
Алиса обалдела, когда увидела столько шаров, и поначалу их боялась. Меня тоже. Ещё плохо знает меня, и я к этому был готов. Попросил Лину посидеть с нами втроём, пока дочь играет на ковре. Пусть привыкает играть при мне, а чтобы не бояться — рядом любимая мама. Сначала она разглядывала шарики, потом переключилась на кубики.
Постепенно я тоже влился в игру с кубиками вместе с ними. Алиса, как и все маленькие дети, быстро забылась и расслабилась рядом с мамой.
— А это какой цвет? — спросил я ее, показывая очередной кубик.
— Касный, — ответила она и забрала кубик из моей руки, чтобы поставить его очередным элементом пирамидки.
— А этот? — протянул я ей новый кубик.
— Жётый, — снова без ошибки ответила она и продолжила собирать пирамидку.
— Может, хватит уже тестировать ребёнка? — спросил Лина, которая за всем этим наблюдала, сидя рядом с дочкой на паласе.
— Ну мне же интересно, — ответил я. — Я ничего пока о ней не знаю. Это при тебе она росла, а я не видел ничего. Алиса уже все цвета выучила?
— Основные все.
— Какая умница, — с улыбкой я посмотрел на девочку. Не удержался и провёл пальцами по её кудряшкам. Мягкие.
Алиса сначала покосилась на меня, потом отвернулась к игрушкам, но скидывать руку слишком резко не стала. Вроде как позволила прикоснуться к себе. Такая же тонкая на прикосновения, как Багира. К ней тоже на кривой козе не подъедешь, а если трогать без разрешения — пальцы откусит.
— В её возрасте уже положено знать цвета, большую их часть. Ещё она знает некоторые овощи, фрукты и ягоды.
— Умная девочка, — похвалил я Алису.
— Мы с ней занимаемся.
— Похвально. Ты хорошая мама, Ангелина.
Она смущённо порозовела и замолчала, якобы увлекшись игрой с дочкой.
— Как проходила беременность, Лина? — снова спросил её я. Мне хочется знать обо всём по порядку. Как её здоровье, как прошли беременность и роды.
Лина посмотрела на меня так, словно мне не должно быть интересно, но все же ответила:
— Нормально. Обычная беременность, роды в срок.
— Ты сама рожала или была операция?
— Кесарево сечение.
— Почему так?
— Потому что наша с тобой дочь своенравная и не перевернулась. Вперёд попой не стали её пускать в роды.
"Наша с тобой дочь"… Как же приятно звучит, прямо бальзам на душу.
— Алиса ничем не болела серьёзным? — спросил я дальше, подавив непроизвольную улыбку.
— Нет, — покачала она головой. — Совершенно нормальный, здоровый ребёнок.
— Очень рад.
Теперь ещё больше сына хочется. От неё. Только эти мечты возможно воплотить уже после того, как разберусь со своим семейным положением. До той поры она меня к себе не подпустит, я уже понял. Но всё не так просто… Лиля не только моя жена, но и компаньон — часть бизнеса принадлежит ей. Так просто мне не выделить ей долю и не продать свою.
— Зря ты мне не сказала… — снова упрекнул я Лину.
Она подняла глаза и внимательно вгляделась в моё лицо.
— Ты правда хотел бы знать о дочери и участвовать в её жизни?
На тот момент я бы хотел участвовать в жизни обеих. Сказала бы она о беременности, я бы не позволил ей рожать одной. Да и сейчас хочу того же, только теперь всё стало ещё сложнее. Права бабуля, мне не везёт в любви, я всех теряю.
— Да, хотел бы, — ответил я. — Хотел бы видеть её маленькой, как она растёт, как она встаёт на ножки. Мне жаль, что я так много пропустил.
Так много пропустил — и так много потерял.
— А вот это можно восполнить, — услышал я за спиной голос её отца, вернувшегося домой.
— Добрый вечер. — Я встал на ноги и протянул мужчине руку.
— Добрый, добрый… — Ответил он мне всё ещё очень крепким рукопожатием. — Алисе пора кушать и спать.
— Ой, точно, — спохватилась Лина. — Совсем с тобой заболтались, Марат. Давай, зайка, собираем кубики в коробочку. Вот умничка, клади следующий.
Когда она так ласково говорит с девочкой, мне снова хочется улыбаться, а по сердцу словно тепло разливается. Как мне нравится смотреть на них, словно они всегда и были моими девчонками, а та жизнь, которой я живу сейчас, вовсе и не моя.
— Идите, кушайте, — сказал Ангелине Павел. — А я пока восполню пробелы Марата.
— Это чем же? — уточнил я.
— Альбомом с фотографиями, — хмыкнул он. — Я Алиску много фотографировал. И первый шаг, и первый день рождения. На память, так сказать. Вот и пригодилось. Даже Линка есть беременная, — сказал он уже тише после того, как кухонная дверь за дочкой и её мамой закрылась. — Такая была пузатик! Садись, сейчас покажу.
Я сел на диван рядом с ним, и Павел положил мне на колени увесистый альбом. Там действительно обнаружилось достаточно много забавных и милых фотографий. Беременная Лина выглядела ужасно милой. Какая бы она ни была, и какие отношения ни сложились бы между нами, но я буду всегда ей благодарен, что она выносила и родила мне здоровую дочь. А вид маленькой Алисы в младенчестве так растрогал, что даже ком в горле встал и голос сел.
— Спасибо большое, — закрыл я альбом, когда фотографии кончились. — Мне это было нужно. А можно мне одно фото на память?
— Возьми, конечно, — кивнул отец Лины. — Это ж твоё дитя, выбери карточку, какая нравится.
Я вынул одну из последних фотографий Алисы. Такой я её узнал. Такой она мне ближе.
— Эту.
— Забирай.
— Спасибо вам, Павел Сергеевич.
Сжимал в руке карточку, словно она была драгоценностью. Дороже акций моей компании. Дороже всего мира. Я уже испытывал нечто подобное, но это было так давно…
— Да ладно тебе, что я — не понимаю, что ли… — отмахнулся Павел.
Лина вынесла на руках Лису и подошла к нам.
— Говори Марату пока, мы идём спать.
— Пока, Малат, — сказала она мне.
