— Ты так полагаешь? — Сейра достала нож и подняла его перед собой, любуясь завораживающей игрой света на полированной стали. — Знаешь, если мне суждено принять смерть от этого клинка, то я не возражаю. Все же лучше, чем глупо споткнуться на ровном месте и свернуть себе шею…
Она вдруг резко умолкла, словно кто-то зажал ей ладонью рот. По лицу Сейры растеклась испуганная бледность. Медленно и почти что бережно она убрала нож обратно в чехол.
— Что такое? — склонился к ней Шимаэл, — что случилось?
— Н… ничего, все нормально, — Сейра поднялась и взвалила свой рюкзак на плечи, — думаю, нам пора двигаться дальше.
— Ты что, совсем сдурела?! — потрясенно воскликнул Айван, — тебе жить надоело, или как?! Выбрось этот нож, говорю!
— Я все прекрасно слышала, не надо так кричать.
— Но почему ты не хочешь выбросить эту железяку?!
— Твои рассуждения меня не убедили. Кроме того, если ей суждено меня прикончить, то она сделает это в любом случае, вне зависимости от того, оставлю я ее здесь или нет.
— Ну и дура!
— Приятно познакомиться, — огрызнулась в ответ Сейра и, отвернувшись зашагала вниз по склону.
— Шим, скажи ей! — похоже, Айван совсем потерял надежду, коли обратился за помощью к пилоту.
— Полагаешь, что у меня получится убедительней? — тот удивленно приподнял бровь.
— Ты тоже не согласен с моей версией?
— У Чака тоже имелась своя гипотеза, но, как видишь, она его не спасла.
— А что он думал по этому поводу?
— Примерно то же самое, что и ты, только у него полет фантазии был немного… ну… поразмашистей, что ли. Ему все больше происки инопланетного разума мерещились.
— Болван! — резюмировал здоровяк, сплюнув на землю. — А у тебя самого есть какие-нибудь соображения?
— «Гипотез не измышляю», — пожал плечами Шимаэл. — Сейчас меня больше волнуют наши самые ближайшие перспективы. А теории строить лучше сидя в тепле, уюте и безопасности.
— Как хотите, — Айван выглядел откровенно раздосадованным, — я просто пытался найти решение…
— Слишком много неизвестных, — Шимаэл взялся за свой рюкзак. — Что будем с боссом делать? Не бросать же его прямо так.
— На еще один погребальный костер у нас нет времени. Давай хоть немного присыплем его, что ли, — спецназовец повернулся и крикнул вслед спускавшейся Сейре. — Эй, нас подожди, не уходи далеко!
— Долго вы там еще копаться будете? — раздраженно отозвалась девушка, — день не бесконечный.
— Не будь такой бессердечной! Команда прощается со своим капитаном.
Глава 24
Шимаэл и Айван сгребли немного опавших листьев, насыпав над телом Риккардо бурый холмик. Сейра не стала возвращаться, чтобы им помочь, и дожидалась их внизу, сидя на бревне и просто радуясь возможности передохнуть.
Приличествующих моменту прощальных слов ни у кого не нашлось, и, молча постояв минуту над импровизированной могилой, мужчины присоединились к девушке, после чего вся троица двинулась дальше. С потерей капитана в них что-то изменилось, и теперь они старались держаться вместе, невзирая на былые разногласия и конфликты. Возможно, они вдруг осознали, как мало их осталось — всего три человека против целого мира.
Сориентировавшись по планшету, Сейра задала направление, и они быстро шли через лес, на который уже начали опускаться сумерки, усугубляемые низкой облачностью. Все говорило о том, что скоро может разразиться нешуточная гроза, и перспектива скакать в темноте по скользким камням никого не радовала. Тут и никакого злого умысла не понадобится — сам себе все руки-ноги переломаешь.
Они обменивались лишь короткими отрывочными фразами, когда этого требовали обстоятельства. Каждый был погружен в собственные невеселые мысли, и никому не хотелось лишний раз нарушать это скорбное молчание. Да и говорить-то было особо не о чем.
Ровный гул, слышавшийся уже некоторое время, стал громче, и вскоре редеющий лес выпустил беглецов в узкую лощину меж двух гребней, по дну которой бежал широкий пенящийся ручей. В другое время, возможно, этот поток представлял собой всего лишь мирно журчащие струйки воды, шныряющие между камней, но сейчас, после обрушившихся на окрестности проливных дождей, в ложбине бурлила пенная стремнина, вздымавшая пенные буруны вокруг крупных валунов.
Вдоль берега тянулась с трудом различимая в траве тропа, которой явно уже давно никто не пользовался.
Сейра, шедшая позади Шимаэла вдруг испуганно пискнула и, прыгнув на Айвана, буквально повисла на нем, сбивчиво лопоча:
— Ваня, подожди, не надо! Не лезь, добром это не кончится, я чувствую! Пусть Шим… пусть он попробует.
Шимаэл, очнувшись от раздумий, удивленно посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на тропу и невольно вздрогнул.
Черной кляксой на фоне сочной лесной зелени, бездонным разрывом в ткани мира впереди на тропе, в какой-то сотне метров впереди, высилась безмолвная черная фигура. Жрица неторопливо расчесывала гриву своего великолепного вороного жеребца, словно не заметив их появления. В груди у Шимаэла как будто взорвалась маленькая вакуумная бомбочка, оставив на месте сердца неприятную сосущую пустоту. Еще не увидев лица женщины, он точно знал, кто это.
Айван за его спиной издал звериный рык, и Сейра закудахтала с новой силой.
— Умоляю тебя, Ваня, не надо! Ты что, хочешь быть следующим?! Куда ты спешишь?! Пускай лучше Шимаэл с ней поговорит. Да! Пусть он попробует!
Судя по всему, спецназовец успел подрастерять свой первоначальный пыл, и, поворчав немного для приличия, сделал вид, что согласился на ее уговоры. Шимаэл вздохнул, поправил рюкзак и двинулся вперед.
При его приближении Жрица отряхнула гребень от набившихся в него волос и, убрав его в сумку, повернулась навстречу пилоту.
— Привет, Шим, — она чуть наклонила голову.
— Привет… Оди, — он остановился, не доходя до нее нескольких шагов.
Шимаэла раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, вид затянутой с головы до пят в непроницаемый черный плащ фигуры внушал необъяснимый, почти животный страх, который настоятельно требовал держаться от нее подальше. С другой — еще свежи были в памяти воспоминания о той ночи, и он жаждал еще раз прикоснуться к бархатной коже девушки, вдохнуть запах ее волос, ощутить тепло ее тела. Быть может, именно так люди и сходят с ума?
— Что ты сделала со мной, Оди? — странно, в мозгу у Шимаэла толклась целая толпа вопросов, но он почему-то задал именно этот, столь личный и столь бессмысленный.
К его удивлению, Одэзи ответила не сразу.
— А что ты сделал со мной?
— Я?! — Шимаэл так опешил от такого, прямо скажем, неожиданного поворота, что потерял дар речи. Все прочие вопросы, оставшись без присмотра, бросились к выходу и немедленно образовали давку в его горле.
